Кислотники

– Ты последний кретин. У тебя совсем сгнили мозги – еще тогда, в семидесятых. Ты носишь мне коку для того, чтобы никто не видел, как я рыскаю по городу в поисках дилеров! – вопил Берджис. – Какой теперь в этом смысл, если ты притащил в клуб это дерьмо?

– Да, тут я лопухнулся, – покаялся Джанк. Вот оно, сейчас он заставит Берджиса задергаться. – Но я не думал, что это имеет значение. Ты же сказал, парень работал на тебя, так что не важно, где он умер, получается, что он все равно связан с тобой.

Джанк знал: теперь он спас Терезу от полиции. Уже то, что убитый был его человеком, заставило Берджиса задергаться, как же он распсихуется, если будет думать, что его могут заподозрить в связи с наркодилером. Ему придется позаботиться, чтобы никто не разговаривал с Терезой, ведь она может ляпнуть что-нибудь про наркоту, и получится, будто он по-прежнему держит сеть, расходящуюся из его клуба и бара, – совсем как в прежние времена.

Правда, было одно опасение: Берджис способен так позаботиться, чтобы Тереза не разговаривала с полицией, что она уже не сможет говорить никогда и ни с кем.

Глава десятая

Проснувшись, Эстелла осознала, что все еще крепко обнимает Терезу, закутанную в пуховое одеяло лимонного цвета. Пришлось повернуть голову Терезы, чтобы высвободить руку и взглянуть на часы. Ей не понравилось то, что она увидела: четверть одиннадцатого. Эстелла удивилась, что спала так крепко, хоть и недолго – всего три или четыре часа. Она чувствовала себя вялой и выдохшейся, ей позарез нужны были ее гормональные таблетки, и прямо сейчас. Черт бы побрал этого ублюдка Йена! Бедный, бедный малый! Эстелла отодвинулась от Терезы и огляделась в поисках своей сумочки. Там был небольшой набор самой необходимой косметики – на непредвиденный случай. В чем она сейчас нуждалась, так это в полном ассортименте косметики, которая осталась в квартире, – но туда она, скорее всего, не вернется. Придется обходиться тем, что есть.

Тереза спала беспробудным сном. Эстелла решила, что подробный допрос может подождать. Сначала следует осмотреть ванную и узнать, какие там имеются средства для ухода за кожей. Окинув взглядом неуютный дом Терезы, Эстелла готова была пари держать, что и ванная сильно ее разочарует. В любом случае Тереза едва ли нуждалась в полномасштабной косметической коррекции. Она была такой хрупкой во сне. Эстелле нравилось ее лицо – с чувственным ртом, серьезное и печальное. Да, девушка прелестная. А за такие ресницы Эстелла заплатила бы хорошие деньги.

Крутые ступеньки вверх по лестнице заканчивались напротив ванной, которая оказалась скорее чистой, чем грязной. Крошечное окошко над туалетом было забито моющими и чистящими средствами, большей частью сложенными в декоративные плетеные корзинки, – будто подарки на Рождество от многочисленных тетушек, решивших побаловать любимую племянницу мылами-и-ароматами. Тереза – католическое имя. Должно быть, у нее тысяча теток. Эстелла тщательно изучила все маленькие пластиковые флаконы. Они пришлись бы в самый раз, если бы Эстелла собиралась готовить фруктовый желе-салат, однако ни один она не использовала бы по назначению даже под страхом смертной казни: маракуйный шампунь, банановый увлажнитель, баклажановое очищающее молочко, тимьяно-вый бальзам с морскими водорослями для глаз и все в том же роде. Только абсолютно невменяемая хиппи могла пользоваться такой отвратной липкой дрянью.

В конце концов Эстелла нашла то, что искала, – у раковины стояли тоники и увлажнители. Через полчаса она закончила с косметическими манипуляциями, правда не доведя до конца импровизированный массаж лица, и стала одеваться. Первым делом Эстелла туго обхватила широкой эластичной лентой верхнюю часть лба, подвязав волосы: лента придерживала ее густую черную шевелюру и подтягивала кожу – а-ля Джоан Коллинз [18] . Подушившись под грудью, Эстелла поблагодарила Бога и Деву Марию-кормящую за то, что ее сиськи по-прежнему прекрасны. Они даже не начали терять форму. А ведь возраст мог сильно сказаться на них.

