КК. Книга 8

Фотоаппарат полетел на землю, хрустнул под каблуком ботинка, а Каролинка, всплеснув руками, упала на колени, потрясла запястьем, которое только что грубо вывернули - но не это ее волновало.

– Зачем?
– всхлипнула она, собирая раздавленный фотоапарат и прижимая его к груди.
– Ты что, дурак?!
– губы ее дрожали, как и голос - но он был грозным, тонким.
– Ты знаешь, сколько тут всего? Тут мои рисунки, и куча референсов, и Ангелина, и папа… зачем?

Проводник стоял с таким яростным лицом, будто она только что нецензурно обозвала его матушку, глубоко выдыхал, постепенно успокаиваясь.

– Ты - наглая девчонка. Я тебе не обезьяна, чтобы меня фотографировать, - наконец сказал он презрительно.

– Нас вообще запрещено фотографировать.

– Нас - это кого?
– фыркнула Каролина, поднимаясь и утирая глаза, отчего на лице сразу появились грязные разводы от туши и пыли. Второй рукой она так же прижимала фотоаппарат к груди.
– Его величество императора?
– она заморгала - грязь попала в глаза.
– Тоже мне, нашелся аристократ. А попросить нельзя было, я бы удалила, зачем сразу ломать?
– принцесса снова посмотрела на осколки, на покрасневшее запястье, скривила губы и окончательно разревелась.
– Ты злой и грубый! Я все расскажу папе и Четери! Тебя накажут! Выгонят! А если сестре расскажу, она тебя вообще убьет!!

– Тому, кто защищает честь рода, нечего бояться наказаний, - процедил Вей Ши.
– Никому не позволено нас унижать.

– Уходи!
– принцесса сердито шмыгнула носом и топнула ногой.
– Иди подметай двор или чем ты там занимаешься. Тоже мне, защитил честь рода перед двенадцатилетней девочкой. Дурак!

Когда Святослав Федорович вышел из дома с ворохом зарисовок, Каролина, зажав планшет между ног, вытирала платьем глаза. Проводника нигде не было. Бывший принц-консорт, выслушав прижавшуюся к его груди дочку, которая от внимания и сочувствия начала ещё сильнее всхлипывать, закаменел, погладил ее рукой по спине.

– Пойдем обратно, Каролина, - сказал он.
– Я… пообщаюсь с этим молодым человеком. Никто не смеет трогать мою девочку.

– Он сильный, а у тебя нет руки, - жалобно и испуганно проговорила младшая Рудлог.
– И вообще он слуга. Ну его, пап! Он, наверное, ненормальный!

Святослав Федорович улыбнулся.

– Каролина, защищать своих нужно вне зависимости от собственной силы. Давай я полью тебе из фляги воды, умойся, и пойдем.

Во дворе дворца Четери предсказуемо йеллоувиньца не оказалось. Зато был сам Владыка с женой - они обедали прямо среди цветущих деревьев, и Четери встал навстречу гостям, по всей видимости, собираясь пригласить их за стол. Собирался что-то сказать - но остановил взгляд на лице младшей Рудлог, на опухших глазах и губах, заметил покрасневшее запястье и посуровел. А когда выслушал Святослава и Каролинку, тяжело помолчал несколько секунд. Света за его спиной смотрела с тревогой, но не на гостей - на мужа.

– Почтенный Святослав, принцесса, - сказал Четери, - примите мои извинения за нарушение законов гостеприимства. Я обещал вам защиту и безопасность. Так как это мой ученик, тяжесть его проступка на мне.

– Я бы хотел пообщаться с этим Вей Ши, - попросил Святослав. Чет покачал головой.

– Не нужно. Мой ученик, мне его и наказывать, а вам не по статусу на него руку поднимать.

– Пап, - взмолилась Каролина, с испугом дергая отца за ладонь, - пусть Четери сам, пусть!

Бывший принц-консорт посмотрел на дочь, на Чета. Культя его дернулась, и он опустил голову.

– Хорошо. Я не виню вас, Четери.

– И мы еще придем, - взволнованно добавила Каролина. Подумала и добавила вежливо: - С вашего разрешения, Владыка!

Гости ушли, отказавшись присоединиться к трапезе, и Чет, спокойно доев запеченное мясо, сыто потянулся, потрепал жену по коленке и встал.

