Клан Идиотов

– Сэр, вы плохо представляете с чем имеете дело. Девушки, это конечно вариант воздействия, которым можно как-то попытаться их зацепить, за неимением альтернативы, и может, это частично смягчит некоторых из них. И, пожалуй, это единственный вариант, который может прокатить. Хотя, можно ещё подключить родителей и утраченных родственников. Можно постараться реанимировать их детские воспоминания. Но даже при таком раскладе, они не откажутся от власти, и мы не сможем восстановить контроль за ситуацией. Но если у вас есть, такие возможности. Я бы советовал вам начать реализовывать их срочно, а также объяснить это всем нашим сотрудникам. Потому что иначе, скоро могут начаться проблемы, а именно, вас могут задвинуть и лишить остатков власти.

– Значит, прямой военный конфликт вы не советуете?

– Ну, если вы готовы к тому, что враг применит массово ядерное оружие, не считаясь ни с какими потерями среди мирного населения, то можете попробовать с ними повоевать. Да и того, кто начнёт с ними войну, они втопчут в пыль очень быстро. Потому что у них лучшее на свете оружие, и в отличие от ваших офицеров и генералов, этих монстров всю жизнь учили воевать и побеждать в войнах. Они очень быстро уничтожат всё ваше оружие, и у вас останутся лишь рассеянные, лишённые связи группы партизан, которые много не навоюют. Военный конфликт с ними чрезвычайно опасен, поймите, это не люди, это психологические уроды и калеки, и они воюют не как взрослые нормальные, адекватные люди. Эти во время войны сразу используют ядерное оружие.

– Я понял вашу мысль о ядерном оружии. Тогда, будем пытаться к ним проникнуть за кулисы через подставных лиц, играя на их врождённых слабостях, на тех частях их жизни, которых они всегда были лишены.

– Надо быть готовым к тому, что подобная игра не будет иметь успеха, потому что у них может атрофироваться потребность в тех областях жизни, к которым привыкли другие нормальные люди. Ваших девушек, они могут просто не заметить.

– Не говорите мне, что выхода нет.

– Я вам говорила тогда, когда выход был, тогда было ещё не поздно, теперь поздно, всё. Удачи господин президент...

– Вы не будете принимать участие в этом проекте? Мы могли бы восстановить вас в армии, и назначить главной, тогда вы сможете провести работу с девушками и родственниками, указать им слабые места, на что надо давить, чтобы...

– Господин президент, вы чего-то не улавливаете из сказанного мной. Я жить хочу. Бывает время, когда ещё не поздно исправить ошибку и остановить конец всего, сейчас время уже упущено, я не хочу связываться с ними, потому что тех, кто захочет их контролировать, они почти наверняка просто убьют. Я дала вам консультацию, я рассказала, что можно делать и чего нельзя. Воевать с ними нельзя, с девушками и родственниками, друзьями детства, попытаться можно. Это может их хотя бы смягчить немного, вернуть им часть человеческого облика. Но участвовать в этом я не буду. Потому что я хочу жить! И противостоять дьяволу, пусть дьяволу противостоит кто-то другой, надо реально оценивать свои возможности и способности. И ситуация такова, что мой уровень интеллекта и способностей, не позволяет мне противостоять им. И я не хочу умирать ради спасения человечества, из-за того, что кто-то другой накосячил. Это ваша ошибка, это ошибка тех, кто меня уволил, тех, кто не послушал меня, и других, кто бил в колокол, пусть те, кто допустил это, и рискуют своими жизнями, пытаясь погасить пламя в эпицентре ядерного реактора.

– Но ведь это коснётся и вас, если они решат, что психологи это лишняя часть населения, если они построят на планете фашистский режим, подчинённый только военной программе. Вы тоже ощутите на себе все последствия их...

– Я знаю, но это произойдёт не сразу. У меня ещё будет немного времени, чтобы отпраздновать, чтобы слетать на дорогой курорт, пока это возможно. Я хочу провести эти последние месяцы человеческой жизни, отдыхая с друзьями, а, не рискуя собственной шеей, пытаясь обуздать этот шторм.

– А как же мораль, как же преданность человечеству, как же долг перед своим народом?

