Кладбищенский фантом. Кошмары Серебряных прудов

— Боюсь, правды мы никогда не узнаем, — с грустью произнес Макси-Кот. — Раз Пелагея сразу от нас все скрыла, то и потом не скажет.

— А если кто у нее в сарае и прятался, — подхватила Жанна, — то теперь их там уже нет.

— Верно, — хлопнул я себя по лбу. — Поэтому она и уехала в тот день, когда мы с тобой ее не застали. Видимо, этих, маленьких, куда-то перевозила.

— Так, братцы, — посмотрел на часы Макси-Кот. — Толян, лилипуты, гномы или кто еще там — это, конечно, замечательно. Но мне лично пора домой.

— А в милицию? — спохватился я.

— Смысл? — уставился на меня Макс. — Толян ведь нашелся.

— И то правда, — обрадовался я, ибо совсем не хотел идти сейчас к участковому.

— Жанка, проверь зеркало, — потребовал Макси-Кот.

— Да только что проверяла. Без изменений.

— Скорее бы уж, — вздохнул Макси-Кот и начал одеваться.

Зеркало треснуло в субботу ранним-ранним утром. Если верить Жанне, раздался такой громкий хлопок, что она проснулась. И Ольга Николаевна тоже. Правда, ей показалось, что это стреляют на улице. Она даже подошла к окну посмотреть на «разборку». Двор, однако, был пуст, тих и мирен, и тетя Оля вновь улеглась в постель.

Жанна тоже не сразу поняла, в чем дело. Но так как заснуть ей не удалось, решила на всякий случай проверить зеркало. Второе его стекло сплошь покрывали трещины.

Естественно, она, как только смогла, сообщила об этом нам.

— Надо бежать к Пелагее и расплатиться, — немедленно приняла решение Жанна.

Мы не возражали. У нас с Котом тут же возник план: пока она будет расплачиваться и благодарить Пелагею, мы, вроде бы ожидая ее, потолкаемся по двору и заглянем в сарай. Нам все-таки не давала покоя тайна загадочного лилипута-миллионера.

Стоило нам подойти к избе, Пелагея немедленно отворила дверь, словно бы ожидала нашего прихода. Из дома пулей вылетел рыжий кот Барсик и скрылся где-то среди высоких сугробов, которые намело в минувшую ночь.

— Ну, — улыбнулась Пелагея, — сработало?

— Стекло треснуло, — уточнила Жанна. — А так я вроде бы ничего особенного не чувствую.

— И не надо чувствовать, — вновь улыбнулась колдунья. — Ну, заходите в дом.

— Пусть Жанна зайдет, — быстро проговорил я, — а мы лучше тут погуляем.

— Как хотите, — на сей раз не возражала Пелагея. — Пойдем, пойдем, — перевела она взгляд на Жанну. — Оберег тебе еще один дам. Чтобы больше…

Конца фразы мы не услышали. Дверь захлопнулась.

— Фома, шуруем к сараю, — скомандовал Макси-Кот.

За дом вела свежерасчищенная тропинка. Видимо, кто-то с утра хорошо поработал лопатой. Обогнув избу, мы увидели в глубине двора среди по-зимнему голого кустарника небольшой покосившийся сарай. Подойдя к нему, мы на всякий случай огляделись. Никого. Ни на дворе Пелагеи, ни у соседей. А окна колдуньиной избы по-прежнему были занавешены изнутри.

Мы осторожно толкнули дверь сарая. Она со скрипом отворилась. Внутри царил полумрак. Свет пробивался лишь сквозь открытую дверь да крохотное узкое окошко под самой крышей. В дальнем от двери углу и впрямь стоял невысокий топчан. Мы на цыпочках подошли к нему. Топчан был застлан куском грязно-серого искусственного меха.

— Видимо, тут они и сидели, — задумчиво провел рукой по меху Макси-Кот. — Ой! — вдруг вырвалось у него восклицание.

Я заметил: в руке у него что-то блеснуло.

— Вы часом не заблудились? — раздался за нашими спинами мужской голос.

Мы оба вздрогнули. В дверном проеме стоял человек.

— Здравствуйте, — первым нашелся Макс. — Да мы просто так.

— А вот просто так и не наадо, — строгим голосом протянул мужчина. — Идите, откуда пришли.

— Да мы к Пелагее пришли, — первым протиснулся мимо мужчины на улицу я.

— Тогда вам в дом надо, — ответил он. — Каким вас ветром в сарай занесло?

— В доме уже наша подруга сидит, а мы тут ее ждем, — объяснил Макси-Кот, а я в это время таращился на мужчину.

Он был высокий, плотный и… с черной повязкой на глазу. Голову его увенчивала шапочка-петушок, из-под которой выбивались ярко-рыжие пряди волос. «Шапка, как у Толяна», — отметил про себя я. И тут мне вспомнилось: «А Толян-то к нам прибежал тогда без шапки». Я перевел взгляд на уши мужика и едва подавил в себе крик. Одного уха не было. Я покосился на Макси-Кота. Он замер, разинув рот.

— Чего вылупились? — ухмыльнулся в рыжие усы мужик.

— А вы кто? — вдруг спросил его Макс.

— Я-то? — хохотнул мужик. — Хозяин здешний. Муж Пелагеи. Борисом зовут. Филиферовичем.

— Оч-чень п-приятно, Б-борис Ф-филиферо-вич, — заикаясь, произнес Макс.

— Чего-то у тебя с речью плохо, братец, — заботливо покачал головой мужик. — Может, тебе к Пелагее пойти полечиться?

— Н-нет, — продолжал заикаться мой старый друг. — Эт-то у м-меня в-временно. 3-замерз.

— Бывает, — не стал спорить мужик. На протяжении всего этого разговора он как-то ловко и очень настойчиво теснил нас обратно к крыльцу. Нам оставалось лишь пятиться. Когда мы поравнялись со входом в дом, дверь распахнулась. По ступенькам сбежала Жанна.

— Ребята, я все. Пошли?

Я оглянулся. Рыжего мужика нигде не было.

— Пошли, — мигом исправилась речь у Макси-Кота.

— До свиданья, Пелагея, — помахала рукою стоявшей на крыльце колдунье Жанна.

— Спасибо! — крикнули мы с Максом.

— Заходите, если чего! — прокричала нам вслед она. — Дорогу знаете.

Дверь захлопнулась. Едва мы вышли в переулок, Жанна с волнением сообщила:

— Я рассказала ей про Толяна. Ну, естественно, только о том, что он вернулся.

— А она? — спросил Макси-Кот. Жанна, совсем как Пелагея, насупила брови и голосом Пелагеи произнесла:

— А я что говорила.

— И все? — удивился я.

— Все, — кивнула Жанна. — Больше Пелагее почему-то на эту тему разговаривать не захотелось.

— А мы с ее мужем познакомились, — похвастался я.

— Пелагеиным мужем? — изумилась Жанна. — Разве он у нее есть?

— Оказывается, да, — кивнул я. — Зовут Борисом Фелиферовичем.

— Рыжий, одноглазый и без уха, — перечислил особые приметы мужа колдуньи Макси-Кот.