Клан Ито. Возрождение

Посмотрел на пропавшую крестьянку. Всё это время она, видимо, пробыла здесь. Потому и выглядит настолько отвратно.

— Рассказывай, — тихо, но твёрдо сказал я.

Не отвечая, она встала и направилась туда, где сидела в первую нашу встречу. Недалеко от берега подземной реки. Последовал за ней. Запах тухлятины усиливался. И вскоре она остановилась у неглубокой ямы. А рядом с ней лежали… человеческие останки. Я сразу признал в них труп девушки, с которой довелось пару раз схлестнуться в бою. Посиневшее и гниющее тело, разбухшие от влаги руки и ноги. Кое-где уже проглядывались кости. А внутренности…

— Ох, — отвернулся, не в силах на это смотреть.

Тошнота подступила к горлу. Пришлось приложить немало терпения, чтобы сдержаться. Хотя, наверное, стоило всё же опустошить желудок, чтобы это чувство не возникало вновь.

— Мэй, — простонала женщина и упала на колени рядом с останками.

Обхватила их руками и зарыдала.

Боги, да она же с ума сошла! Но, видимо, на то есть причина. И мне необходимо её узнать.

— Говори, — снова приказал пропавшей.

Да, может я и был в тот момент груб. Но как иначе? Нужно узнать, что произошло, только тогда смогу помочь.

— Сидзаки, — всхлипнув, ответила женщина.

Чёрт, так и знал, что он как-то к этому причастен. И уже догадываюсь в каком ключе пойдёт рассказ дальше.

Однако Имудзи не контролировала себя и продолжала сотрясаться над телом погибшей дочери.

И откуда столько слёз?

Ничего умнее я не придумал, как схватить её за плечи, поднять над землёй и хорошенько встряхнуть. Удивительно, то ли я стал настолько силён, то ли она так исхудала. А может и то и другое. Но её веса практически не ощущалось. Даже испугался, что могу ненароком сломать ей шею. Но всё обошлось.

— Имудзи, расскажи всё с самого начала, — грубо потребовал я.

Женщина подняла опухшие глаза и посмотрела на меня замутнённым взглядом.

— Тсукико-сан, — провела пальцами по щеке. — Это вы?

— Да, чёрт тебя дери! — не сдержался и выругался, вновь её встряхнув. — Ну же, говори, глупая женщина!

Эффект возымел действие. Она взглянула на меня более осознанно и встрепенулась. Тогда поставил её на пол в ожидании рассказа. Имудзи испуганно осмотрелась по сторонам, но, поняв, что мы одни, заговорила:

— Всё началось на следующий день, когда вы помогли моему мужу…

***

То, что они отправились ко мне уже на следующий день, это и так знал. А вот то, что произошло дальше, абсолютно не понравилось.

Вернувшись обратно в деревню, Саторэ не мог успокоиться. Он продолжал твердить, что скоро к ним приедет его хороший друг Тсукико-сан, чтобы посмотреть на дочь. Иногда проскакивали фразы, будто мы уже тайно виделись и готовимся обручиться.

И почему крестьянин так этого желал? Неужто не понимал, что такой любовью к дочери делает ей только хуже?

В итоге, конечно, ему перестали верить. И тогда в ход пошло другое оружие. Более мощное. Мешочек с деньгами. Он говорил, что это подарок Мэй. Никто не возьмёт оттуда и гроша, пока Ито Тсукико не приедет к дому. Но… я не приехал.

К семье Саторэ относились всё хуже и хуже. Их всё чаще выставляли на посмешище. Однако мужик продолжал настойчиво твердить, что уже совсем скоро всё изменится. Имудзи пыталась его образумить, но всё оказалось тщетно.

И вот однажды его споили. Избили, отобрали деньги и бросили в канаву. Имудзи нашла его только на следующий день. Грязного, окровавленного и полностью подавленного. Тогда-то он и изменился. Осунулся, потерял веру, ничего не хотел делать. Как-то жена даже предложила ему выпить, но тот отказался.

В то время Мэй продолжала работать в харчевне. Купец Сидзаки всё чаще бросал на девушку похотливые взгляды. Не раз предлагал заплатить за всего одну ночь, но всегда получал отказ. Дочь Саторэ не собиралась превращаться в очередную потаскуху, коих в деревне вполне хватало. Но никто из них так не интересовал купца, как Мэй. То ли оттого, что они уже были настолько «использованы», и не привлекали внимание. То ли ему нравилось добиваться поставленной цели. И одной из них стала девушка. Он грезил, чтобы сломать её, обещал все прелести жизни. Но Мэй постоянно убегала.

Однако вечно это длиться не могло. Однажды ночью она не вернулась домой. Появилась лишь под утро. Измученная, побитая, в грязной порванной одежде. Стоило матери посмотреть на её лицо, как всё стало понятно. Имудзи не знала, что делать. Её дочь обесчестили и бросили под забор, как подратую тряпку. Несколько дней Мэй не разговаривала и никуда не выходила. Хозяйка не пускала в дом никого, даже знакомых соседей.

Но, увидев горе дочери, ожил Саторэ. Он снова засобирался к поместью Ито, но жене удалось отговорить его. Убедила, что если Акайо сдержит слово, то и дочь лишится отца. А этого в её положении никак нельзя допустить. Мужик сдался, но взялся за работу. Он хотел построить дом, в котором Мэй будет чувствовать себя, словно в крепости. Мечтал оградить дочь от всех проблем. Сберечь, защитить. Но вышло всё совсем наоборот…

Однажды девушка решилась выйти на улицу. Она внезапно заулыбалась. И пускай в глазах всё ещё стояла боль и печаль, Имудзи обрадовалась, увидев эти изменения. Потому нарядила девушку в лучшее платье. Хотела, чтобы дочь радовалась, светилась счастьем. И она ушла рано утром… навсегда.

Через пару дней её нашли повешенной в лесу. Имудзи не могла поверить, что Мэй на это пошла. Она рыдала, порывалась схватить девушку за руку, но её грубо оттащили.

Тогда-то и появился Сидзаки. Он приказал похоронить девушку за деревней и разогнал всех по домам. Даже не позволил родителям попрощаться. А когда Имудзи спросила, где собираются оставить тело Мэй, тот проигнорировал её и уехал.

И снова Саторэ ушёл в себя. Но теперь его состояние разделяла и супруга. Они оба не могли найти места в маленьком хлипком домике. Крестьянин в очередной раз порывался поехать к поместью, но снова передумал. Сам. Увидев, как чувствует себя жена, понял, что не сможет появиться перед ней, если Акайо отрежет ему уши и тем самым, обесчестит.

А через несколько дней умер соседский пьяница. Никто не придал этому значения. Спился ван, такое бывает. Но смерти продолжались. В основном гибли одинокие, те, чья жизнь и без того была несладкой.

Однако пятая смерть вызвала подозрения. Один из компании Сидзаки. Толстый ван с подратыми ушами. Уж он точно не желал такого. Но за пару дней до гибели, друзья заметили, как он потускнел. А ещё увидели, что у того пропала тень. В любое время суток он не отбрасывал её, словно и не живой вовсе.

Гюки! Все разом вспомнили про паукообразного монстра и его способности. И, конечно же, про позорное заявление Тсукико, который говорил, будто убил монстра.

Следующей жертвой стал Саторэ. Но он как был в печали, так и остался, и только потеря тени говорило, что скоро придёт и его час. Как-то вышел поздно вечером на улицу и там упал. Замертво.