– Господин президент, про долг перед расой, рассказывайте участникам проекта мечта, эти двадцать пять, что восстали, они падки на такие изречения, для них да, долг перед расой это всё. Но я не они, я взрослый и адекватный человек, мне на ваш долг перед родиной плевать, и вы меня красивыми и глупыми изречениями о службе человечеству на крючок не поймаете. Мне плевать на судьбу человечества, для меня важнее всего сохранить свою собственную жизнь и это абсолютно нормально.

– Нормально? Это не нормально, госпожа главный психолог. Вы вообще вдумываетесь хотя бы в то, что сказали. Как человеку, может быть наплевать на судьбу человечества?

– Легко. Читайте свои детские лозунги про судьбу человечества детям, а я взрослый человек, у меня пятьдесят лет жизни позади, и я прекрасно знаю, как и зачем надо жить, чтобы жить. Занимать высокий пост, чтобы получить деньги и власть, это разумно, но когда на вашем высоком посту вероятность сдохнуть, процентов девяносто, это уже не так прикольно.

Она вышла, а президент и его секретарь остались сидеть в овальном кабинете, им было над, чем подумать.

– Так то, она в общем-то, права. Если подумать, все эти разговоры про судьбу человечества для детей, а мы прожили долгую жизнь и прекрасно понимаем, что умирать за пресловутое будущее своей расы, это форменный кретинизм. И если так копнуть по глубже, то все люди редкостное *** в целом. Просто как бы есть красивые лозунги, а есть реальная жизнь. И умирать за это, я тоже не хочу.

– Стив, она права, по-своему, но мы должны исправить свои ошибки. И потом, кто-то должен отвечать за всё это. Я просто верю что...

– Знаете, господин президент, она права, они просто сходу убьют тех, кто попытается взять их под контроль. Я, пожалуй, тоже уволюсь. Если вы решили поспорить с чёрной дырой, кто больше весит, я не с вами. Как бы, высокие идеалы, высокими идеалами, но блин, я тоже не готов умирать ради попытки остановить таких как они. Одно дело, когда ещё есть гарантия победы, и всё чётко. Там ещё можно подумать, стоит ли, может действительно стоит, рискнуть. Но сейчас, я просто умру зря, и вы тоже. И я не хочу умирать, только ради того, чтобы совесть моя была чиста, что я пытался их остановить.

– Но кто-то же должен это сделать? Стив, ты же никогда не был таким трусом.

– Пусть это сделает Рокфеллер, он хозяин жизни, у него миллиарды долларов и лучшие бабы, так было всегда. Пусть он и отдаёт жизнь за человечество, а я, у меня зарплата восемь тысяч долларов в месяц и не центом больше. Мне не платят столько, чтобы я умирал за человечество. Это просто, правда жизни. Если человечество желает, чтобы кто-то за него умер, пусть платит, тому, кто это сделает. А умирать бесплатно за других, я не собираюсь, это меня не касается.

– Ты же секретарь президента, у тебя даже эквивалентное военное звание есть, ты почти военный, ты обязан.

– У нас есть люди, которые получают от жизни всё, этим людям есть что терять, пусть они отдают за человечество свои жизни.

– Едва ли Рокфеллер отдаст за это свою жизнь.

– Тогда найдите того, кто отдаст, а меня это не касается. Всё, я уволен по собственному желанию. Я жить хочу.

Секретарь вышел из овального кабинета, президент США посмотрел ему вслед, он хорошо понимал Стива, его нежелание умирать. Всё-таки Стив был просто карьеристом, он поддерживал его курс и хорошо работал, пока это ничем не угрожало ему и сулило выигрыш. Может, он даже мечтал в тайне когда-нибудь тоже стать президентом. Все люди хотят пролезть повыше в этой жизни, это нормально, и не всегда таким людям нужны именно деньги, часто им нужна власть и уважение в первую очередь, даже при небольшой зарплате. Но лишь немногие готовы умирать за своё дело, за свою страну. И сказать по правде, после этого двойного демарша, президент США тоже не был готов теперь умирать за свою страну. И всё же он поднял трубку телефона и позвонил директору ЦРУ. Он понимал, что звонок прослушивают, но решил, что иначе может не хватить смелости.