Кладбище в шкафу

– Дядь Гош, что?

Улыбка на Дашином лице сменилась тревогой, но Георгий Робертович только посмотрел на девушку с отеческой нежностью:

– Всё в порядке, правда. Врать не буду, Веди здорово его отделала. Но он идёт на поправку.

Тут Мамонов действительно не врал, Даша видела это, но всё ещё не могла успокоиться окончательно, когда вспомнила жуткую рожу ведьмы.

– Это… – Даша не знала, как спросить. – Веди, с ними всегда так?

– Да. – Преподаватель пододвинул стул к кровати и сел. – Я знаю, что ты хочешь спросить. Какой смысл? Не проще ли убить заклинанием? Нет, не проще. Можно убить проклятьем, но в честном бою. Даже преступники не убивают магией исподтишка, кольцо начинает барахлить, пролитая кровь уничтожает кровь в сердцевине. И чаще преступников просто казнят, но когда преступником оказывается сильный маг… Веди же бессмертны в какой-то степени. Они – извращённое колдовство, чистая сила природы, хаос и тьма в оболочке, которую не сбросить. Которая приносит боль в первую очередь самой Веди. Оболочка, от которой надо освободить силы природы, но никак. Разве только другой кровью, кровью мага. И вселяясь в тело сильного мага, Веди разрушает свою сущность, прекращает существование, прекращает боль. Такие казни омерзительны, но они необходимы. Не смотри на меня так, Дашка, это не я придумал.

Даша понимала. Но не могла избавиться от чувства, что в ОБТС орудуют грязными методами. Но и Мамонова винить действительно было не за что – он ещё осенью сказал о Веди всё, что думает.

– Что с остальными? – спросила, наконец, Даша. – Кто был в «Тёмной пропасти»?

– Досталось всем, конечно, кому-то больше, кому-то меньше. Но погибла только мать… мачеха Игоря, она ведь прямо над своей головой потолок взорвала. И она, мне кажется, не пыталась защититься. Она хотела уйти.

Девушка спокойно приняла эту информацию. То, как Светлана Воронцова ушла из жизни… Даша понимала, что её судьба оказалась непосильно тяжела, что отец Игоря и Артура был тем ещё козлом, но… Даша вздохнула: эта женщина убила Арти и пыталась подвести Игоря к эшафоту – метафорически выражаясь. Такое нельзя простить.

– Дядь Гош?

– А?

– Игоря оправдали?

– По всем статьям. – Мамонов убрал в сторону Дашину чёлку, закрывшую глаз. – Влад представил следователю все необходимые доказательства, так что из больницы Воронцов может спокойно возвращаться домой.

– А Воскрешающий камень?

– А что с ним?

– Ну как? Где он сейчас?

– В ОБТС, конечно. Потом его перевезут в Верховный Совет.

– Почему? – вскинулась Даша, впрочем, тут же согнувшись от боли в рёбрах. – Он же принадлежит Игорю!

– Нет, Дашка, – покачал головой Мамонов. – Так уж вышло, что семья Игоря просто владела им какое-то время. Но если хочешь моё мнение, то он вообще никому не принадлежит. И его стоило бы держать где-то очень глубоко. И никогда не доставать.

– Но мы же нашли доказательства! Игоря оправдали только благодаря Воскрешающему камню!

– Я не говорю, что это не так, но… – Мамонов надолго задумался. – Неправильно это. То, как мы вытащили Артура из завесы… ему не нужно быть тут, понимаешь? Даже если кажется, что выхода больше нет, нам следует отпускать своих мёртвых и научиться справляться самим. Даже если это как будто и невозможно.

Как ни странно, Даша внутренне согласилась с преподавателем.

– А следствие поверит? В историю с воскрешением.

– Конечно. ОБТСовцы согласились предоставить свои воспоминания, как доказательства.

– В смысле… – Даша переварила эту мысль. – Это, как Омут Памяти?

– Да, он самый, – кивнул преподаватель.

– Мои воспоминания тоже заставят предоставить?!

Даша содрогнулась – в ОБТС не должны узнать, что Игорь оборотень. Но Мамонов уже спешил утешить девушку:

– Не беспокойся об этом, – он похлопал Дашу по плечу. – Как вещдоки принимаются только воспоминания сотрудников ОБТС. Ни твои, ни даже мои воспоминания ни один суд не станет рассматривать. А значит, и брать их незачем.

– Знаешь, я бы не сильно удивилась, если бы этот Влад их вдруг потребовал… – медленно проговорила Даша. – Я даже не знаю, послушал бы он нас с Игорем, не окажись ты рядом. Глаза у него мёртвые, как у рыбы, жуть навевает. Кто он? Вы, кажется, знакомы.

– Начальник ОБТС Суресского округа. Когда-то под моим командованием работал, давно достаточно. Он так мужик толковый, дело своё знает. Только… фанатик он конечно.

Но какое Даше было дело до личностных качеств ОБТСовца? Всё закончилось. Всё было отлично. И Даша ещё никогда не испытывала такой легкости.

Эпилог

Около восьми часов вечера лучи заходящего солнца отражались в окнах «Тёмной пропасти», создавая видимость пожара в пустых комнатах мрачного особняка. У чугунной ограды стояла табличка «Продаётся» и она, так же, как и окна здания, окрасилась красным цветом уходящего летнего дня.

