Клан – моё государство 2.

– Александр, мне кажется, что вы чем-то недовольны. У вас на лице озабоченность или мне показалось?- подметил Гунько.

– Юрий Ефимович, моё плохое настроение связано с обследованием столицы, которое я проводил все эти дни. Всё много хуже, чем я себе представлял. Не надо обращать внимание на мой вид. Перемены оказались разительными в худшую сторону. Кончится это кровью, которая будет литься, видимо, не единожды,- Сашка сложил руки на столе.

– Да и мы не ожидали, что так завернётся. Ситуация гнуснейшая,- согласился Гунько.- Раньше мы как-то не особо присматривались, а теперь волей-неволей обязаны,- Лицо Гунько стало пасмурным.

Сидели молча минут пять. Один из охранников принёс на подносе суповницу и поставил на стол. Ещё мгновение спустя, второй прикатил тележку с салатницами, бутылками, чистыми тарелками и стал расставлять.

– Давайте обедать,- предложил Панфилов.- За трапезой поговорим.

Дружно помогли охраннику перебросить всё на стол. Потапов стал наливать водку в рюмки. Сашка не торопил события, он приехал только потому, что они знали о его пребывании в Москве и не встреться он с ними, могли обидеться. Говорить же о чём-то особом не предполагалось. Сашка не был для них ни командиром, ни советником и вмешиваться в их дела не собирался. Просто навестил, как далёкий родственник, находящийся проездом в Москве, не имеющий никаких поручений, за исключением необходимости засвидетельствовать себя и узнать, живы ли все в родне и здоровы. Поэтому вопросов у Сашки к армейским не было. Разговор продолжил Панфилов.

– Обстановка гнилая. В генеральном штабе некоторые намылились за океан. Арестован полковник. Продавал секреты. Такого не случалось, чтобы из нашей конторы кто-то сдавал,- сказал он с нотками горечи в голосе.

– Этот полковник был частым гостем в Таиланде,- ответил ему Сашка.- Там у третьего секретаря посольства рыло в пуху. И об этом знает весь мир.

– Вы бы нас хоть предупредили,- намекнул Гунько.

– Юрий Ефимович, я на службу не нанимался, а сдавать кого-то, не важно кого, не обучен. Если за вас кто-то станет работать, вы потеряете окончательно возможность готовить профессионалов. Чужих ловить тяжко, но своих-то можно держать под контролем. Вы не обижайтесь, теперь вам этого делать не надо, коль в отставку вышли, но если так дело пойдёт, у России все секреты унесут. Ладно, продавали бы за приличные деньги, а то ведь за бесценок толкают. Когда при коммунистах бегали туда, на Запад, это ещё как-то можно было понять, но сейчас?! Или у власти с подбором не лады, или народ весь сгнил окончательно. В такой организации, какой является ГРУ, необходимо вводить принцип корпоративной ответственности. Если твой человек продался, ты должен идти в отставку, либо в тюрьму, а то получается, что ты готовил, учил, но предателя в нём не увидел. Так какой же ты после этого разведчик?- Сашка выпил водку и стал есть борщ.

– Вы правы, конечно,- произнёс Гунько, внимательно слушавший Сашку.- В нашей системе прежней был другой способ корпоративности и, стало быть, ответственности: не выносить мусор из избы, вот что имело место. Всё прощалось, если ты сидел в системе, даже предательство и все всех покрывали,- Гунько посмотрел на Сашку.- Система хоть и развалилась, но этой корпоративности никто не отменял, наоборот, Ельцин придерживается этих принципов неукоснительно.

– А я это вижу,- Сашка перестал кушать.- Именно потому, что собирается компромат на Руцкого и Хасбулатова, я сужу о том, что старые принципы общей ответственности по-прежнему главенствуют. Саша и Руслан не сидели в системе, да и не прижились в ней, потому что поступают так, как по мнению Бориса делать нельзя, ведь Ельцин уже не сторонник демократии, а очередной вождь, но Саша и Руслан понимать это отказываются или не хотят. Можно брюзжать, спорить, но в личных встречах, а всенародно с трибуны об этом говорить система не позволяет.

– Совершенно верно,- Гунько чертыхнулся.- Борис их в удобный момент поставит на место, не знаю как, но сделает так обязательно. И не потому, что они мешают проведению реформ, а потому что не соблюдают внутреннюю субординацию корпоративности.

– Руцкой и Хасбулатов находятся в негласной опале, но вес набирают. Чтобы про них не говорили, но в их словах большая доля истины, чем в его заявлениях. Народ выбирать у нас не умеет правильно, но понимает, кто есть кто. Всё это противостояние кончится кровью. Если бы у Бориса хватило мужества разобрать систему корпоративности в высшем эшелоне власти, тогда был бы вариант бескровный, но у него кишка тонка,- Сашка выставил мизинец, показывая величину ельцинской кишки.

– Кровь это – переворот?- спросил Панфилов.

– Как пожелаете видеть. Ельцин их утрёт или они его, роли не играет, в любом случае это переворот. Что лучше, не вычислить,- ответил Сашка.- При победе Руцкого и Хасбулатова, на свет родится новый вид корпоративности и каким он будет остаётся только догадываться, но старая гвардия системы отправится в лагеря. Ельцин победит, корпоративность наберёт масштабность и наглость, ибо уже теперь окружение погрязло в коррупции. Стоимость однокомнатной квартиры в Москве площадью в двадцать квадратных метров такая же, как в Вашингтоне стометровая, при этом у нас уровень заработной платы в сто раз ниже, чем в США.

