Клан Ито. Возрождение

— Наступит время, и мы будем квиты, — сказал он.

Я жутко не любил, когда со мной разговаривают загадками. Что та кицуне, что этот неко. Но каждый из них имеет право. И если им нравится считать себя на голову выше, то пускай так и будет. Мне от этого ни холодно ни жарко. Ведь все мы знаем, кто одолел Сидзаки в честном бою, и кто упокоил душу Мэй.

Где-то на востоке уже поднималось солнце. Тучи разбежались, оставив после себя лишь грязное напоминание в виде луж и переполненных канав. Мы не спеша ехали к поместью Ито. Как ни странно, никто из приятелей убитого купца даже не подумал на меня нападать. Наверное, боялись проклятья богов. Ведь по правилам Поединка, я теперь в течение нескольких дней был под их присмотром. Пока окончательно не поправлюсь. Однако я был удивлён, что Изуди вызвался сопровождать меня до дома.

— Думаешь, мне грозит опасность? — спросил у него.

— Места неспокойные, ты и сам это знаешь, — просто отозвался тот. Мы сразу перешли на личное общение, миновав фазу наигранного официоза. — Разбойники или дикие звери почуют твою слабость.

— В этих краях есть разбойники? — удивился я.

— А ты не знал? — усмехнулся Изуди и недоверчиво покосился на меня. — Наверное, никто из родителей не говорил об этом? Множество ванов недовольны своей жизнью на землях Ито. Они считают, что давно пора примкнуть к альянсу Ямадзаки и жить вместе. Ты ведь в курсе по каким ценам мы отдаём свою товары на их рынке?

— Насколько помню, достаточно дёшево.

— Практически даром, — всплеснул тот руками. — Пойми меня правильно, Тсукико. Я глубоко уважаю, как старика Джиро, так и его сына Акайо. Но их политика ведёт нас не к самому радужному будущему.

— Вообще-то Акайо тоже так считает.

— Вот как? — теперь удивился Изуди. — А чего тогда мы до сих пор не состоим ни в каком союзе?

— Я не должен об этом говорить, — чёрт возьми, о таком нельзя рассказывать всем подряд. — Хотя бы потому, что сам мало знаю. Кто будет делиться таким с простым подкидышем?

Мой собеседник подозрительно прищурился. Он прекрасно понимал, что я сболтнул лишнего, а теперь пытаюсь вернуть слова обратно. Что, в принципе, невозможно.

— Сдаётся мне, ты знаешь гораздо больше, чем говоришь, — наконец улыбнулся тот. — Но это ваше дело, — отвернулся и уставился на дорогу. — Мне кажется, ты идёшь верным путём. В отличие от родителей, вышел к народу. Вчера помог нескольким простым крестьянам, которых твой отец выгнал взашей. И очень надеюсь, ты продолжишь в том же духе. Но, Тсукико, — вновь обратил на меня взгляд, — небольшая просьба. Пускай этот разговор останется между нами. Иначе мне не сносить головы.

— Обижаешь, — хмыкнул я, а потом задал давно мучавший вопрос. — Сегодня перед тем, как в дом ворвались красномордые, ты спрашивал о Поединке. Признаюсь, мало о нём знаю, просто не мог позволить Сидзаки уехать.

— Ты поступил благородно. Заступился за девушку. Уже мёртвую. Сперва я сомневался в твоих словах. Но, когда пустил кровь, а тебе на голову не обрушился потолок, все поняли, что ты уверен в том, что говоришь. Боги поддержали и позволили сразиться. Однако… ты чуть было не погиб. Если мог одолеть Сидзаки раньше, то почему позволил так себя покалечить?

— Не мог, — покачал головой. — Я изучал его.

— Звучит с натяжкой. Он ведь ногу тебе сломал и пару рёбер.

— Но в итоге я жив.

— Хочешь сказать, был уверен в победе?

Я на мгновение задумался, а потом честно ответил:

— Нет. Но в тот момент было абсолютно наплевать, останусь ли живым. Передо мной стояла лишь одна цель — убить Сидзаки. Но, раз я выжил, то появились ещё две цели.

— Его подельники, — кивнул Изуди и снова напрягся.

Ох, не нравится мне его поведение. Очень надеюсь, что он здесь ни при чём.

— Я найду их, Тсукико, — ответил ван. — Они повели себя бесчестно. Настоящие трусы, и не достойны влачить своё жалкое существование на нашей земле.

— То есть поможешь мне?

— Да. Сегодня же расспрошу знакомых. Они должны что-то знать. А когда найду…

— То скажешь мне, — перебил я. — Не нарывайся, Изуди. Ты ведь говорил, что у тебя семья. Позаботься о близких, а этих подонков оставь мне. В конце концов, знаешь, на что я способен.

— Дело твоё, — он просто пожал плечами. — Главное, чтобы ты успел их поймать до того, как они убегут в чужие края.

— Достану из-под земли, — улыбнулся я, а потом задал другой вопрос: — Говорили о злобе, что может меня поглотить. Что это значит?

— Во время Поединка обостряются все чувства, — начал он. — Из-за того, что вы сражаетесь без магии и оружия, полагаться приходится лишь на собственное тело и умения. Ты боролся за Мэй. Злился на её убийцу. Пылал гневом. Потому и победил. Однако твоя ярость поглотила разум. Это грозило безумием. Только благодаря Рангику, ты смог выкарабкаться из бездны мрака.

— М-да, она здорово мне помогла, — согласился я.

— Так что стоило бы тебе поблагодарить дамочку, как следует, — хмыкнул Изуди.

И только я хотел спросить на что он намекает, как лошади недовольно заржали и остановились.

— Что такое? — удивился Изуди.

Но как бы он ни пытался сдвинуть кобылу с места, ничего не получалось. А я даже не предпринимал никаких попыток. Ведь по спине уже пробежал неприятный холодок.

Вокруг нас сгустился предрассветный туман. Разглядеть, что на дороге можно было лишь с расстояния в пару дзё. Но я прекрасно осознавал, что к нам навстречу кто-то идёт.

И вскоре в сером мареве появилась тень. Незнакомец вышел из тумана и встал посреди дороги, с любопытством осматривая нас. Парень, лет двадцати пяти на вид (если судить по человеческим мерка). Высокий, хорошо сложенный с широкими плечами. На нём была чёрная жилетка и штаны, расшитые золотистыми узорами. Какими именно, на таком расстоянии разглядеть не получалось.

— Это ты подкидыш Ито? — нагло спросил незнакомец.

— Для начала представься, — ответил ему, не желая терпеть такого обращения.

— Ха, — усмехнулся тот и направился к нам.

В его руке сам собой возникла катана.

— Стой! — грозно приказал Изуди.

— Заткнись ван, — огрызнулся парень.

Вскинул руку, и моего попутчика сбросило с лошади. Да так, что Изуди улетел назад и скрылся в тумане.

— Да кто ты такой? — спросил я, спрыгнув на землю.

В ту же секунду правую ногу пронзила острую боль, но не проронил ни звука. Лишь сильнее стиснул челюсти.

— Что такое? — наигранно учтиво спросил приближающийся парень. — Приболел?