Клад из сумочки
Шрифт:
– Схватил с перепугу первое, что под руку попалось, и сделал ноги! – предположил Атаманов. – Молодцы охранники!
– Не уверен… – проворчал Шампоровский. – Лично мне хотелось бы знать, как этот шлемазл [12] вообще оказался ночью в музее. После закрытия все комнаты, согласно инструкции, должны проверяться. Спрятаться там особенно негде… Вот беда всех маленьких музеев! Накладки с охраной ценных объектов! Вечно не хватает средств… и в итоге пропадают старинные чашки! А теперь, оказывается, еще и соколовские портреты уходят не в те руки!
12
Неудачник (идиш).
– Но
– …копия – в музее! – радостно сделала вывод Полундра. – И никто про это не догадался! Пашка, а что, Интернета так и нет? Хоть бы посмотреть, что это за графиня Толстая…
– Ну, взглянуть на портрет я тебе и без Интернета дам. – Шампоровский взял с пола свой маленький кейс и открыл его. – Где-то тут у меня был каталог тропининского музея… неужели в Москве забыл? О, нет, вот он! Что тут у нас? «Кружевница»… «Мальчик с птицей»… «Неизвестная в розовом…» Вот она! Графиня Сарра Федоровна Толстая! Смотрите!
Все кинулись к столу, уставились на глянцевый лист каталога… и над верандой взметнулся дружный ребячий вопль:
– Вот эта-а?!
– Да. А что вас так… взбудоражило?
– Но ведь это никакая не графиня!!! – заорала Полундра так, что замигала лампа на столе. А остальные округлившимися глазами смотрели на портрет.
С глянцевой репродукции глядела, мягко улыбаясь, темноглазая смуглая девочка в бальном платье с открытыми плечами. Черные кудрявые локоны, украшенные странной красной заколкой, ниспадали на длинную шею. Темные глаза смотрели внимательно, с интересом. Казалось, что юная графиня слушает невидимого собеседника, стараясь не пропустить ни слова. Портрет выглядел легким, прозрачным, почти небрежным – но девочка на нем была почти живой и невероятно красивой. Это был тот самый портрет, который Белка и Юлька видели недавно на набережной, на стенде Ромки Ваганова. Карандашный набросок с этого портрета Полундра стащила сегодня из папки на соседской кухне.
– Мама… – прошептала Юлька. – Мамочка… Натэла, скажи, что у меня крыша не едет…
– Ни… ничего у тебя не едет, – икнув, подтвердила Натэла. – Это… она. Это наша Белка!
– Надо же, в самом деле страшно похожа! – поразился Соломон Борисович, переводя взгляд с портрета на перепуганное лицо собственной падчерицы. – С ума можно сойти! Как это я никогда не обращал внимания?
– Что… что это за заколка на ней, дядя Шлема?.. – одними губами спросила Белка, вытаращенными глазами глядя на своего двойника.
– Красные кораллы, – пожал плечами Шампоровский. – В то время это было очень модно. Что ж, графиня Сарра действительно была одной из первых красавиц своего времени. На этом портрете она примерно в твоем возрасте. Да-а… впечатляющее сходство, надо сказать!
Белка жалобно посмотрела на отчима… и вдруг, схватившись пальцами за виски, осела на пол.
– О-о-о, мне пло-о-охо… Голова кру-у-ужится…
Тут же поднялась страшная беготня. Портрет графини Сарры разом был забыт. Белку отвели в комнату, положили на кровать, и вокруг нее засуетилась встревоженная Соня:
– Вот я так и знала, что добром это не кончится! Всегда с вами что-то случается! Ты пересидела на солнце? Без шляпы?
На жаре?! Завтра никуда не пойдешь, будешь лежать! Не хватало еще, чтобы ты у меня здесь разболелась!– Соня, Соня, я же в шляпе была… И мне уже лучше, честное слово… Сейчас посплю – и все само пройдет!
– Полчаса лежишь с компрессом! – провозгласила Соня. – Мало ли, вдруг тебя ночью начнет тошнить?! А сколько уже времени? Первый час ночи! Спать давно пора!
Спорить было бессмысленно. Соня обвела скисшую компанию грозным взглядом и удалилась в душ. Едва за ней закрылась дверь, Натэла и Юлька кинулись к подруге:
– Белка, ты нарочно?! Или правда поплохело?
– Поплохело ей… – мрачно отозвался Атаманов. – Левая отмазка. Знаю я, чего ей вдруг базар свернуть захотелось…
– Знаешь – и молчи! – взорвалась вдруг Натэла. – Вообще, идите спать! Или опять кто-то есть хочет?! Я спрашиваю, кто все котлеты сегодня слопал?! Ни стыда ни совести у этих людей, только о себе думают!.. Белочка, ты решила…
Договорить она не успела: Белка заревела:
– Ой, девчонки… Ой, девчонки-и… Господи, Ромка портрет из музея укра-а-а-ал…
– Но с чего ты взяла?! – завопила Полундра. – Ты же сама говорила – он просто сидел и рисовал! Это не преступление! И вообще – слышала, что Пашка говорил? Этих портретов изначально могло быть два! Одинаковых! Один из музея, другой с чердака! И при чем тут Ромка?!
Белка внезапно перестала плакать. Глядя на подруг черными мокрыми глазами, шепотом сказала:
– Потому что он испугался, когда увидел меня здесь! Потому что мои портреты… то есть этой графини… они боятся показывать! Даже с Юлькой из-за этого поругались вчера! Все складывается!
– Но с чего ему было тебя пугаться? – нахмурилась Полундра. – Подумаешь, девчонка, на портрет похожая! Чего страшного? Ну-ка вот что – давай вспоминай все заново! Может, ты там в музее что-то видела? Что-то опасное? Ромка вообще к тому портрету подходил, трогал его?
– Нет! Сколько можно говорить?! – снова разревелась Белка. – Я даже не знаю, где этот портрет висел! Я вошла и сразу села за инструмент! А Ромку я даже сначала и не заметила!
– И, кроме вас, в зале никого не было?
– Нет, все внизу на экскурсии были! Были только я, Ромка и охранник в соседнем зале!
– Так, – вдруг сказала Полундра. – Что еще за охранник?
Белка вытаращила на нее глаза:
– Обыкновенный… В камуфляже… Что-то там в проводке чинил.
– Охранник чинил проводку? – удивилась Юлька. – С какой стати? Может, это электрик был?
– Да нет, точно охранник! – Белка наморщила лоб, вспоминая. – У него еще на спине название фирмы было написано… Что-то такое славянское… и смешное…
– Почему смешное-то? – вылупил глаза Батон.
– Не помню! Господи, как же… «Святогор»… Или «Добрыня»… Нет, кажется, «Фарлаф»… Я тогда вообще о другом думала, мне разыграться надо было!
– А узнать этого «Фарлафа», если что, сможешь?
– Юлька! Это было два месяца назад! И я даже лица его не видела, он спиной ко мне стоял! Я вообще бы о нем не вспомнила, если бы вы меня сейчас трясти не начали! И я не понимаю, почему…
– Белка, ты, главное, не волнуйся. – Натэла села рядом с ней на постель. – Но, может быть, все дело в этом… охраннике? Сама подумай: Ромка в музее ничего плохого не делал. Сидел и рисовал. Так ведь? Ну, еще пытался с тобой познакомиться, хоть и по-дурацки. Наверное, в самом деле удивился, что ты так на эту графиню Сарру похожа. Ничего криминального, правда? Тогда зачем же так нервничать? Может, ты все-таки что-то не то подсмотрела?