18

британская актриса и писательница, известная российским зрителям по телесериалу «Династия». Черная лента, которой она подвязывала волосы, стала своего рода визитной карточкой актрисы, считающейся образцом неувядаемой молодости

Снова чувствуя себя неотразимой, Эстелла спустилась вниз. Прежде чем будить Терезу, направилась в кухню. Загружая тостер, включила магнитолу, настроив на волну «Радио Пиккадилли». Новости она, скорее всего, пропустила, но вдруг музыка оживит кокон, в который превратилась Тереза, укутанная пуховым одеялом. После бессвязного лопотания и треска прозвучала реклама выхлопных труб, потом раздались первые такты «Стеклянного сердца» «Блонди» [19] . Эстелла ждала, когда запоет Дебби Харри [20] . Откуда, из какого мира взялось в ее голосе это мрачное величие? Песня кончилась, и диджей напомнил, что ей уже тринадцать лет – Эстелла прекрасно знала это. Хит того времени, песня «Стеклянное сердце» звучала по радио, когда Эстелла покидала Манчестер. А еще у Эстеллы был парик Дебби Харри. Он пропал в ту ночь, когда ее замели легавые. Сержант в участке забрал его и записал в большую черную конторскую книгу – вместе с сумочкой, туфлями на шпильках и сезонным билетом на игры «Манчестер Сити». Она так ничего и не получила назад.

19

американская вокально-инструментальная группа 60-х гг.; «Стеклянное сердце» (Heart of Glass) —сингл с диска «Параллельные линии» (Parallel Lines), ставший мировым бестселлером

20

солистка группы «Блонди»

Эстелла вернулась к мыслям о завтраке. Через какое-то время она пошла будить Терезу, вкрадчиво шепча «Дорогая? Дорогая?», и голос ее звучал бархатно. Она могла бы стать для Терезы еще одной отличной тетушкой.

Ресницы Терезы вспорхнули, явив миру ясные голубые глаза. Вот она окончательно пришла в себя, и Эстеллу пронзил ледяной кельтский взгляд, почему-то напомнивший ей оптический прицел снайперской винтовки.

– Я включила чайник, дорогая, – нежно пропела Эстелла.

Она ласково отвела волосы с глаз Терезы, открыв худой фарфоровый лоб с единственной морщинкой. Тереза проснулась – на свое несчастье.

Тост был готов. Эстелла нашла в холодильнике коробку с раскрошившимся маргарином, масла в доме не оказалось. Маргарин смотрелся на тосте не очень аппетитно – Тереза не стала есть. Эстелла подумала, не постараться ли уговорить девушку проглотить хоть кусочек, но решила не настаивать. Тереза вдруг забеспокоилась о камине – мол, слишком долго горит, Эстелла велела ей не глупить и достала десятифунтовую банкноту из сумочки:

– Я плачу. Совсем ни к чему, чтобы одна из нас тут околела.

Тереза взяла деньги и поинтересовалась, откуда Эстелла знает Джанка.

– Я когда-то жила в Манчестере, – коротко ответила Эстелла.

Она не знала, насколько внимательно Тереза прислушивалась к ее разговору с Джанком, и потому не стала вдаваться в подробности. Если Джанк захочет, сам расскажет.

– Я родилась здесь.

– Не похоже.

Тереза говорила в нос, как коренная манчестерская девчонка – северный Манчестер, может, Блэк-ли, но наверняка не дальше Крампсэлла.

– Йен был твоим парнем? – спросила Эстелла. Уголки рта у Терезы опустились, но она переборола слезы.

– Нет, другом.

Пуховое одеяло сползло с бледных плеч Терезы. Эстелла бережно подоткнула уголки, словно всю жизнь только об одном и мечтала – исполнять роль ее матери.

– А что в точности говорил обо мне Йен? В ответе Терезы прозвучала неприязнь.

– О пистолете, который он нашел в твоей квартире? Сказал, что у тебя были фотографии Джона Бе-рджиса и пушка. Шутил, что собираешься его прикончить, но ведь другого объяснения и правда нет. Пистолет-то ведь настоящий.