Клад адмирала

Когда Зимин поднялся и вышел, в освещенном дворе были только Сергей и Полина.

Сергей, хоть и встал, шагнул навстречу ему с улыбкой на лице, со словами: «Привет. Заждался», – был, однако, в самом мрачном расположении духа: Базавлука (впервые он назвал по фамилии главаря преступной группы) они упустили. Хоть верно все рассчитали до мелочей, перекрыли дороги точно там, где Базавлук с подельниками должен был обязательно вынырнуть и вынырнул, все равно упустили. Скрылись, в соседнюю область ушли.

Как? Не ожидали, не были готовы к такому ожесточенному сопротивлению. Не могли представить, что преступники окажутся вооружены лучше. Самый настоящий бой с применением гранат, с перестрелкой из «Калашниковых» и «узи» разгорелся в тайге, километрах в пятнадцати от западной границы района. Еще вчера. Ранним вечером. В четвертом часу. (Невольно Зимин подумал, что пока он с краеведом Лестнеговым неторопливо и обстоятельно вел ни к чему не обязывающую беседу о колчаковском золоте, Сергей находился под пулями…) Бой произошел у деревянного мостка через небольшую речушку. Бандиты закидали гранатами, разбили этот мосток, тем самым не дали возможности оперативникам следовать за собой по пятам, скрылись. Кстати, исчезая, избавились от раненного в ногу охотником Нифонтовым приятеля. В суматохе стычки сами пристрелили его в упор. Тот, весь в наколках, – Зимин читал ориентировку на него, – пристрелил.

– Лихо, – сказал Зимин.

– Лихо, – согласился Сергей. – Мамонтова осколком слегка зацепило.

– Это тот, который у церкви с овчаркой был? – спросил Зимин.

– Да. – Сергей кивнул. Шомполом он прочищал пистолетный ствол. – Не к добру все это, Андрей. Дома, в Сибири, как в Афгане себя почувствовал…

– Да ну уж…

– Нет-нет, серьезно. Оружия загуляло несчитано. Тебе, что ли, объяснять, что это значит – загуляло оружие… Ладно, – вяло махнул он рукой.

– А откуда известно, что ушли в соседнюю область? – спросил Зимин.

– Отметились уже там, вот откуда, – сказал Сергей. – В деревне на автотрассе магазин взяли. Зеленый ЗИЛ бросили. Их почерк. По рации велели поиск свернуть…

Он выпил принесенную Полиной кружку квасу, убрал со стола пистолет.

– Все! Теперь другие ищут. А мы утром в тайну, на рыбалку, – сказал, беря за руку Полину и усаживая ее рядом с собой.

– Давай после обеда, – предложил Зимин. – Мне тут надо с неким Пушели увидеться.

– Как хочешь, – согласился Сергей. – Мне лучше. Высплюсь.

Упоминание о Пушели на него никак не подействовало. То ли сознательно промолчал, то ли просто сильно устал, невнимательно слушал.

Мужчина лет около сорока, среднего роста, плотного телосложения, с рыжеватыми волнистыми волосами, с тонкими приятными чертами лица, одетый по-спортивному, стоял среди группы рабочих в ярких спецовках около коттеджа на улице Красных Мадьяр, когда Зимин появился там ровно в полдень. В числе рабочих был и тот, который накануне вечером объяснял, в какое время завтра должен приехать из Новосибирска шеф.

Строительный рабочий, заметив Зимина, что-то сказал рыжеволосому мужчине, и тот внимательно, с интересом посмотрел на Зимина. Скорее всего, это и был директор канадской частной строительной компании «Альянс» Мишель Пушели.

Гадать долго не пришлось: что-то отрывисто бросив на чужом языке рабочим, рыжеволосый мужчина сделал несколько шагов навстречу приблизившемуся Зимину, поздоровался по-русски, назвался:

– Мишель Пушели.

– Андрей Зимин, – представился в свою очередь Зимин.

Рассматривая лицо канадца, он думал, что если перед ним в самом деле потомок сибирского рода купцов Пушилиных, то, наверное, старейшине этого рода – Игнатию Пушилину – он доводится правнуком. Возможно, даже праправнуком.

– А отчество? – спросил Пушели. – У всех русских есть обязательно отчество. Не так ли?

– Андрей Андреевич.

– Мне говорили, вы вчера искали меня, господин Зимин, – сказал Пушели. – Важное дело?

– Как вам покажется… Ваша компания ведь не только строит, но и реставрирует дома?

– Дома, которые имеют архитектурную ценность, – подтвердил канадец.

– Недавно я видел у одного человека картину, на которой изображена эта улица. Фрагмент улицы, начиная от кирпичного дома с куполом. Картину рисовали, когда дом еще имел ставни на окнах и обитые железом двупольные двери.

Зимин не импровизировал – такая картина действительно была. В доме у Василия Терентьевича Засекина на Подъельниковском кордоне.

– Интересно, – сказал Пушели.

– Картина, правда, написана любителем, – продолжал Зимин. – Но это даже лучше. Выписан тщательно каждый кирпичик, каждый узор на ставнях.

– Можно и мне видеть эту картину? – спросил Пушели.

– Это трудно. Хозяин ее – пасечник. Сейчас далеко в тайге.

– Жаль. Я не могу посылать в тайгу своих людей.

– Но вы не сейчас, не немедленно займетесь реставрацией?

– Сейчас главное – отделка четырех коттеджей.

– А к холодам, к снегу пасечник вернется в Пихтовое.

Разговаривая, они медленно шли по улице. Остановились, оказавшись около кирпичного дома с шатром на крыше.

– Скажите, господин Пушели, вы знаете, что было здесь, – Зимин кивнул на дом, – в начале века?

– Мне говорили, тоже магазин, – ответил директор «Альянса».

– Верно. Купеческий торговый дом. Владельцы его имели свой маслосырзавод и были самыми богатыми в Пихтовом людьми.

– Так выгодно было торговать сыром и маслом?

– Не знаю. У них еще были магазины мануфактуры и скобяных изделий.

– Что значит «скобяных»? Я не совсем хорошо знаю русский.

– Очень даже хорошо, – возразил Зимин. – А скобяные – это металлические изделия. Пилы, топоры, замки, защелки… Много.

– Значит, они имели универсальную торговлю, – сказал директор «Альянса».

– Почти… Не знаю, где были их другие магазины, но вот в этом двухэтажном особняке, рядом с торговым домом, они жили, – сказал Зимин.

– Красивый особняк, – отозвался Пушели. – Но уже старый. Компания располагает чертежами этого дома и еще трех. Те три совсем плохие. Будут строиться снова.