– Это тут причём?- не понял Гунько.

– Да не причём,- Сашка улыбнулся во весь рот.- Доходы и расходы не совпадают, значит, имеет место двойная бухгалтерия. Вы поймите, что если есть кто-то, способный платить за двадцать квадратов в центре сорок тысяч долларов, то бюджет пустым быть не может. Коль так есть на самом деле, то покупающий квартиру ли, машину ли, делает это на средства не прошедшие налогообложения.

– Ах, вот вы о чём!- воскликнул Гунько.

– Знаете, это происходит потому, что продолжает действовать принцип корпоративной поруки. То, что сейчас строить пытаются, не рыночная есть экономика, а круговая порука. Под общий гудок перестройки, главные воришки снабдились загранпаспортами, дипломатическими паспортами, которые порой не российские, а иностранных государств, плюс депутатской неприкосновенностью,- Сашка перестал улыбаться.- Эти корпоративники во сто крат хуже криминальных структур. Уголовники нарушают законы в силу своей профессии, а эти, стоящие на его страже, тоже нарушают постоянно, от чего он становится не нужным и не исполняется. Наступает хаос и начинает действовать закон силы. Я не удивлюсь, если охрана президента в ближайшие пару лет станет бомбить коммерческие структуры. То, что вокруг Ельцина собрались люди не чистые на руку для народа не секрет, и что он сам от этого стал вором, тоже люди знают. Это толкает многих разуверившихся во всё тяжкие,- Сашка отставил от себя пустую тарелку.- Вы что, раньше об этом не знали? Или вы собираетесь бороться с ветряными мельницами, облачившись в доспехи Дон Кихота?

– Знали. В старой системе мы сами варились и смыслили в ней достаточно. Только она рухнула и точек опоры теперь нет,- Панфилов махнул рукой, выражая тем самым неопределённость положения.

– Это вы у меня спрашиваете?- Сашка посмотрел удивлённо.

– Конечно, у кого же ещё? Мы ведь не собираемся идти к Ельцину и сказать: "Борис – ты сидишь в дерьме по уши и мы с тобой будем воевать, но ты нам подскажи, как лучше всего с тобой справиться?"- язвительно сказал Гунько.

– Постойте, мужики. Вы переборщили,- остановил Сашка, собравшегося что-то добавить Панфилова.- Я вам повода не давал, чтобы вы считали меня командиром и условий вам не ставил. Мы с вами обшарпали общее дело, где была взаимная выгода. Сейчас вы строитесь и мне известно, что вы хотели бы сделать, но завтра мы с вами можем оказаться в разных окопах.

– Но цель у нас одна?!- произнёс Панфилов.- Сильная и процветающая Россия. Желательно справедливая от простого человека до президента. Так я думаю,- он кашлянул.- Или у вас, Александр, другая цель теперь?

– Ну, Сергей Петрович!- Сашка стал громко хохотать, чем привлёк внимание охранников, которые собрались поближе. Сашка вытащил свой ТТ, положил его на стол со словами:- Это всё, что у меня есть, ещё, правда, мозги в какой-то степени. Да, я за сильную Россию, но на условии неукоснительного соблюдения закона. И что? Идёмте в Москву и немедленно начнём всех гадов из системы корпоративной отстреливать. Чего тянуть?- Сашка спрятал ТТ.- Другого я не умею.

– Наши готовы хоть сейчас,- Панфилов кивнул на своих.- Мы их еле сдерживаем. Только это ведь не выход?

– Так и я знаю, что не выход. Если бы это был выход, я бы сам давно президента убил и всё его окружение пустил бы в расход. Убить просто, мужики, а что предложить взамен? Какую систему? Где взять людей, чтобы исполняли в ней закон? Воров много в России, а толковых исполнителей нет. Люди способные организовать переворот в любой стране мира у нас есть, но для того, чтобы государственная система власти функционировала, столько народа у нас нет. А надо по меньшей мере сто тысяч человек, способных взять на себя личную ответственность за исполнение законов в стране. Это значит, что за массовые расстрелы и репрессии тоже. Вот вы говорите, что ваши готовы уже теперь стрелять. Мы готовы были на это уже десять лет назад, но не пошли на такой шаг. Мало участвовать в перевороте, надо иметь ещё понимание того, как сделать потом и что необходимо для не повторения ситуаций тридцатых, когда безвинные ушли по лагерям и получили пулю в затылок. Вы, кстати, даже этого понимания не хотите приобрести,- уколол их Сашка.

– Вам это ваш человек доложил? Он теперь в конторе Скоблева торчит, у нас перестал появляться,- ответил Гунько с обидой.

– Я вам обещал, что если кто-то из наших даст согласие на работу с вами, тот и придёт, только постоянное патронирование я вам не обещал и предупредил, что наши люди сами по себе. Заданий на ваш счёт Тиму никто не давал, но он знает главное: чтобы победить – надо хорошо учиться и точно ведает, как учиться. Предложенная им система обучения вам не подошла и он ушёл, потому что времени терять не хочет. Он высокопрофессиональный боевик, чему и готов вас научить, а вы отказались. Скоблевские ребята сочли за благо, что есть некто способный дать то, чего не получишь нигде. Обижаться же вам по поводу ухода Тима к Скоблеву не стоит. Или в вас ревность проснулась?