Клетка

Слыша, как скрипят засовы на входных дверях, Фобос шумно выдохнул. Что ж, знакомство с гостями вышло не особенно радушным, но теперь он был уверен, что это их не последняя встреча.

С нескрываемым любопытством Фобос опустился на пол рядом с бесформенной кучей тряпья, с трудом сдерживая удивленный возглас. Он уже понял, что мешковиной прикрыт такой же пленник, как и Фобос, но не позволял себе даже строить предположения. Просто он уже видел этот небесно-голубой цвет сукна, он помнил его слишком хорошо, потому что это было совсем недавно, но было слишком нереально, неправдоподобно и безумно. Фобос совершенно точно сошел с ума, теперь он это знал точно.

И даже, когда лицо Элион осветил свет от зачарованной решетки, даже, когда Элион открыла и подняла на него мутные глаза без проблесков сознания, когда шепотом назвала его по имени, Фобос все еще не мог поверить своим глазам.

Даже представить было трудно, что Элион теперь по эту сторону решетки.

========== Часть 3 ==========

Когда Элион наконец-то приходит в себя и видит Фобоса, она в отличие от брата не выглядит удивленной. Элион бросает на него всего один тоскливый взгляд, поворачивается к нему спиной и будто завороженная пялится на решетку. Нет, она по-прежнему не испытывает по отношению к нему никакого трепета, она боится услышать то, что причинит боль в очередной раз. Молчать в этой клетке можно бесконечно долго, но Фобос не выдерживает первым.

— Он мертв, надеюсь? — живой интерес так явно звучит в его голосе, но Фобос даже не пытается это скрыть.

Элион в клетке, и торжествующая улыбка не желает слезать с его лица. Большую радость он будет испытывать только тогда, когда сам будет вне этих стен. Теперь он был уверен, что очень скоро найдет способ выйти из клетки, а потом и до короны будет рукой подать. Вот бы узнать, что за ведьма создала клетку, и кто сейчас сидит в тронном зале на его месте… Но Элион упорно молчит, не желая делиться новостями.

— Я о твоем муже, — с готовностью поясняет Фобос, прекрасно понимая, что Элион так быстрее сорвется. — Он мертв? Пожалуй, тогда это будет приемлемым оправданием того, что ты здесь.

Элион поворачивает голову к Фобосу и безучастно смотрит на брата.

— Или он все-таки тебя предал? — въедливо продолжает рассуждать Фобос. — Как я там сказал?.. Единственное, зачем ты нужна, это твоя власть и происхождение? Неужели, старший брат снова оказался прав?

Элион молчит, выражение ее лица не меняется, и Фобос даже на секунду пугается, что она его не слышит.

— Я, конечно, предполагал, что это случится скоро, но, боже, Элион… — Фобос театрально разводит руками. — Я даже не успел соскучиться по тебе, сестренка… Скажи, ты вручила мое королевство хотя бы в достойные руки?

Она продолжает игнорировать его выпады, только смотрит теперь устало. Как же она его раздражала сейчас. Элион сама лишила себя единственной страховки, Фобос сидит в камере с ней, и помощи им ждать неоткуда.

Его тирания и деспотизм создали идеальное королевство. Его боялись практически все, ведь как с врагами, так и с союзниками он по необходимости расправлялся без размышлений. Добрая и наивная Элион потеряла контроль. Глупая девчонка даже удержаться на троне не смогла, потеряла сразу всё в один миг, а теперь сидит в камере и делает вид, что все идет по плану…

— Ты знаешь… Я даже немного рад. Ничего хорошего не могло случиться с Меридианом, пока в нем правила ты. Сейчас там хотя бы появился шанс, — равнодушие Элион распаляло его все сильнее, и он добавлял в слова еще больше желчи. — Ты ведь уже знаешь, что наша матушка Вейра объединила красные земли и положила конец междоусобице между вождями в первый месяц своего правления? Боже Элион, об этом даже простолюдины знают… Впрочем, неважно, я уже это сказал, и ты в курсе. Так, напомни, что сделала ты?

Теперь она смотрит немного насмешливо, уже ожидая подвоха.

— Элион, вторая этого имени, прозванная «Светом Меридиана». Положила конец Эре Эсканоров, подарила Меридиан достойному правителю рода… Кстати, Элион, а кто решился принять твой щедрый дар?

Элион только отворачивается от него, не проронив ни слова. Кажется, она до конца сама еще не понимает, что произошло, и как она все потеряла. Фобос ожидал ее слез, истерики, но глаза у Элион остаются пустыми и сухими.

Однако, Фобос не собирается сдаваться так легко. Сейчас она может отмалчиваться, но через какое-то время тишина начнет убивать ее изнутри. Элион — не Фобос, она не выдержит так долго в изоляции. У нее нет цели, и не за что больше держаться. Она не желает выбраться отсюда так отчаянно, как Фобос, поэтому она быстро сломается.

****

Она старается доказать, что в ней осталась воля и гордость, поэтому, наверное, по-прежнему молчит. Фобос ожидал, что она сдастся чуть быстрее. Впрочем, нет, так даже интереснее. Одиночество сделало его очень разговорчивым, словно он мог как-то компенсировать то время, прожитое в молчании.

— Элион, а много было гостей на свадьбе? — в который раз дразнит ее Фобос. — Ты успела насладиться семейной жизнью, или твой возлюбленный сразу огрел тебя по голове после того, как ты сказала «да»?

Задевая такие тонкие струны в ее душе, Фобос ждал, что она вот-вот сорвется. Но он будто говорил сам с собой, будто ее не было в клетке. Элион снова повернулась к нему спиной, демонстрируя, что вовсе его не боится. Есть смелость, а есть отчаянная глупость, и Фобосу пора показать, какую ошибку допускает Элион.

Она сидит в углу, опустив голову и рискуя подпалить свои растрепанные волосы, закрученные в локоны, напоминающие, что совсем недавно у Элион было всё. Фобос придвигается к ней ближе (вставать для такой мелочи ему просто лень) и кладет руки ей на плечи. Она вздрагивает и беспорядочными движениями освобождается, вскакивает с места, отпрыгивая к противоположной стене. С разочарованием Фобос отмечает, что вид у нее не то возмущенный, не то изумленный, но точно не испуганный.

— Элион, почему ты не боишься? — вопрос вылетает прежде, чем он успевает об этом задуматься.

Разумеется, она боится, зачем только он подкрепил ее уверенность в обратном? У нее ведь должно хоть что-то хорошо получаться, почему бы ей не научится хорошо скрывать страх. Фобоса нельзя не бояться, находясь к нему так близко.

Чтобы как-то скрыть неловкость своего выпада, он даже открывает рот, чтобы задать следующий вопрос, рассчитанный снова пройти по разбитому сердцу Элион, но неожиданно она отвечает. Впервые за долгое время Элион говорит с ним.

— Мне некого бояться.

****

— Как больно было тебе, когда ты все поняла? — продолжает свою пытку Фобос, смакуя каждое свое слово. — Ты ведь успела понять, что тебя предали, прежде чем на твою голову набросили мешок?

Элион лежит на полу, свернувшись калачиком спиной к Фобосу. Лица ее он, как обычно не видит, но знает, что та не спит. Не видя ее лица, ему даже проще определять: попали его слова в цель или нет. Ее плечи то и дело замирают и забывают опускаться, когда он нащупывает особенно болезненную тему. Элион не каменная, но после тех единственных слов, что она сказала про отсутствие страха, у Фобоса так и не получилось ее разговорить. Тем неожиданнее, когда она вдруг отвечает сейчас.