Клан – моё государство 3.

– Это штука!!- восхищенно воскликнул парень, развернув и осмотрев вещь.- А то я тут с Петром самодельный сделал, но такой вообще в отлёте. Это именно для грыжи?

– Не для грыжи, а против неё,- поправил Сашка.- Как ты? Отошёл уж после операции?

– Давно,- отмахнулся парень.- Зажило, как на собаке. У меня зарастает быстро. Природа плохая. Эти грыжи с рождения меня преследуют. Трижды меня в больничке резали. Ай-ну, их. Как вспомню, аж противно,- он снова махнул.- Такую мне штуку когда-то прописали, но у нас делают на шнуровке, смех один, как корсет во времена Екатерины. А этот по лейбе немецкий. Фирма.

– Смотреть только не кому, что ты фирмовый,- снова подколол его До.

– На это глаз не надо. Обойдусь. Особо хвалиться не будешь. Это не очень позорно, но и бравировать без надобности. Спасибо,- поблагодарил он Сашку.- Дорого стоит?

– За счёт фирмы,- ответил ему Сашка и все стали хохотать.

– Вот и вы подначиваете. Обидно,- сконфузился парень.

– Да ты не дуйся,- успокоил его Сашка.- Она ведь настоящая, не фиктивная. И случиться может с любым. То, что у тебя предрасположенность к ним, что ж, это не беда, но поостерегись, с дуру не хватай тяжёлое. Сдохнуть просто. Учись выживать. Только страха в себе не затаи, а то он съест изнутри. Он хуже болезни во сто крат.

– Мне ваш доктор дал инструкции. Я и не собирался дрейфить. Даже, когда он сказал, что резать будет без наркоза и то не испугался. Так боль достала, что на всё был готов,- сознался парень.- Перемучился. Вопрос можно задать?

– Давай,- кивнул Сашка.

– Мать в письме пишет, что человек обходительный приходит. Это не вы?

– Нет. Не я. Там другой человек помогает. У меня функции другие. Я навроде генсека в этой фирме. Принимаю решения, а выполняют другие,- ответил Сашка под дружный смех.

– Ну, что вы ржёте, как лошади. Что тут смешного. Вот ненасытные, лишь бы зявала раскрыть,- окончательно обиделся парень.

Наступила тишина. Все сидели, перебирая полученное по своим заявкам. Ситуацию разрядил Петро.

– Всё мужики. Айда в забой. Ещё будет время потешиться цацками новыми. Вперёд и с песней. Не на дядю пашем, на себя,- он встал, натягивая брезентовый бушлат. Поднялись двое его напарников по смене и, оставив своё барахло на нарах насыпом, тоже стали одеваться.

Сашка стал натягивать унты.

– Вы тоже с нами?- спросил один из московских.

– Да, пожалуй.

– Отдохнул бы с дороги,- предложил Петро.- Чего торопиться, коль метель прётся.

– Не боись. Не привыкать. Надо вспомнить былое. Руки чешутся. Спать не бабу трахать, может и подождать,- и Сашка вышел из домика первым.

Вьюга действительно начала крутить карусель. Ещё медленно, но всё более и более усиливаясь. В штольне было холодно, стены покрылись густой изморозью. Включив лампу освещения, Сашка стал осматривать. Мужики распределились и стали грузить первую тачку. Один катал, двое грузили. Чтобы не было простоев тачки было две. Время от времени сменялись, ибо долбить и грузить, мёрзли ноги. Закончив осмотр, Сашка тоже встал к стенке, взяв в руки приличного веса заступ. Бил редко, но хорошо выбирал место приложения удара, после чего осыпалось солидное количество породы. Все трое смотрели на его работу, как заворожённые.

– Что глядите?- спросил он.- Не стойте, шевелитесь, а то закоченеете.

– Вот это техника, а ты Петро говорил, что сюда нужен отбойный молоток. Получается, что как отбойным молотком и человек может. Красиво,- сказал московский парень.