Даша, временами посматривая на большой костёр, горевший под окнами дома на заднем дворе, собирала мусор в одной из многочисленных спален. Вот в мешок полетела очередная записная книжка: Даша уже не раз ловила себя на мысли, что Андрей Кононов делал до неприличия много заметок, но потом имел обыкновение терять очередной блокнот в бардаке огромного дома и начинать новый. Маленькая книжица в тканевом переплёте хлопнулась на кучу мусора, и скоро этой куче вместе с мешком пора было перекочевать на задний двор. Прямиком в костёр, что уже несколько часов Игорь подпитывал всё новой порцией хлама.

С момента оправдания прошёл почти месяц. Произошло много событий.

Сонное зелье варила не Даша и даже не Мамонов: его купили на суресских задворках у торговца снадобьями, и снадобье оказалось забористым. Когда Андрей Кононов, наконец, очнулся от чар, он совсем не пострадал от взрыва, так как столовая располагалась довольно далеко от эпицентра. Но зрелище, что он увидел – обломки и пыль от осыпавшейся штукатурки, рука его погибшей жены, что торчала из-под бетонной плиты, группа ОБТСовцев, которые, многие сами будучи серьёзно раненными, аккуратно вытаскивали Дашу и Игоря из-под завалов – поразило его до глубины души. Кононов был до такой степени напуган, что его пришлось поместить в больницу с нервным срывом, но через три дня он сбежал. Нашёлся у себя дома, в спальне – соседи почуяли запах, а вызванным патрульным осталось только вынуть тело из петли.

Родственников у мужчины оказалось немного. Ближайшей была стосемилетняя бабушка, которая вот уже двенадцать лет жила в доме престарелых на побережье Гранатового моря в глубочайшей деменции и не узнавала даже медсестёр, которые ухаживали за ней попеременно. Поэтому наследницей скромного имущества Кононова, а это двухэтажный дом на Озёрной набережной, магазин женской одежды на Пятой Угловой и восемьсот тысяч червонцев и шесть тысяч гривен стала Андромеда: Кононов изо всех сил старался изобразить любящего отчима и даже порывался удочерить Дрю – девушка несовершеннолетняя, это возможно – но Андромеда отказалась. Тогда несостоявшийся «папочка» сделал то, за что его жена, узнай она об этом, убила бы его, причём сделала это самым жестоким и мучительным способом, глядя на который перекрестилась бы даже Веди – Кононов переписал своё завещание. После его смерти всё имущество, записанное на него, доставалось не жене, как должно было, а Андромеде. Конечно, вряд ли Андрей Кононов планировал, что задуманное свершится так скоро; в совокупности с наследством, доставшимся от родного отца, Дромеда получила огромную сумму. Она, да и Игорь тоже, оказались материально обеспечены практически на всю оставшуюся жизнь.

О том, что делать с внезапно свалившимся на голову богатством, брат и сестра спорили не очень долго. Лошадей продали – Андромеда искренне плакала, расставаясь с ними, но девушка понимала, что уже в сентябре она уедет в академию, и следить за животными будет некому. Через три дня после того, как Игорь дал объявление в газету, приехала заводчица из Брадинска: женщина эта выглядела вполне прилично и внушала доверие, и лошадок Игорь продал, не торгуясь.

Мётлы, так же доставшиеся по завещанию, передали в дар спортивной школе. Это предложила Белла – она и Рома приехали помочь навести порядок в доме, – и Игорь нашёл идею великолепной. Продать магазин и дом Кононова помог Андрей Михайлович, нотариус и адвокат Виктора Воронцова: Андромеда ещё находилась в больнице, долечивая раны и проходя реабилитацию, и не могла сама участвовать в сделке, так что с документами работал Симоронов. Нужно было отдать старичку должное: несмотря на почтенный возраст, он довольно живо нашёл покупателей и сторговался с ними максимально выгодно.

Камнем преткновения между Игорем и Андромедой стала «Тёмная пропасть»: жить в отчем доме парень отказался наотрез, как сестра ни пыталась его уговорить. Игорь предложил отдать дом ей, мол, живи в нём сама, но тут отказалась уже Андромеда: старые дома с кровавой историей притягивали полтергейстов и разного рода нечисть, а у Дро даже с кикиморой справиться не получалось. После долгих споров Игорь выставил всё имение на продажу.

Разумеется, зданию требовался ремонт. Бригада строителей, конечно, восстановила потолок, но и помимо этого было с чем работать. Игорь пригласил в помощь друзей: Дашу, Беллу и Рому. Белла приехала позавчера; сейчас она, как и Даша, выбрасывала мусор из богатых и захламлённых комнат особняка. А вот Рома с Дашей жили тут уже неделю: они с Игорем до сегодняшнего дня собирали мусор по всей территории и складывали его в мешки. Всё основное вывезли на задний двор ещё вчера, сложив хлам в огромную кучу; сейчас Рома дотаскивал оставшиеся мешки из подсобных помещений, то и дело мотаясь туда-обратно с маленькой двухколёсной тачкой.