– Четери, - жалобно попросила Светлана, - не убивай его.

– Не убью, - спокойно пообещал Мастер.
– Моя задача - чтобы он жил умным, а не умер дураком.

Вей Ши сидел в своей аскетичной каморке на узкой кровати, обхватив голову руками. Увидел входящего учителя, вскочил, вздернул подбородок вверх. Мастер наматывал на локоть длинный кнут, и лицо его было печальным.

– Снимай рубашку, становись спиной, молодой Ши, - сказал он с сожалением.
– Услышишь звук - прыгай. Увернешься, твое счастье.

– Будешь пороть меня, как раба в старые времена?
– вспыхнул внук императора, сжимая кулаки.
– Лучше убей, Мастер! Лучше убей!

– Рабов привязывали, - поведал Чет, - а я даю тебе возможность и в наказании учиться. Ты не себя испачкал - мое слово испачкал, щенок, моих гостей оскорбил. Ты, взрослый, обидел ребенка, ты, мужчина, тронул женщину. Но ты можешь это искупить. Лучше я сейчас тебя накажу, чем жизнь потом. Прыгай!

– Не буду, - прорычал Вей Ши.
– Ни прыгать, как трус, ни прислуживать безродным. Если бы кто увидел эти фотографии и меня, в одежде бедняка, грязного, то позор бы пал на семью Ши! Разве есть разница, кто тебя позорит? Хочешь наказывать - наказывай, а я своей вины не вижу!

– Твой выбор, - кивнул Четери - и кнут зашипел, завыл, как звенящая змея в атаке, и за дверьми каморки несколько минут слышны были свисты и сдавленные, глухие стоны.

– В Тафии у реки есть храм Триединого, - говорил воин-дракон, сматывая окровавленный кнут. Вей Ши остался на ногах, но опирался на стену у окна, уткнувшись в нее лбом и тяжело дыша, рубашка была разодрана, плечи его дрожали.
– Туда уже пришли монахи, туда приходят бедные за помощью. Пойдешь туда, там залечат твои раны. Боли сейчас у тебя больше, чем вреда. Останешься помогать, пока не поймешь, что можешь вернуться. Помогать, ни от какой работы не отказываться, всех слушать и слышать, и жить только на то, что заработаешь на пожертвования. Когда вернешься, скажешь мне два слова. Если не те - пойдешь обратно. Понял?

Внук императора Великого Йеллоувиня, наследник престола, молчал.

– Второй вариант. Я залечиваю твои раны, и ты остаешься здесь. Переезжаешь в лучшие покои, и я всем сообщаю, кто ты. Будешь жить, как привык. Но учить я тебя больше не буду.

Спина Ши напряглась.

– Ты… обещал… деду, - с трудом проговорил он.

– Я скажу, что не справился, - беззлобно усмехнулся Четери.
– Мои гордость и честь это не заденет.

Молчание, прерываемое тяжелым дыханием.

– В храм, - тихо сказал Вей Ши.

– Иди, - с одобрением ответил Мастер клинков.
– И возвращайся, когда поумнеешь. Только надень плотную куртку. Чтобы не испугать мою Светлану.

Когда Каролина с отцом вернулись в Истаил, Ани с Нории еще не было. И младшая Рудлог, все еще переживая испуг и обиду, с жадностью набросилась на накрытый обед. Святослав Федорович пытался открыть раздавленный фотоаппарат и проверить, цел ли накопитель. За окном начался дождь, и свежий воздух бодрил и радовал.

– Цел, - сообщил Святослав Федорович, доставая прозрачную короткую трубку.
– А фотоаппарат новый купим, дочка. Как рука?

– Не болит уже почти, - с облегчением проговорила Каролина, дожевала кусок рыбы и просительно добавила.
– Паап… а Ангелине обязательно рассказывать, да?

Она смыла косметику и выглядела совсем маленькой. И голос ее звучал по-детски.

– Нужно, Каролина, - отец вытер руку о салфетку и тоже приступил к обеду.
– Тебе необходима охрана. Я, к сожалению, не в состоянии тебя защитить. В произошедшем есть и моя вина, я слишком увлекся и оставил тебя одну.

– Папочка, ты самый лучший, - заверила его младшая Рудлог горячо и торопливо, и чуть не подавилась рыбой, закашлялась. Святослав подал ей воды.
– И ни в чем не виноват!