– Это навык. Плюс наблюдательность и хорошее знание породы. Но чтобы так бить, нужен многолетний опыт, – Сашка бросил заступ и, взяв совковую лопату, стал грузить.- Давай, налегай,- крикнул он откатчику. Тот подхватил тачку и покатил к выходу. Как-то само собой затеялось соревнование. Двое против одного. Опередить Сашку вдвоём не могли. Он ушёл вперёд на восемь тачек, когда наступило время обеда. Вернулись в домик. Дневная смена спала, только До сидел и читал что-то по своему видиоприёмнику. Когда закончили обедать, До тихо спросил:

– Как там, Саш?

– Соревнуемся. За звание ударника коммунистического труда,- ответил Сашка.- Давно я так сладко не работал.

– Я про точность горной выработки,- уточнил До свой вопрос.

– Прилично. Только мерять микрометром и так зачищать борта не надо. Уходит зря драгоценное время.

– Так ведь лишние кубы таскать не хочется,- подёрнул плечами До.

– Дотошность необходима только в одном: в надёжной крепи. От неё и жизнь зависит, и металл в конечном итоге. Вот это надо уметь быстро и профессионально, потому что лежать под грунтом в такой могиле всё равно как, и зачищенный борт или нет – роли не играет.

– Это работа Робика,- сказал, сидевший молча, Петро.- Его причуда. Говорит, что когда всё аккуратно, то глазу и душе приятно.

– Который Робик?- спросил Сашка.

– Вон, спит,- Петро показал на спящего, по-детски подложив руки под щеку парня, у которого был серебряный крестик.- Мы его после грыжи перевели на хозяйку – поварил, но приходил время от времени и чистил.

– Значит, у парня душа красоты просит. Он часом не рисует?- Сашка спросил наобум, просто так.

– Рисует и очень красиво,- подтвердил один из московских ребят.- Я его раньше по городу знал. Он трижды в Суриковское поступал и неудачно. Там ведь надо на лапу кидать, а ему кто такие деньжищи одолжит. Только тут он не рисует.

– Кирка не карандаш,- вздохнув, ответил Сашка.- Вес не тот. Ну что, господа предприниматели, вперёд до шахты,- и усмехнувшись, добавил:- Иль нет желания реванш дать?

– Ещё какой есть,- первым встал из-за стола парень, которого звали Борис и, видно было, что он злой до работы.

– Тогда идём,- Сашка двинулся к выходу.

До окончания смены Сашка вытянул ещё три тачки. Мужики, видя, что проигрывают окончательно, сорвались в конце смены долгим мощным рывком. Догнать не смогли и, вымотавшись порядком, признали своё поражение. Из шахты возвращались в бушующую метель. Добирались наощупь. Ввалились в домик заметенные снегом с ног до головы и уселись на длинную скамью у входа. Устали все. Сашка оттого, что пошли третьи бессонные сутки, а остальные от напряженного монотонного труда. Так работать им ещё не приходилось.

– Что?- спросил До.- Нагнали?

– Нет,- ответил Борис. У него осталось больше сил, чем у остальных.- Всего одиннадцать тачек. Рванули в конце, что было сил, позорно ведь, мы двадцать проигрывали, но не смогли. Так вышло, что он один то, что мы трое в смену делаем, спокойно тянет. Я рук не чувствую,- подвёл он итог ночной соревновательной части, о которой дневная смена уже знала.- Облажались. Одним словом – описались.

– Обосрались,- дал точную оценку Петро.- Как сосунки. Жидким поносом.

Дневники прыснули хохотом.

– Зря вы так распетушились,- расстроился Борис.- Мы набили втроём сто семь тачек. Александр один – сто восемнадцать. Это всего двести двадцать пять. Раньше мы за смену катали не больше восьмидесяти. А ну, идите и перекройте хотя бы сотню. Я посмотрю на ваши рожи вечером.

– А что! Принимаем вызов?- спросил До у дневников.

Все согласились и с шутками двинулись к выходу.

– Роберт,- окликнул Сашка парня с крестиком.- Ты не особо рви. Баловство, сам знаешь, боком выходит.