Клад вишнуита

— Стану трудиться, выполнять свои мирские обязанности, — ответила Профулла. — Высшая мудрость не для такой непосвященной, как я.

— Ну, что ж, рад твоему решению, — одобрительно проговорил Бховани. — Только не забывай — что бы ты ни делала, никогда не помышляй о выгоде. Помни святые слова:

Только тот обретает великую истину,

Кто не ждет воздаяния, кто бескорыстен.

— Вот тебе первая моя заповедь: никогда не думай о себе и своих интересах, — заключил он. — Будь всегда и во всем бескорыстна. Что для этого нужно? Во-первых, надо уметь подавлять свои желания. Этому я и учил тебя все эти годы. А во-вторых, необходимо обладать смирением. Без него не может быть истинной праведности. Наш создатель говорил:

Лишь смиривший гордыню человек понимает,

Что не он, а гуны природы все осуществляют.

— Воображать, будто ты преуспеваешь благодаря собственным способностям и умению, есть гордыня и суета. Никогда не тешь себя такой иллюзией, не то все твои благие дела обернутся грехом и тебе не зачтутся. И еще одно всегда имей в виду: все свои деяния ты должна посвящать великому Кришне. Ты не забыла, чему учил нас всевышний?

Все, что ты будешь делать, жертвовать или

вкушать,

Все это ты, сын Кунти, мне одному должен

посвящать.

— Скажи же теперь, дочь моя, как ты собираешься распорядиться своим богатством?

— Раз я посвящаю себя служению великому Кришне, то и свое сокровище тоже отдам ему, — ответила Профулла.

— Все? — уточнил Бховани.

— Да, все, — ответила Профулла.

— Но ведь тогда тебе придется заботиться о своем пропитании, а это заставит тебя думать о собственной выгоде! Вот и выходит, что ты нарушишь обет бескорыстия. Чтобы избежать этого, у тебя есть два выхода: первый — жить подаянием, а второй — воспользоваться своим богатством. Первый выход тоже не для тебя. Станешь просить милостыню — появятся корыстные помыслы. Значит, тебе все-таки придется взять часть своих денег, а остальное можешь отдать великому Кришне. Однако как ты это сделаешь?

— Вы учили меня, что великий Кришна вездесущ, — ответила Профулла. — Значит, мне надо так распорядиться моим богатством, чтобы оделить им все сущее.

— Так, так, — одобрительно промолвил Бховани-тхакур. — Творец говорил:

Кто чтит меня вездесущим, живущим во всем и вся,

Тот меня никогда не утратит, а его не отрину я.

Кто меня, вседержителя, единым воспринимает,

Тот всегда на верном пути. Тот меня обретает.

Кто, Арджуна, все живущее на Атмана равняет,

Тот и в радости, и в беде настоящим йогом бывает.

Только ты не обольщайся — нелегко служить тому, кто обитает везде и всюду. Много жертв и труда потребуется от тебя. По силам ли тебе такая жизнь?

— Но разве не этому я обучалась у вас? — удивилась Профулла.

— Ты меня не поняла, — возразил Бховани. — Я имею в виду не те трудности, которые ты здесь преодолевала, а другие, значительно большие. Тебе придется заниматься житейскими делами, следить за своей внешностью, даже предаваться мирским удовольствиям. Готова ли ты к таким искушениям?

— Я не совсем понимаю вас, — растерянно проговорила Профулла.

— Ну хорошо, — промолвил Бховани. — Возьмем, к примеру, меня. Ты знаешь, что я разбойничаю… Я сам говорил тебе об этом.

— Я отдам вам сокровище Кришны, попавшее ко мне. Владейте им и отойдите от зла. Творите только добро.

— Мне не нужно богатство, — ответил Бховани. — У меня его достаточно. Не ради денег занимаюсь я разбоем.

— А для чего же? — удивилась Профулла.

— Чтобы осуществлять власть и поддерживать порядок.

— Но ведь это обязанность раджи, — напомнила Профулла.

— В наших местах нет раджи, поэтому следить за порядком некому — мусульмане ушли, а англичане еще не утвердились. Да они и не умеют, и не могут здесь править. Вот я и вершу правосудие. Караю злодеев и помогаю добрым людям.

— Путем разбоя?

— Я тебе сейчас все объясню, — сказал Бховани.

Он ярко и образно, словно древний сказитель, поведал об ужасающем положении родного края, о том, как бесчинствуют землевладельцы, какие насилия творят сборщики податей и другие чиновники, как они грабят народ, врываются в дома должников, переворачивая все вверх дном в поисках поживы. Они забирают все, что только найдут. Берут вдесятеро, в сотни раз больше положенного! И горе тому, у кого они ничего не обнаружат! Они жгут дома несостоятельных должников, а их самих бросают в темницы. Они ни перед чем не останавливаются — истязают младенцев, пытают молодых и старых, закалывают их копьями. Как только они не издеваются над своими жертвами! Связывают и напускают на них муравьев и жуков, измываются над женщинами — раздевают их донага и на глазах всей общины бесчестят, бьют, отрезают груди! Они оскверняют святилища, а святыни выбрасывают прочь.

— Вот я и творю расправу над преступниками, а слабых и сирых защищаю, — заключил Бховани-тхакур. — Ты сама увидишь, как я это делаю, если раз-другой сходишь со мной на разбойные дела.

Речь наставника поразила и взволновала Профуллу. Она с жаром поблагодарила его за великодушное заступничество за простых людей и изъявила твердое намерение сопровождать его в походах.

