Клетка
Шрифт:
Габриэль поворачивается на сиденье и смотрит на меня.
— Это… — он указывает на Алекса, — это то, что нам дал всемогущий Лорд Нарнии? Один гребаный мужчина? — Он сутулится на сиденье и ворчит. — Чертова фигня.
— Есть еще кое-что, — говорит Алекс, глядя вперед.
— Да, да, это то, что он обещает. Я их не вижу. — Габриэль указывает сквозь лобовое стекло. — Я хочу видеть их своими долбаными глазами. Мне не нравится эта подлая-подлая фигня. — Он со стоном включает радио и глубоко вздыхает.
— Вот дерьмо, — говорит Марни, приподнявшись на сиденье. — Мы на месте.
Я
Алекс поворачивается на своем месте и смотрит на меня.
— Не отходите от этой машины более чем на двадцать футов. — Он смотрит на Марни, затем на Габриэля, вытаскивает пистолет из консоли и взводит курок.
Я толкаю дверь, невыносимая жара пустыни доносится до машины. Габриэль встречает меня в передней части машины, и Марни и Алекс прячутся за открытыми дверями Хаммера, прицеливаясь.
Я смотрю, как приближается колонна машин. Первая замедляет свой ход, за ней следует вторая. Задняя дверь второй машины открывается, и Хесус выходит с винтовкой через плечо. Я прицеливаюсь из пистолета, мой палец касается спускового крючка, когда он тянется обратно внутрь и вытаскивает кого-то, связанного и с завязанным ртом. Тор. Улыбаясь, он хватает ее длинные светлые волосы и тянет к себе. Я опускаю пистолет.
— Джуд Пирсон! Corredor de apuestas, — кричит он. — Я привел твою женщину посмотреть, как ты умираешь! — Бровь Тор морщится от боли, и она вырывается из его хватки.
Я иду к ним.
— Джуд, не уходи более чем на двадцать футов! — говорит Алекс с легким рычанием.
Еще одна машина проезжает по пустыне — бум — взрывается огромный огненный шар. Черный дым поднимается в небо, повсюду летят куски металла и резины.
Хесус пригибается к стороне машины, используя открытую дверь и тело Тор, чтобы защитить себя. Тор поворачивается лицом в сторону, чтобы защитить себя от огня, который явно исходит от взрыва.
— Святое дерьмо, ese, — говорит Габриэль, заглядывая за открытую дверь.
Один из парней Хесуса выскакивает из машины. Вдалеке раздается небольшой хлопок, и парень падает на землю, песок летит вокруг него, а из его головы сочится кровь. Хесус кричит, и остальные стреляют в нас. Пули стучат по машинам, они носятся по песку. Я прицеливаюсь и стреляю в одного из мужчин, и он падает. Еще один взрыв сотрясает землю, за ним быстро следует еще один, дым поднимается от земли. Я смотрю, как один человек бежит по песку, а затем земля взрывается, тело мужчины разрывает на куски, когда вокруг нас сыплются куски кожи и костей.
Алекс берет телефон и рычит в трубку что-то по-русски, направляя пистолет на Хесуса.
— Не стреляй, блять, в него! — кричу я. — Не стреляй, блять, в него!
Тор все еще горбится у края машины, зажатая между ног Хесуса, чтобы служить живым щитом. Внезапно ее тело дергается,
и я замираю. Стрельба, взрывы, шум — все отходит на задний план, а красное пятно кровоточит по ее белому платью. Ее голова опускается вперед, и она обмякает, Хесус ловит ее, прежде чем она полностью падает на песок.— Нет! — кричу я, паника охватывает мое горло: — Блядь, нет!
Хесус кричит на своих людей, когда встает и тащит Тор за собой. Я делаю несколько быстрых шагов к ним, и кто-то хватает меня, рывком тянет вниз. Я падаю на землю, горячий песок жалит мою плоть. Я борюсь с хваткой удерживающего меня человека. Кричу и пытаюсь вырваться.
— Ты умрешь, ese, — говорит Габриэль. — Тут гребаные мины.
Мне удается оттолкнуть его от себя и, спотыкаясь, встать на ноги, прежде чем я чувствую, как его рука касается моей шеи, сжимая. Я хватаю его, цепляюсь пальцами за его кожу и резко дергаю в его хватке.
— Бля, Гейб! — Я толкаю его локтем под ребра. Вздрагиваю, как гребаный бронко, пытающийся его сбить.
— Прекрати. Тебе, блядь, не спасти ее.
Но я не могу сидеть здесь и сдаться. Я все время пытаюсь высвободить его руку, но все, что он делает, это сжимает сильнее, пока я не перестаю дышать. Я падаю на колени, рука Габриэля все еще сжимает мое горло, как тиски. Все, что я могу сделать, это смотреть, как Хесус затаскивает Тор в машину, за ее спиной течет кровь.
У меня звенит в ушах, зрение сужается, и машина Хесуса разворачивается, ускоряясь над пересеченной пустынной местностью. Габриэль отпускает меня, и я сажусь на ноги, наблюдая, как облако пыли исчезает. Моя грудь вздымается. Я пытаюсь отдышаться. Тор мертва. И, насколько я знаю, Кайла тоже мертва. Все кончено. Все кончено…
Эпилог
— Ясно, сэр, — говорит Донован через окно машины. После того, как американец застрелил Бориса, Донован стал моей правой рукой. Он открывает дверь, и я выхожу, проводя рукой по передней части костюма. Я не люблю эту страну. Здесь пыльно, грязно и жарко.
Прохожу мимо металлических ворот, свисающих с петель. Мертвецы валяются на земле, как мусор, разбросанный по тротуару. Я перешагиваю через тела, стараясь не испачкать мои туфли Версаче кровью. Мои люди расходятся в военном строю. Люди Хесуса даже не ожидали этого. В конце концов, ты не можешь сражаться с тем, чего не видишь, а снайперов невозможно заметить за полмили. Когда вы идете на войну, побеждает скрытность. И зачем тратить людей впустую, если я и так легко могу победить?
Я толкаю входную дверь в дом Хесуса, и меня приветствует один из моих людей.
— Возможно, вы захотите это увидеть, сэр.
Я машу рукой, и он идет по коридору. Мы останавливаемся перед открытой дверью, и я заглядываю внутрь разграбленного офиса. В центре комнаты, к моему большому удовольствию, сидит красивая женщина со связанными за спиной руками и завязанным вокруг головы кляпом. Я обхожу ее, и она поворачивает голову, чтобы следовать за мной, ее челюсти сердито сжимаются, когда она смотрит на меня. Я осторожно развязываю кляп, снимаю его и швыряю на пол. Она плюет в меня перед тем, как выругаться по-испански.