Клан – моё государство 2.

– Слава Богу, отлегло. Это старая пугливость даёт себя знать. Инстинкт воспитанный с детства.

– Связью для того и обзавелись, чтобы сомнения развеивать. Включайте режим приёма, картотека готова и будет к вам поступать сейчас.

– Мне её загружать некуда.

– Ах, ну да! Вы ждёте оборудование.

– Мне сегодня звонили, сказали, что она на подходе.

– Стоят фуры в районе кольцевой. Ночуют. Фургоны длинные, так что утром подъедут. Как установите, сразу мне звоните и я вам картотеку выведу на приём.

– Спасибо.

– Да нэма за що.

– Вы что на украинский перешли?

– В Киеве был по делам. Сидят вот в голове отдельные фразы.

– Как там?

– Жовто-блакитни прапоры повсюду. И лозунги: "Даёшь вильну и незалежну!"

– Это "Рух"?

– Да, в переводе на русский: "Движение". Хрен его знает куда, но они желают двигаться сами.

– Попутного им ветра. Пусть идут и едут, только бы без крови, хватит уж её.

– Пока для волнений оснований нет. Не без стычек, правда, с милицией, но двинулись в направлении самостийности.

– Ну, дай им Бог. Собратья всё же – славяне.

– Так то оно так! А друг степей калмык – он уже не собрат разве?

– Это меньший брат.

– Эти меньшие братишки тоже шевелятся.

– Теперь все гоношатся и все в Москву лезут. От их рож в столице черно стало.

– Сталина на них нет. А нынешние хлипаки один только метод и знают – "черёмуха".

– Прижмёт – образумятся.

– Не нам, Анатолий Давыдович, сеять разумное, доброе, вечное. Не нам.

– Спасибо, Демид. Уважил.

– Не за что.

Глава 2

Пятнадцатого сентября в семь часов утра к Скоблеву приехал Панфилов. Вошёл в кабинет. Хозяин встретил, не выходя из-за стола, пожатием руки.

– Как поживаешь? Здоровье?- спросил Панфилов, усаживаясь напротив в кресло.

– Хорошо, Сергеевич. Не жалуюсь.

– Обстроился, вижу, прилично. Дельно,- осмотревшись, произнёс Панфилов.

– Давай, Сергей Сергеевич, ценить время. Моё – дорогое, так что извини. Вот ваш пакет,-Скоблев выложил перед Панфиловым большой из жёлтого картона конверт.-Там всё необходимое. Должен подойти человек от Александра, которому поручено согласовать меж нами некоторые вопросы. Вот-вот будет.

– Мне здесь ждать или в коридорчике?- опешил от такого подхода Панфилов. Он был одет в цивильный костюм и плащ. Костюм жена утюжила весь вчерашний вечер, потому что не одевался много лет.

– Не лезь в бутылку. Я тоже брыкался старыми привычками. Субординация. Обвыкся. Плащ сними, вон вешалка. Беседовать будем тут. У меня датчики от прослушивания стоят.

– Ну, спасибо! Уважил,- Панфилов поднялся, снял плащ и пошёл к вешалке. Повесил его и, вернувшись, продолжил:- Смотришь ты как-то подозрительно. Может не узнал?

– Сергеевич, я – вольный. В чужие дела не лезу. Присматриваться мне к тебе ни к чему. Ты знаешь, чем я ведал в КГБ, я знаю, чем ты в Генеральном штабе. Разные у нас дороги. Они не пересекаются.

– Ты никак подумал, что я обиделся?- Панфилов расхохотался.- Это я, Давыдович, к гражданскому костюму подлаживаюсь. Одел его, прошёлся, чувствую не то, что-то не так. Не в своей тарелке.

– Ему лет двадцать поди?- осведомился Скоблев.

– К юбилею Леонида Ильича шит. В 1981 году. Был приглашён в Кремль на попойку. А что? Из моды вышел?

– Наоборот, вошёл. Галстук вот только смени. Лучше тёмный и без вензелей.

– Этот и то не мой. У соседа одолжил. Кинулся в шкаф, а мои все, как лапти широченные. Конца шестидесятых.

Вошёл молодой человек лет двадцати. Остановился у вешалки, где повесил плащ. Проследовал к столу, не говоря ни слова пожал обоим руки, развернул в свою сторону кресло и сел. Дав себя осмотреть, пришедший представился:

– Тим. Тимофей или Юрий Степанович Яковлев. Вы, так полагаю, Скоблев Анатолий Давыдович,- он глянул на Скоблева, тот кивнул в подтверждение.- А вы, Панфилов Сергей Петрович,- Панфилов качнул головой.

– Сергей Сергеевич,- поправил Тимофея Скоблев.

Тим посмотрел на Панфилова вопросительно.

– Всё верно, Петрович. Ты, Давыдович, не в курсе. Я отца отыскал, а он был от рождения Петром.

– Тогда извиняюсь,- ответил Скоблев.- Не информирован.

– Сергей Петрович, вы ознакомились с документами?- спросил Тим.

– Это уставные и вся прочая трихомундия, да,- Панфилов постучал, по лежащему перед собой пакету.

– Я вам привёз на подпись договора по передаче во владение части здания. Их надо подписать и поставить печати. В "Мосгоримуществе" я уже всё согласовал,- Тим положил на стол, вынутые из кейса документы.- Ознакомьтесь. Прочитать надо сейчас и обязательно. Пока вы заняты, я покурю.

На ознакомление ушло пятнадцать минут, после чего Панфилов и Скоблев стали подписывать и ставить печати. Свою Скоблев достал из сейфа. Панфилов извлёк свою из жёлтого пакета.

Когда они закончили процедуру, Тим продолжил:

– Все остальные детали по регистрации мы с вами, Сергей Петрович, обговорим отдельно. Вы подобрали подрядчика на проведение ремонта здания?- спросил он Панфилова.

– И да, и нет. Готовы сделать в короткий срок военные из спецстроя, а по гражданским, тех, кто мог бы быстро – нет.

– А вы, Анатолий Давыдович?

– Пусть делают военные, я не против. Я выбегал с ремонтом не одну сотню вёрст. Только бы тень не упала,- ответил Давыдов.

– У меня есть фирма на примете, отпочковалась на правах аренды от "Мосметростроя". Тут ведь с коммуникациями надо порядок навести. Вас уже топило ведь?- обратился он к Скоблеву.

– Трубу рвануло,- признался тот.

– Эти смогут сделать и этот кусок работы,- Тим достал листы с договором на подряд.- Смотрите.

Скоблев и Панфилов взяли договора и стали вникать в цифры. Первым очнулся от многочисленных нулей Панфилов.

– За такие деньги два сто квартирных дома можно поставить запросто,- сказал он.

– Строить много дешевле, чем реконструировать ветхое, предназначенное под снос. Здание это двенадцатого года и потом, не надо портить облик древней Москвы,- Тим развернул чертёж, на котором было нарисовано, как будет выглядеть после ремонта.

– Мне нравится, беру,- согласился Скоблев.

– Тогда и я готов. Но цена, однако!?- Панфилов не знал, как со средствами.

– Подписывайте,- сказал Тим.- Дело не в суммах. Сорок дней всего. Это значит, что ещё до ноябрьских въедете.