Кладбище живых людей

Было очевидно, что ребята собирались устроить очередную групповушку, только вот дело до конца так и не дошло. Ксюша сидела в самом углу и созерцала нечто с закрытыми глазами. На ее губах проглядывалась еле заметная улыбка.

Я вернулся в кухню и вышел на балкон. На улице темнело, а воздух становился прохладнее. Именно он и помог мне окончательно прийти в себя. Состояние улучшилось, поэтому мне захотелось выкурить сигарету. Я повернулся и увидел Наташу, снова застрявшую в своем телефоне. Теперь и она пришла в норму.

– Эй, – позвал я ее. – Не хочешь покурить?

– Ну-у,– протянула он, не отвлекаясь от телефона. – Я только пришла в себя.

– Поверь, тебе уже не станет хуже.

– Хорошо, – ответила она и стала двигаться в сторону балкона.

– Только одно условие, – в более грубой манере добавил я.

– Чего-чего?

– Говорю, телефон оставь и заходи.

– Зачем это? – Наташа прямо-таки недоумевала от моих условий.

– Я хочу с тобой поговорить, с тобой покурить. Не с телефоном твоим, а с тобой лично.

– Да с какого хера я должна оставлять где-то телефон? – напирала Наташа, начиная защищать свой тотем, свой талисман, свою порцию героина.

«Положила свой ебучий телефон и зашла на балкон без него», – хотелось сказать мне. Но тактика нападения здесь могла не сработать. Нужно было действовать мягче, доброжелательнее.

– Наташа, родная моя, просто оставь телефон на столе и подари мне три минуты счастья. Мне нужен обычный диалог.

Наташа покривила носом, посмотрела на меня исподлобья, но все же положила свой гаджет на стол. Она зашла на балкон, взяла сигарету и прикурила ее, с подозрением посматривая на меня.

«Теперь я вызываю у нее недоверие. Это правильно, ведь я лишил ее вещи, которая так мнимо приносит ей гормон счастья».

– Ну, чего тебе? – спросила она, показывая всем своим видом недовольство.

– Хотелось выяснить кое-что.

– Говори, у тебя три минуты.

– Что у тебя в телефоне?

– Не поняла.

– Мне интересно, что у тебя в телефоне. Что там такого, что так сильно привлекает твое внимание.

– Ну, там… – задумалась Наташа. – Картинки там, новости всякие.

– И зачем тебе смотреть эти картинки? – продолжал наседать я.

– Потому что мне нравятся они. Чего пристал-то?

– Я не спросил «почему». Я спросил «зачем». Почувствуй разницу. Почему – это причина, а зачем – истинная цель. Вот я и спрашиваю, зачем тебе смотреть эти картинки и новости.

Наташа недоумевающе смотрела на меня, сделала глубокую затяжку, после которой, кажется, стала понимать суть разговора. Она отвела взгляд и посмотрела в открытое окно.

– Не знаю, – как-то грустно ответила она. Совсем без эмоций.

– Давай я покажу тебе картинку, которая гораздо интереснее.

– Какую?

– Взгляни, – указал я пальцем в окно, показывая ей темное небо, где виднелись несколько звезд, а также блики ночного города: окна, вывески, фонарные столбы, слабо освещавшие красивую алею.

– И что я здесь должна увидеть?

– Жизнь, – так просто ответил я.

– И зачем тебе смотреть на жизнь? – спросила она, пытаясь бить моим же оружием.

– Затем, что я живу жизнью. Я живой, поэтому жизнь – неотъемлемая часть меня самого.

– Да, но в телефоне…

– Ничего этого нет. Абсолютно. Не думаю, что ты сможешь сразу это понять, но, может быть, со временем…

– Обязательно подумаю, – ответила Наташа. Ей было неуютно, ей хотелось закончить разговор.

Но она задумалась. Это было заметно по ее взгляду. Она продолжала рассматривать все, на что я ей указал. И смотрела, пока не докурила свою сигарету.

Я чувствовал некоторую победу. Помочь человеку задуматься – это уже победа. И здесь главное не заставить, а именно помочь.

Наташа выкинула бычок, вышла с балкона, но не стала сразу же хвататься за телефон. Это был еще один неожиданный бонус к моей победе. Плоды моего труда.

Но хватило ее на минуту.

– Вставай.

Этот голос глухо звучал в моей голове.

– Вставай давай. Чего улегся?

Я еле открыл глаза. Надо мной нависла Наташа, тряся меня за плечо. В кухне было темно, как и на улице. Была глубокая ночь, и я недоумевал, по какой причине меня решили разбудить.

– Вставай же, ну.

– Да чего тебе?

– Пойдем покажешь мне картинки.

– Какие еще картинки? – хриплым, сонным голосом спросил я.

– А такие. С балкона твоего. Пойдем. – От нее пахло алкоголем. То, что она еще даже не ложилась, я уже понял.

Где-то из туалета доносился звук вырывающегося демона наружу.

– А это кто? – Я сел, протер глаза, зевнул и потянулся, рассматривая сумрачное помещение.

– Да это Ксюха. Не выдержала сегодня. Ничего, бывает.

– Ты к ней подходила?

– На кой хрен? Взрослая уже, сама выблевать свое нутро сможет. Без чужой помощи.

– Ладно, пошли, – сказал я, вставая с кресла.

Мы вышли на балкон. Достали по сигарете.

– Остальные спят? – Теперь я уже разминал шею, которую сводило от неудобной позы.

– Коля еще не спит. Он опять выкурил этой дряни и засел за компьютер играть.

– Он в таком состоянии еще и игры способен устанавливать?

– Сапера включил. А потом косынку.

– И при этом играет? – удивился я.

– Скорее, проигрывает. Не разобрался в управлении, поэтому просто пялится в экран. Ждет, потом меняет игру. И так по кругу.

– Что ж, он хотя бы старается, – заключил я.

Мы закурили, посмотрели в окно. Звуки извержения вулкана прекратились. После мы услышали тихое шорканье ног – это Ксюша возвращалась в комнату.

– И почему ты без телефона?– не выдержал я соблазна спросить.

– Я была с ним. Но спать не хотелось. Налила себе водки, выпила, задумалась…

– И о чем задумалась?