— Если я могу хоть как-то распоряжаться своим богатством, то захвачу с собой часть денег и раздам их несчастным, — сказала она.

— Но тогда тебе придется позаботиться о своем внешнем виде, — напомнил ей учитель. — В одежде отшельницы на такие дела не ходят.

— Я сделаю все, что нужно, — охотно согласилась Профулла. — Раз я посвятила себя великому Кришне, то ради него я на все готова, ни перед чем не остановлюсь.

Когда в следующий раз отряд Бховани Патхока выступил из лесу, вместе с разбойниками шла и Профулла. В руках она несла один из своих кувшинов. Ниши сопровождала ее.

Итак, осуществилась заветная мечта Бхованитхакура. Он давно искал человека, способного помочь ему осуществить задуманное. Конечно, он предпочел бы видеть своим помощником мужчину, но вряд ли какой-нибудь мужчина мог обладать такими достоинствами, как Профулла. К тому же она владела богатством, а оно — великая сила. Одного только не учел Бховани — того, что каждый одиннадцатый день Профулла ела рыбу. В этом был его основной просчет.

На этом мы простимся с Профуллой, отправившейся в плавание по бурным волнам житейского моря. Мы встретимся с ней пять лет спустя. За это время она пройдет новую школу, которой ей так недоставало — школу практических дел.

Часть II

1

Прошло пять лет, потом еще пять. Десять лет миновало с тех пор, как Хорболлоб выгнал из своего дома «нечистую» невестку. Нелегким оказалось для нее это время. Я уже рассказывал, какое тяжелое положение сложилось тогда в Бенгалии, как притеснял народ сборщик податей Деви Сингх и как бесчинствовали на дорогах грабители. Однажды они напали на людей Хорболлоба, когда те везли хозяину деньги. Хорболлоб не смог заплатить налог, и Деви Сингх заставил его продать ему один из своих участков. Такая купля-продажа в те времена широко практиковалась — пользуясь покровительством Гастингса и Гонгоговинды, Деви Сингх держал в своих руках всех местных чиновников и творил что хотел. Талук, стоивший десять тысяч рупий, он приобрел за двести пятьдесят. Вырученных денег не хватило Хорболлобу для того, чтобы погасить задолженность, и Деви Сингх стал угрожать ему тюрьмой. Пришлось Хорболлобу заложить еще одну часть своих владений. Доходы его значительно сократились, однако расходы не уменьшились — привычный жизненный уклад требовал немалых трат. Почти у каждого человека бывают дни, когда к нему является Лакшми и предлагает выбор: «Или я, или твои привычки». Многие оказываются не в состоянии пожертвовать сложившимися традициями. «Ах, мать, — говорят они, — мне легче расстаться с тобой, чем изменить свой образ жизни». Примерно так рассуждал и Хорболлоб. Он продолжал жить на широкую ногу — отмечал все праздники, совершал принятые обряды и церемонии, делал все положенные по обычаю подношения, содержал стражу. Причем расходы на молодцов с дубинками значительно возросли после нападения на его посыльных. На это уходили все наличные средства, налоги оставались невыплаченными. Он продал все, что мог, и все-таки рассчитаться со своими заимодавцами не сумел. В конце концов проценты по долгу превысили размер самого долга. Никто больше не соглашался помочь ему деньгами.

Недоимки Хорболлоба к этому времени составили почти пятьдесят тысяч рупий. Выплатить такую сумму он не мог, и поэтому пришел ордер на его арест. В те далекие времена, когда в стране царило безвластие, а английское законодательство еще не действовало, особой правовой основы для выдачи такого документа не требовалось.

2

Все в усадьбе тестя Броджешора всполошились. Подумать только — молодой зять пожаловал к ним! В те времена мужья дочерей не часто удостаивали тестя своим визитом, вот и Броджешор редко наведывался в семью жены. В деревне поднялась суматоха. Рыбаки и их жены то и дело бегали к прудам за рыбой, так что всю воду в них взбаламутили Мальчишки бросили свои занятия у местного пандита и постоянно вертелись у них под ногами, норовя поживиться случайной рыбешкой. У молочника голова пошла кругом от беспрестанных заказов, которые так и сыпались отовсюду. Чего только от него не требовали: и варенца, и молока, и сливок, и творога, и топленых вершков, и масла. От волнения он то и дело совершал промашки — то вместо одного сера воды разбавит свои продукт тремя серами, то, наоборот — вместо трех серов дольет всего один. Торговец тканями тоже сбился с ног, без конца таская свой товар покупателям, — те никак не могли решить, какой чадор или дхоти они преподнесут гостю. Женская часть населения спешно принялась приводить в порядок свои у крашения — их подправляли, чистили, ожерелья нанизывали заново. Те, у кого не было золотых или серебряных украшении, бросились покупать браслеты из ракушек или обычные металлические, нимало не смущаясь тем, что они не из золота или серебра. Воображение дополняло им этот недостаток, и они искренне любовались покупками. Все готовили выходные наряды — без них немыслимо было показаться на глаза зятю. Завзятые острословы припоминали свои старые шутки и старательно оттачивали языки, а те, кто не блистал остроумием, пытались прибрать к рукам чужое добро. Однако продемонстрировать живость ума предстояло еще не скоро, этой забаве должна была предшествовать другая — пиршественная. В каждом доме образовался свои комитет по приему высокого гостя. Фрукты, овощи, напитки и прочая снедь заготавливались в неимоверных количествах. Сердца трепетали от радостного волнения и приятного ожидания.