Клайд
Шрифт:
– Прекрати применять силу, – процеживает он сквозь зубы.
– Или что?
– Кэтрин, ты не в лаборатории.
– Я так устала, – шепчу в ответ, смотря в глаза вампиру. Тяжесть бессилия придавливает гранитной плитой. Прикрываю глаза и, кажется, отключаюсь.
***
Когда я прихожу в себя в следующий раз, ничего не меняется. Все те же стены больничного отсека, который отделен от остального помещения шторкой. Где-то там, за ней, находится дверь, но с моего места ее не видно. Не сразу понимаю, что вокруг стало тише. Убрали надоедливо пищащий аппарат. Зато один вампир, сейчас дремлющий на стуле неподалеку, никуда не делся.
Где-то на краю
Тело затекло. Мне хочется сменить позу, но ремни, которые никуда не делись, не оставляют мне выбора. Приходится довольствоваться ерзаньем по простыням. Невольно кашляю, чем и привлекаю к себе внимание.
Вампир поднимает голову и смотрит мне в глаза.
Мы молчим.
Я не применяю силу. Я вообще ничего не чувствую, потерявшись в глубине глаз цвета стали. Если можно порезаться о взгляд, то сейчас я искромсана на кусочки. В принципе, это недалеко от правды. Именно так я себя и ощущаю. Изрезанной, кровоточащей…
– Я правда на военной базе вампиров? – интересуюсь почему-то шепотом, что только больше придает вопросу жалости.
– Да, – холодный ответ, а взгляд все так же продолжает истязать меня.
– С ними все в порядке? – спрашиваю, искренне забеспокоившись о пострадавших от моей силы парнях.
– Уже да.
– А Вернер?
– Что Вернер? – прищуривается Клайд, но и только. Я почему-то обращаю внимание на его руки, сложенные сейчас на груди, как обтягивает ткань черной футболки его мощные бицепсы. И желаю прикоснуться к вампиру, проверить так ли крепки мышцы, как кажутся. – Снова применяешь силу?
– Что? – переспрашиваю и, опомнившись, отвожу глаза. – Я просто беспокоюсь. Вернер лучше других относится ко мне.
– Твоя исповедь на допросе изменила это, – жалит он словами. Не то чтобы мнение одного вампира было мне так важно, но я так устала быть одной, что, видимо, пытаюсь ухватиться хоть за какое-то подобие привязанности.
– Что будет дальше? – не могу не задать волнующий меня вопрос.
– Это будет решать король.
– Можно убрать ремни?
– Нет.
– Ладно, – выдыхаю на грани слышимости.
Очень хочется пить, но я так и не озвучиваю просьбу о стакане воды. Позорно боюсь, что она может стать последней.
***
Следующие пару часов я стараюсь как можно меньше привлекать внимание Клайда. Я не смотрю в его сторону, не пытаюсь дотянуться до него своими щупальцами. Я даже глаза не открываю и мало шевелюсь. Мне не привыкать. В последние месяцы в лаборатории я приобрела замечательный навык – застывать.
Все приходит в движение неожиданно. В палату заходит мрачный вампир, от вида которого мне хочется втянуть ручки-ножки в себя, и расстраиваюсь, что я не черепашка. Без предисловий этот грозный тип подходит к моей койке, склоняется надо мной, уперев одну руку в край постели. Прежде чем начать говорить, он нацеливает на меня палец и без страха смотрит мне в глаза. Ничего хорошего в его глазах я не вижу.
– Только рыпнись, – произносит он устрашающим низким голосом. – Ты чуть не прикончила моих ребят. И если посмеешь еще раз провернуть этот фокус, я откручу тебе твою расчудесную головку. Усекла?
– Да.
Он отталкивается от койки, встает ровно, и, продолжая смотреть на меня, командует Клайду:
– Снимай ремни, – и уже мне, злорадно улыбаясь: – За плохое поведение поставим тебя в угол. Камера шесть ждет тебя.
– У вас так много посетителей? – не могу сдержаться
и язвлю в ответ. От моих слов странный тип, что, судя по всему, является начальником остальных ребят, мрачнеет лицом.– Не переживай, ты у нас почетная гостья, – процеживает он сквозь зубы и, развернувшись, скрывается за шуршащей занавеской.
Клайд освобождает меня от ремней в тишине. Получив свободу, я не делаю резких движений и неуверенно сажусь. Появляется Реас, такой же мрачный, как и его босс. Он не говорит мне ни слова, лишь кладет стопку одежды рядом со мной.
– Мы ждем за дверью, – бросает он Клайду и удаляется.
Спускаю ноги с кровати, ощущая себя как никогда разбитой. Если бы мне кто-то помог сейчас переодеться в выделенную бесформенную робу белого цвета, какие носят все герои фильмов о психиатрических клиниках, я бы расплакалась от благодарности.
Но в медблоке только я и Клайд, а просить этого вампира о чем-либо, мне тошно. Поэтому я, не стесняясь, принимаюсь стаскивать с себя медицинскую рубашку, в которую меня когда-то успели облачить, и даже не отворачиваюсь, чтобы прикрыть когда-то красивую грудь, впалый живот и выпирающие ребра. Сомневаюсь, что мой вид сейчас может пробудить в мужчине хоть что-то кроме брезгливости. Навряд ли Клайд меня будет жалеть. Как я поняла, этим ребятам подобное чувство не знакомо.
Справившись с одеждой, я, направляемая молчаливым воином, выхожу в коридор, где нас ожидают Реас и незнакомый мне вампир. Никто не произносит и слова, пока мы движемся к камере номер шесть. Я также молча захожу в выделенную мне клетку и не оборачиваюсь, когда она захлопывается.
Операция по доставке особо опасной преступницы прошла без жертв…
ГЛАВА 4
Катарина
Они все же решают меня покормить… Спустя еще пару-тройку часов. Правда мой аппетит заметно угасает, когда в камеру входит недовольный Клайд. По тому, как он небрежно ставит на стол поднос, от чего проливается жидкость из стакана, я делаю вывод, что роль официанта вампира раздражает.
Я слежу за ним из угла кровати, куда забилась после осмотра своей камеры. Примечательного в ней ничего нет. Узкая, вытянутая комната без окон. Безликая металлическая кровать с жестким матрасом, маленький квадратный стол, стул – вот и вся меблировка. За небольшой ширмой в дальнем углу находится унитаз и раковина. Изучив потолок, я поняла, что угол этот остается недоступен для обзора камеры. И на том спасибо.
Ожидаю, что Клайд уйдет, выполнив свою миссию, но он не спешит покидать меня.
– Не хочешь поблагодарить? – спрашивает, остановившись рядом. Мне кажется, он нарочно провоцирует, и я не сопротивляюсь злости, что охватывает меня.
– Поблагодарить – это встать на колени и отсосать тебе?
– Мне хватит и банального спасибо, – морщится он так, будто я предложила ему что-то гадкое. Это неожиданно сильно задевает меня. И я решаю, что лучше будет ничего ему не отвечать. Я измотана, голодна и плохо соображаю.
Клайд фыркает, и, так и не дождавшись слов благодарности, уходит.
***
Еда оказывается на удивление вкусной. В сложившейся ситуации я ожидаю к себе другого отношения, но, видимо, слишком плохо думаю о сородичах или просто перестала ждать чего-то хорошего от других. Больше, чем еда, меня удивляет наличие небольшого стаканчика с кровью. И, как бы не звучало банально, это вселяет надежду, что все не так плохо, как мне кажется. Ну стали бы они меня подкармливать, если бы собирались держать в плену?