Клан двурогих

– Я приглашаю в гости и тебя, и твоего компаньона, уважаемый Эшер, с надеждой на добрый разговор и возможную долгую дружбу.

– Всегда рад встрече с умным человеком, – охотно подтвердил Тах.

Расстались очень довольные друг другом. Следом за уважаемым Крулом исчезла и вся торговая братия, столь активно домогавшаяся суранских товаров. К большому разочарованию Кеннета ушел и скрипач, так и не доигравший знакомую с детства мелодию.

– Сегодня большие торги в порту, – пояснил хозяин. – Все торопятся принять в них участие.

– Чем торгуют? – поинтересовался Тах.

Торговали, как ни странно, людьми. Нотенбург был переполнен беглецами из Нордлэнда, Остлэнда и Приграничья. Бежали, конечно, не от хорошей жизни, но гуярам до лэндских слез дела не было, они требовали беглецов обратно – на разоренных землях некому было платить подати. Благородному Оле приходилось прилагать немало усилий, чтобы отлавливать беглецов и возвращать их обратно. Гуяры с вестлэндцами не церемонились и в случае задержки с выдачей беглецов просто хватали первых же подвернувшихся под руку и гнали на свои земли. Или продавали здесь же в Нотенбурге заморским купцам, которые живой товар брали охотно и за ценой не стояли.

– Любопытно, – криво усмехнулся Тах и покосился на Кеннета. Кеннет выразил желание посмотреть на то, как благородный Олегун торгует лэндской кровью. Хозяин постоялого двора покосился удивленно на молодого суранца, лицо которого вдруг ни с того перекосило от бешенства.

У помоста, куда гуяры загнали детей и женщин, уже собрались почти все недавние знакомцы Таха во главе с уважаемым Крулом. Торг еще не начался, но худосочный торговец с Зиндана нервно покусывал губы. Его смущало присутствие аквилонца Крула.

Арвераги без особых церемоний оттеснили от помоста зевак, которые воплями мешали торгу. Уважаемый Крул предложил назначить начальную цену сразу за всю партию товара, ибо торговаться за каждую юбку по нынешней жаре утомительно. Торговцы хоть и не слишком дружно, но поддержали аквилонца. Зрители протестующе загудели.

– А какая разница? – спросил Тах у молодого мужчины, стоящего рядом и сильно, если судить по лицу, озабоченного происходящим.

– Если будут продавать по одиночке, то мне удастся выкупить свою жену, а если всех сразу, то тогда пиши пропало, увезут на край света. Это нечестно, мы же вестлэндцы, а нордлэндцы – за что же нас так? У нас и король свой.

Окружающие отозвались на слова мужчины одобрительным гулом. Судя по всему, здесь собралось немало горемык, рисковавших навсегда потерять близких.

– А нордлэндцев продавать можно? – насмешливо спросил Тах.

– О нордлэндцах пусть король Кеннет заботится, – выкрикнул какой-то оборванец. Все засмеялись, хотя и сдержанно. Кеннет пошел красными пятнами и до боли в пальцах сжал рукоять неудобного суранского меча.

– Что это еще за король Кеннет? – полюбопытствовал Тах.

– Был такой, – хохотнул трухлявый мужичонка в грязном колпаке, – только весь вышел. Болтают, что он прячется где-то в Ожском бору, на болотах. Только врут, по-моему, в Приграничье даже приличного владетеля не осталось, не то что короля.

– Но у вас-то король есть, – усмехнулся Тах, – так почему не защитил?

– Арвераги в своем праве. Не надо беглецов принимать и прятать. Договор следует соблюдать.

– Арвераги, как я вижу, соблюдают.

– Не лезь не в свое дело, торговец, – набросились на меченого со всех сторон. – Мы договоримся с гуярами.

– Бог в помощь, – пожал плечами Тах. – Договаривайтесь.

Арвераг назвал цену, толпа обреченно взвыла – товар пошел оптом, дабы не томить на жаре уважаемых людей.

– Семьдесят золотых, – худосочный зинданец с вызовом посмотрел на Крула.

– Наличными, – забеспокоился пожилой арвераг. – Нам ждать некогда.

Его товарищи одобрительно загудели, судя по всему, цена их устраивала, а луженые глотки запеклись от жажды.

– Семьдесят пять, – назвал свою цену Крул.

– Восемьдесят, – выкрикнул зинданец.

– Ты знаешь, где я живу, уважаемый Карадок? – обратился Крул к арверагу.

– Э нет, – запротестовал зинданец, – уговор был – наличными и сразу.

Торговцы, возмущенные коварством уважаемого Крула, глухо зароптали. Опять этот прохиндей, пользуясь близостью к арверагским вождям, пытается всех обойти.

– Сто, – и возмущение торговцев сразу умерло, все как один уставились на обезумевшего суранца. Сто золотых монет за три десятка женщин – это уж слишком. Восемьдесят, и то безумная цена. Только вечная вражда зинданцев и аквилонцев могла заставить уважаемых купцов настолько потерять голову.

– Плати сразу, – предупредил покупателя гуяр. – Иначе мы продолжим торг.

– Считай, – Кеннет бросил мешок с монетами Карадоку.

– Продано, – обрадовано сообщил арвераг. – Забирай товар, купец.

– Сто монет! – покачал головой уважаемый Крул. – Твой компаньон поступил опрометчиво, достойный Эшер сын Магасара.

– Горяч, – охотно подтвердил Тах. – Но что поделаешь, сделка состоялась.

– Гнать живой товар в Суран по нынешнему бездорожью – не слишком ли накладно?

– А почему бы нам не обсудить эту тему за кубком доброго вина, уважаемый Крул?

– Согласен, достойный Эшер. Но вряд ли я сумею возместить из своего кармана разницу между расчетливостью старости и горячностью молодости.

– Очень может быть, молодость не потребует от тебя такой жертвы.

– В таком случае, до вечера, достойный Эшер. – Уважаемый Крул, сопровождаемый десятком мелких прихлебателей, покинул запруженную народом площадь.

– Гоните женщин на постоялый двор, – махнул Тах рукой своим охранникам-суранцам.

Вой на площади поднялся такой, что чертям тошно стало. Женщины вообразили, что их навсегда разлучают с родным домом.

– Эй, хозяин, – молодой вестлэндец потянул Кеннета за край плаща, – уступи жену за Бога ради, ведь месяц всего как женаты.

Толпа все теснее и теснее окружала «суранцев», кое-где уже взлетали кулаки, опускаясь, правда, пока только на спины соседей. Присутствие вооруженных арверагов сдерживало вестлэндцев.

– Уступи добром, торговец, – посоветовал Кеннету дружинник со значком владетеля Свангера на зеленом плаще.

– Если ты такой смелый, то попробуй отбить силой.

Дружинник несколько мгновений всматривался в лицо Кеннета, потом покачал головой и, не сказав больше ни слова, скрылся в толпе за спинами сразу притихших горожан.