Китано
Шрифт:
Короче, самооборона — наше всё. При необходимости, я буду отвечать ударом на удар. Просто в некоторых случаях — заранее.
— Что здесь творится?! — слышу за спиной раздражённый голос.
Поворачиваюсь. Ну, конечно. Передо мной стоит злой Кодзима Такеши.
Он выше и шире в плечах чем Курода. И в отличии от последнего не только превосходный боец, но и умеет пользоваться своим физическим преимуществом.
— Что ты за урод? — бегло осмотрев Хаями и убедившись в его бессознательном состоянии, он сконцентрировал всё внимание на мне.
Качаю головой и широко улыбаюсь. Кодзима не вздрогнул от моей улыбки,
— Меня зовут Китано Сэйитиро, представляюсь я новому противнику. Меня очень удручает тенденция, преобладающая в вашей школе. Трое ваших учеников распускали обо мне сплетни прямо около моего дома. Ваш подручный, — киваю на лежащего блондина, — даже не счёл нужным представиться, когда я назвал своё имя. Но теперь, встретив вас, Кодзима-сан, я понимаю истоки грубости учащихся в Хакююн. Как вы думаете, если устранить главный источник агрессии вашей школы, станет ли она благоприятным местом для обычных учеников, не желающих строить свою будущую карьеру в качестве криминальных шестёрок?
А он умнее, чем кажется. Не бросился в атаку, не потерял самообладания, а внешне спокойно пошёл навстречу. Но я чувствовал, как его гнев побеждает осторожность к неизвестному противнику и перерабатывает энергию страха в боевую ярость.
— Кодзима! — из школы вышел учитель с синаем — бамбуковым мечом, используемым для спортивных поединков в кендо. В отличии от бокена, деревянного макета меча для отработки ударов в ката, синаем трудно нанести серьёзную травму. Зато можно наставить синяков ученикам, которые лучше воспринимают доброе слово, если оно подкреплено оружием, хотя бы и спортивным.
— Что ты здесь делаешь? — продолжает кричать короткостриженый как армейский сержант, усатый учитель в больших очках. Визуально он подчёркивает свою агрессию потрясая перед собой мечом и демонстрируя верхние зубы. — Урок уже начался!
— Чёрт, сторож Танабе… — прошипел Кодзима.
— Ты же не собираешься устроить драку в моём присутствии? — продолжает орать ответственный за дисциплину в школе с одной из самых больших банд в городе, учитель. — Я могу сделать тебе выговор в любой момент!
Хлоп! — резиновое навершие меча уткнулось в горло Кодзимы, демонстрируя единственный разрешённый в спортивном японском фехтовании укол «Цки».
— Возвращайся в свой класс! И Хаями с собой забирай, — командует учитель, косясь на начавшего шевелиться на земле школьника. — Ты же не хочешь, чтобы тебя отстранили от занятий, а?
Злой как тысяча чертей, Кодзима проходит мимо меня к Хаями.
— Ты мне за это ответишь! — слышится сквозь скрип его зубов.
Мне бы чувствовать облегчение, что канон вернулся в свою колею, но пылающая около меня злоба совсем не способствует ни моему энергетическому пищеварению, ни душевному спокойствию. В отличии от Китано, который вообще не ощущал энергию ненависти, я чувствую её слишком остро. И ведь главное, совсем не могу усваивать. Наверно это связано с тем, что когда человек чего-то боится, то он переходит в состояние жертвы. И как жертва, соглашается отдать свою энергию. А злоба и гнев, это, наоборот, состояние хищника.
Нет, не хищника. В природе, настоящие хищники нападают без злобы и ненависти. Злоба рождается из страха, это, наоборот,
состояние жертвы, готовящейся дать отпор хищнику. Вот почему меня так коробит от этой энергии…— Эй! А ты кто такой?!
Только я развернулся, думая уходить, как на моё плечо опустилась рука разошедшегося от быстрой победы над главным хулиганом школы, сторожа.
— Думаешь, что можешь свободно шляться по чужой школе*? Давай, поворачивайся!
Ну, раз ты просишь…
Я действительно был слишком раздражён от большого количества направленной на меня энергии гнева. Вот и не сдержался. Оборачиваясь, посмотрел тем самым взглядом Китано, отчего Танабе парализовало на месте.
Выдохнул, успокаиваясь. Энергия его страха выветрила из меня злобу Кодзимы. Почерпнул, сколько смог взять из бледного, забывшего, что держит меч, сторожа и ушёл, улыбнувшись на прощание. За спиной послышался звук падающего меча и оседающего на землю тела.
_________
* В манге в каждой школе Японии используется своя школьная форма, немного отличающаяся от остальных школ.
Глава 6. Миротворец
— Китано-кун ходил в Хакююн и вырубил Хаями?! — обалденно повторил Курода.
— Не только! — размахивая руками от возбуждения, делился новостями Оошита. — Он почти ввязался в драку с Кодзимой, но им помешал местный сторож!
— А когда Кодзима ушёл с Хаями, он остался с Китано наедине! — продолжил, подскакивая на месте Токияма. — Никто не знает, что дальше произошло, но через пять минут сторожа нашли полумёртвым!
— Точно, так всё и было! — закивал Оошита.
— Да вы с дуба рухнули! — не поверил Курода.
— Честное слово! Китано-сана вызывали к директору, мы это случайно подслушали!
— И что, теперь его исключат?!
— А, не, — махнул рукой Токияма. — он отделался простым предупреждением. Свидетелей-то не было. А сторож, очнувшись, заявил, что ничего не помнит и вообще, он поскользнулся!
— Китано-сан так крут, — нервно усмехнулся Курода. — Он решил установить контроль и над Хакююн!
— И опять вы ошиблись, дебилы! — раздался сардонический голос Такехисы, незаметно подошедшего к тройке аналитиков.
— Китано-кун отправился в Хакююн не для установления какого-то там контроля. Он пошёл туда, потому что трое учеников этой школы посмеялись над его внешнем видом!
— Что? — теперь обалдевшим выглядел не один Курода, а все трое.
— Да, — уверенно покивал Такехиса. — этому много людей были свидетелями. Ходят слухи, что Китано-кун обещал задушить их собственными кишками. Вот их то он и пошёл туда искать. А Хаями, видимо, отказался сотрудничать… а потом ещё сторож захотел его прогнать… вот Китано-кун немного и вышел из себя, — развёл он руками, показывая, что всё остальное — само собой разумеется.
— А что случилось с теми тремя неудачниками? — спросил Курода, хотя по его лицу было видно, что он не уверен, хочет ли знать ответ.
— Не знаю, — честно признался Такехиса. — С тех пор их никто не видел…
Некоторое время все молчали, а потом Курода неожиданно понял, что сейчас его будут бить. Возможно, даже ногами…
— Я тут вдруг вспомнил, что мне нужно срочно бежать, — выдал он, смотря на фигуру, возвышающуюся за спиной Такехисы.
— А, — обернулся тот, посмотреть отчего у Куроды выпучились глаза. — А ты ещё кто такой?