КК. Книга 8

– Трудный выбор, полковник, - Игорь без насмешки хлопнул коллегу по плечу.
– Я не знаю, что бы я решил. Монахи Триединого в случае нападения - грозная сила, поверь. Но способны ли даже все монахи побережья остановить полчища нападающих - не знаю.

– И проверять не буду, - Тандаджи открыл дверь Зеленого крыла, кивнул охранникам и продолжил: - Байдек в курсе этой идеи и поддерживает ее. Пока сошлись на том, что если иномиряне захватят Чернолесье, это около недели пути до монастыря, будем эвакуировать в бункер. Вместе с охраной и Троттом.

– В принципе там вокруг достаточно безлюдно, чтобы в случае эксцесса обойтись малыми жертвами, - понимающе проговорил Игорь Иванович.

– Ты ещё не застал - мы долго выбирали это место - чтобы недалеко от столицы и относительно малонаселенный район. Хотя пара деревень в округе есть. И, если даже начнутся бои, можно задраить дверь и продержаться несколько месяцев. Жаль, камер в округе нет.

– Уже есть, - скупо улыбнулся Тандаджи, - по периметру за несколько десятков километров. И пункт наблюдения внизу, и система оповещения. Если враги подойдут к столице с той стороны, Дорофея их появление не пропустит и успеет забаррикадироваться.

– Что говорит студент, связанный с принцессой?
– поинтересовался Стрелковский.

– Идут, - мрачно сказал тидусс.
– Все еще идут, Игорь Иванович. Надеюсь, этот Тротт знает, что делает. И вернет нам ее высочество так быстро, как это возможно.

– А пока, - в тон ему продолжил Игорь, - надо заняться своими делами. У меня есть ещё надежда, что я сегодня смогу переночевать дома. Если успею обеспечить подкрепление для блакорийской агентуры.

– У меня такой надежды нет, - невозмутимо проговорил Тандаджи.
– Надо поскорее гнать захватчиков, Игорь Иванович, иначе наши дети родятся, вырастут и женятся, не зная отцов в лицо. Благо, Таби и матушке сейчас не до меня - к нам приехали жены сыновей с детьми. Пять внуков, слава великим духам, способны занять моих женщин.

Стрелковский криво улыбнулся. У Тандаджи сыновья были погодками. И в школу пошли позже из-за плохого знания языка, когда он, Игорь, взял тидусса в агенты и смог устроить его детей, и в училище поступили не в шестнадцать, как принято, а когда одному было девятнадцать, другому двадцать, и поэтому за время учебы успели и жениться, и детей завести.

– А как сыновья, Майло?

– Готовятся встретить врага в составе гарнизона Угорья, - ровно ответил тидусс.
– Их училище эвакуировали, но они решили не уезжать. До выпуска два месяца осталось, им в срочном порядке дали звание младших лейтенантов и отправили в армию.

Игорь остановился у своего кабинета, внимательно посмотрел на коллегу, ученика и друга - но лицо его, как всегда, было безмятежным. Может, глаза были сощурены чуть больше, чем обычно.

– Надеюсь, с ними все будет в порядке, Майло. Я помолюсь Триединому о них.

– Благодарю, - сдержанно ответил Тандаджи и первый раз на памяти Стрелковского сделал тидусский охранный знак - перечеркнутый круг двумя пальцами.
– Пусть великие духи будут к ним милостивы и многоглазый дух Инира приглядит за моими детьми.

Игорь Иванович действительно успел вернуться домой к ночи. Люджину последний месяц он почти не видел - что там разглядишь в темноте, когда пашешь без выходных, приходишь домой пару раз в неделю заполночь и падаешь рядом в постель. И сил хватает только подгрести к себе теплую спящую женщину и провалиться в сон. А утром поднимаешься, втыкаешь себе в руку иглу и уезжаешь до того, как Люджина просыпается.

Разговаривали они днем, ровно пять минут, по телефону. Он интересовался ее самочувствием, она - его работой. Больше времени у Игоря не было - а Дробжек ни разу не высказала ему неудовольствия или обиды, что он ее бросил.

Шел уже четвертый месяц ее беременности, и первое обследование на днях показало, что у них будет сын.

Сын!

В голове, когда Люджина сообщила по телефону ему новость, был такой сумбур, что пришлось отложить срочную работу и выйти в парк, чтобы охладиться и привести мысли в порядок. Игорь Иванович никогда не думал, что одно известие может его так взволновать. Или что пол ребенка будет иметь для него значение. Но дочь у него уже была - взрослая, прекрасная, сильная дочь от любимой женщины. Полина, слава Богам, все дольше и дольше оставалась в человеческом облике - как докладывал Игорю командир ее личной гвардии. И теперь еще одна женщина, верная и честная, принесет ему сына.

Как специально, когда он, подняв воротник пальто, обходил замерзший пруд перед дворцом, ему позвонила Полина Рудлог. Он нажал «ответить» с тревогой - но королева Бермонта очень бодро и официально произнесла в трубку:

– Здравствуйте, Игорь Иванович. Я бы очень хотела вас увидеть и поговорить. О вас… и обо мне, и маме… Мне стало известно… - уверенности в ее голосе поубавилось.
– Вы не навестите меня с Люджиной?
– наконец, выговорила она.
– Примерно в это время я уже не сплю.

– Ваше величество, - с теплотой сказал он, - я был бы рад. Но, к сожалению, крайне сейчас занят. Если вы позволите, то лучше отложить нашу встречу.

– Да, - серьезно откликнулась она, - я понимаю.

Помолчала и пожаловалась:

– Все это так странно, Игорь Иванович. Я не знаю теперь, как к вам обращаться. И от вас «ваше величество» звучит как-то неправильно. Что нам делать?

Он усмехнулся с облегчением:

– Разберемся, Полина, - ответил он.
– Война закончится, и разберемся.

– Я, правда, буду рада вас видеть, Игорь Иванович, - повторила четвертая Рудлог.
– И я буду вам иногда звонить. Вы ведь не против?

– В любое время, - проговорил он, улыбаясь. И потом, когда они уже попрощались, с иронией подумал: как-то так странно сложилась судьба, что две его самые близкие женщины называют его на «вы», как и он их.

Сегодня он позвонил Люджине перед выездом, сказал, что будет пораньше. И когда приехал, Дробжек встретила его в холле - в домашнем синем платье, с отросшими волосами, пополневшая и почти избавившаяся от своего ужасного истощения. Он некоторое время рассматривал ее, подмечая изменения - румянец на щеках, чуть округлившийся живот, отчего-то ставшие более пухлыми губы, а потом, как был, в холодном пальто, обхватил ее руками и поцеловал.

В доме пахло чем-то вкусным, и сама Люджина вкусно пахла хлебом и молоком.

– Неужто соскучились, Игорь Иванович?
– с мягкой насмешкой спросила северянка.
– Я-то уже почти забыла, как вы выглядите.

Она тоже внимательно посмотрела на него, покачала головой.

– Вы хоть едите там, в Управлении? У вас щеки впали. И под глазами синяки.

– Нет, - весело признался Стрелковский, снимая пальто.
– Не успеваю. Как вы здесь? Не скучаете?

– Да скоро на стены бросаться от безделия начну, - прямо ответила Дробжек.
– Даже спать уже надоело, Игорь Иванович. Идите мойте руки.