Клеймённые

Чтобы увидеть соперницу воочию, встретить ее взгляд. Девушка немного старше, кудрявые волосы, маленькая по росту, видно с прекрасными формами. Расширенные зрачки и непонимание происходящего напомнило схожую ситуацию. Страх чувствовался в ее глазах даже с такого расстояния, его запах, вкус, как спелой ягоды, настолько же вкусный.

Серая пленка перед глазами стала медленно рассеиваться, вода в бассейне вновь оказалась бирюзовой, а звуки рок-музыки сильно закричали в ушах.

А глаза у девушки карие и испуганные, как у затравленного, слабого зверька перед хищником. И этот хищник — я?

Я стояла в такой же ситуации под ударами Роз, принимая пощечины только за то, что посмела по их мнению полюбить человека, которого любили они.

Воспоминание заставило опустить руки вниз по бедрам.

А девушка виновата в том, что полюбила того же человека, которого и я?

— Диан! — позвал Рома среди абсолютного молчания от остальных лиц.

В ответ на зов я лишь молча развернулась, избегая смотреть вновь на картину в бассейне. Не спеша направилась прочь по плитке пола, опасаясь поскользнуться на брызгах от воды.

Пошла по коридору, которому недавно радостно бежала в предвкушении встречи с Артемом. Теперь не спешила, спрятав нос в вороте куртки, а похолодевшие пальцы — в карманах джинсов.

Как же холодно.

Шла по коридору подозрительно долго, но поскольку мало смотрела, куда иду, то видимо пропустила поворот, из-за этого вышла из отеля не очень быстро. Спустилась по красивым, широким ступеням, глядя вниз на лед, и не реагировала. Пусто, холодно и безразлично.

От отеля вела широкая алея, по которой направилась, слушая хруст льда под кроссовками. Это хотя бы отвлекало от звенящей пустоты в голове.

— Диаааан! — голос узнала сразу, вздрогнула от слишком громко произнесенного имени.

Скорость прибавила, жутко не хотелось видеть владельца голоса.

Шаги по льду тоже слышала, и они приближались. Вот зачем, зачем?

— Стоять! — с этим приказом Артем схватил за локоть, намертво вцепившись твердыми пальцами. Я шикнула от боли, не ожидая подобного напора, зло развернулась с раздраженным взглядом. Артем руки выставил ладонями вперед и четко произнес:

— Тихо, Диана, успокойся и выслушай меня!

Он говорил хрипло, дышал тяжело, изо рта валил густой пар, а волосы, судя по завиткам на голове, мокрые. Джинсы на бедрах местами сырые и в завершении на нем голубые сланцы на голых ногах.

Стало до слез внезапно холодно и больно. Руки скрестила под грудью, словно этим жестом не давала себе заплакать, сдерживала эмоции внутри.

— Что надо? — спросила у мужской куртки. Артему в глаза больше не смотрела.

— Я... эээ... того...

— Я поняла, что ты того... — перебила и развернулась вновь с огромным желанием убраться отсюда. Моргала не переставая.

Молилась, чтобы дал уйти, наконец. Зачем оставаться? Для кого? Кому здесь нужна?

Опять шикнула от боли, когда руку сдавило, наверное, синяки останутся на коже.

— Да мне больно! — повысила голос. Вырвала плененную руку и с разворота ею же попыталась ударить, прямо Клейменному в глаз, желательно, чтобы тот сразу оплыл. Артем стал бы страшным и не красивым, и я бы навечно забыла о нем.

С удивлением промахнулась, друг успел убрать лицо с линии удара.

— Я знаю каждый твой следующий удар! — выдал четко в лицо.

Я с раздражением вновь занесла боевую руку для удара. Артем опять убрал лицо влево. Как? Как? Он с такой легкостью спасался от моих ударов? Я всегда выигрывала на острове. Да чтоб тебя!

С ноги будет больней!

Я так и сделала, корпус развернула и с ноги очень хотела попасть ему в солнечное сплетение, чтобы Клейменный завалился на лед. И чтобы ему тоже стало очень и очень больно.

— Я и завершающий твой удар знаю! — услышала, а мою стопу в кроссовке перехватили и дернули и...и...таким образом я потонула в снегу.

— Охладись! — часто и громко дыша тихо произнес Артем всего одно слово.

Ногам и бедрам сразу стало морозно.

Ладони потонули в колючем, ледяном снегу. Вытащила их из снежного плена, ощущая, как капельки воды скатились по разгоряченной коже.

Пришло вдруг осознание, с какой легкостью Артем меня поборол, а на острове я всегда выигрывала. Значит ли, что он всегда поддавался?

— Охладилась! — ответила, спрятав взгляд на мокрых ладонях.

С трудом встала. Артем галантно подал руку, но я проигнорировала, молча поднялась сама. Отряхнула со штанов белые хлопья снега. Почувствовала, как с ног до головы покрылась мурашками, от того, как сильно ветер подул на лицо, шею и руки.

— Ты прав... извини, что пришла без приглашения, — улыбнулась я.

Воспроизвела в памяти как себя вела: должно быть ужасно смотрелась с горящей рукой; подставила знакомых Клейменных и девушку испугала.

Я вновь криво попыталась улыбнуться, но почему-то на глазах защипали чертовы слезы. Только не хватало разрыдаться. Спрятала взгляд на сугробах возле аллеи, потом на парадном входе.

Снег мягко ложился на волосы и лицо, и сразу таял на теплой коже. И в уголках глаз также тепло-тепло от не прошенных слез.

— Извини, испортила День Рождения. — после очень долгого молчания, наконец, сказала. — Извини испугала Твою девушку. Извини. Хотела Тебя увидеть.

Видела, как в любимых глазах, плескалось отражение луны. Какие же они красивые его глаза: серые как у хищника или зверя, они всегда таинственно сверкали в темное время суток на острове.

Я бы сейчас с удовольствием продолжила смотреть на них, но вместо этого пришлось обогнуть Артема и пойти ровно по тропинке, руки спрятав в карманах джинсов.

— Диаааан! — услышала зов Артема. — Диан, подожди.

Шла, невзирая на зов, согревая нос в вороте куртки, и не собиралась останавливаться потому что дурацкие слезы капали и капали на губы, и на одежду.

— Диан, остановись! Дай сказать! — расслышала сзади.

Всё хватит...больше не могу. Прибавила шаг, потому что знала, если буду слушать эти извинения или просто голос любимого, безумно захочу остановиться. Буду задыхаться от этого желания.

— Как, скажи? Как я мог ЭТО тебе рассказать!? — еще громче спросил он в спину.