Клан Волка. Том 3. Турнир
Шрифт:
– А кто, собственно, объявил поединок? Я не объявлял… а вы?
Лиза захлопала ресницами, мотнула головой и на всякий случай проверила бумаги в папке, что держала в руках, будто искала там ответ.
Коровин снова глянул на Саблина и Зверева.
До него, конечно, дошло, что просто так он не сможет их урезонить, поэтому оставалось лишь сделать вид, что так и задумывалось:
– Ах да, – сказал Коровин уже увереннее, – мы же на прошлом уроке говорили, что следующее занятие начнём с поединка этих двух учеников. Вон того, высокого… как же его фамилия… хм… и вот этого… Зверев,
Исидора, что стояла рядом со мной, тихо засмеялась и спрятала лицо за моим плечом.
А вот мне было не до смеха – я следил за каждым шагом Лёвы, за каждым его движением и поворотом головы. По его лицу пытался угадать эмоции и готовность драться до победного.
Теперь от этого зависело, будем мы участвовать в турнире или нет.
Пока я готовил Лёву весь этот месяц, то ни разу не замечал, чтобы Платон Саблин хоть как-то тренировался. Он всё так же просиживал выходные в таверне «Четыре лотоса», всё так же не особо старался на занятиях у Коровина (хотя на его занятиях никто не старается), да и вообще не проявлял интереса к поединку с Лёвой.
Но сейчас выкладывался на полную катушку.
А драться Платон Саблин умел. И не только кулаками, но и фехтовал неплохо. Он совсем не скрывал, что его раздражает стойкая настырность противника – коротышки, которого всего месяц назад сам Саблин с лёгкостью унижал и заставлял рычать.
Исидора перестала смеяться над Коровиным и тоже с тревогой начала следить за боем.
– Я вчера за Лёву молилась Бартлу, – прошептала она мне. – Молилась прямо перед статуей Бога Бури и Правосудия у Главной Башни.
Я покосился на девушку.
Исидора… что делала? Молилась?
– Думаешь, он проиграет? – спросил я тихо.
– Либо проиграет, либо нет, – ответила Исидора. – Не хочу делать ставок. Просто пожелаю ему удачи.
Я нахмурился, не сводя глаз с Лёвы и Саблина.
Нет уж, обычной удачей тут не отделаешься.
Мечи противников звенели друг о друга и глухо стучали о защиту, каждый то наступал, то оборонялся. Поединок набирал обороты, становясь всё более опасным, и если бы не кожная броня Витязей, то обоих противников уже унесли бы в больницу.
– О-о-о-о… – услышал я изумлённый, но сдавленный возглас Коровина, наблюдающего за поединком. – А уроки-то не зря прошли. Лиза, вы только гляньте, как они сражаются. Даже этот… как его… дерётся, как зверь! Обязательно отметьте успехи моих учеников в речи для открытия зимнего театрального сезона. Это же надо. А я отличный учитель. Вы только посмотрите, Лиза! Вы видите? Ай да я!
– Вы бесспорно великолепны, господин Коровин, – закивала девушка и быстро пометила что-то в блокноте.
Хмурое небо неожиданно решило запорошить землю первым снегом: крупные хлопья, подхваченные ветром, закружили над головами студентов, начали осыпать крыши теплиц, ипподром, жухлые кусты у дорожек.
Но на поединок погода никак не повлияла – никто из противников снега будто не заметил.
Тем временем злость Саблина достигла предела. Его удары стали резкими и торопливыми – он будто отмахивался от надоевшего Лёвы, ну а тот всё настырнее атаковал. При этом он старался сохранять хладнокровие и разумно
оценивать возможности противника.Лёва отлично знал свои недостатки: низкий рост, короткие руки, мелкий шаг. Мы с ним это прорабатывали раз пятьсот, чтобы из изъянов, в конце концов, сделать преимущества. И наблюдая за тем, как Лёва использует наши уроки и выбивает противника из колеи, я испытывал гордость – а этот пацан оказался крепким и смышлёным.
С каждой секундой Лёва входил в раж – он будто не сражался, а вытанцовывал: молниеносно переносил вес с ноги на ногу и ловко уходил от ударов, кружился вокруг противника, при этом умудрялся сохранять железное равновесие. Он сросся со своим мечом и ролью возможного победителя.
Это и придавало ему сил.
Собравшиеся вокруг площадки студенты-Витязи, пооткрывав рты, смотрели, как с виду неуклюжий коротышка удар за ударом уделывает своего оппонента.
Ну а потом несколько девушек начали хором скандировать, хлопать и вскидывать руки:
– Лё-ва Зверь! Лё-ва Зверь! Зве-е-е-ерь!
Их кричалку подхватили остальные, и уже через несколько секунд толпа начала дружно орать и хлопать:
– Лё-ва Зверь! Лё-ва Зверь! Зве-е-е-ерь!
Не знаю, что именно ощутил сам Лёва, но на его вспотевшем лице появился румянец.
«Только не отвлекайся…», – прошептал я себе под нос.
Но он отвлёкся.
Всеобщая поддержка, такая для него непривычная, оказала ему паршивую услугу. Он засмущался, стал ошибаться. Хитрый Саблин моментально почуял слабину противника и использовал момент, проведя грамотную атаку.
И стоило Лёве чуть потерять равновесие, как его тут же снесло с ног.
Он плюхнулся задом в мокрый снег и замер, как пришибленный – его падение случилось в том самом месте площадки, где Лёва уже шлёпался задницей в лужу. Ещё месяц назад. Тогда он просто сбежал.
Кто-то из студентов громко рассмеялся, видя, как «Лёва Зверь» растерял всю свою уверенность. Толпа подхватила этот смех.
И пока Саблин, улыбаясь, направлялся к Лёве, чтобы обеспечить себе победу, я сжимал кулаки, цедя сквозь зубы:
– Только попробуй сдаться, засранец. Вставай. Давай же. Ну.
Исидора ухватила меня за запястье и прошептала, не сводя с Лёвы глаз:
– Почему он не поднимается, Кирилл? Почему он просто сидит?
– Это ненадолго, – ответил я твёрдо, хотя и сам сомневался, что Лёва встанет.
Друзья Саблина – Андрей Котов, Егор-Глыба и Эд Коховский – начали дружно орать другую кричалку:
– Сабля сде-лай Зве-ря! Сабля сде-лай Зверя!
И тут Исидора подняла мою руку вместе со своей и тоже начала кричать:
– Лёва Зверь! Мы с тобой! Лёва Зверь! Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Она выдала такое громкое «Р-р-р-р», что у меня чуть ухо не заложило.
– Ну давай, Кирилл… – Исидора перевела дыхание. – Рычи вместе со мной! Дава-а-а-й!!
Мы переглянулись.
И зарычали уже вместе, вскинув руки:
– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Кто-то из студентов подхватил:
– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!
Потом ещё и ещё.
И вот уже человек десять выдали длинное и ядрёное «Р-р-р-р!». Раскатистый хоровой рык пронёсся над площадкой.