Клеймо оборотня

— Почту за великую честь, капитан.

Эти слова и то, как она их произнесла, так серьезно и в то же время с какой-то зовущей покорностью, вдруг пробудили в Брачере желание, внезапное и сильное, какого он уже давно не испытывал ни к одной женщине.

Вместе с Петрой они прошли через весь зал к двери, и капитан с удовлетворением отметил, что взгляды всех мужчин прикованы к его спутнице. «Что ж, прекрасно их понимаю, — подумал он. — Сам-то я никогда не замечал, как поразительно красива эта женщина. — Он улыбнулся про себя. — Ничего, у меня еще будет время наверстать упущенное».

Они были у двери как раз в тот момент, когда в зал вошел Халл с целым штатом телохранителей.

Он дружески поприветствовал Брачера и, обводя зал рукой и широко улыбаясь, сказал:

— Вы меня приятно удивили, Брачер. Спасибо.

— Все мы чрезвычайно польщены вашим присутствием, — мистер Халл, — ответил капитан. — Вы не часто балуете нас своими визитами, к тому же нынешнее событие настолько значительно, что я подумал, что… э-э… одним официальным обедом здесь не обойдешься.

Он положил руку Петре на плечи и легонько подтолкнул ее вперед.

— Разрешите представить — мисс Петра Левенштейн.

Петра улыбнулась.

— Рада познакомиться, мистер Халл.

— Взаимно, мисс Левенштейн, — ответил Халл, учтиво поклонившись. Он уже слышал это имя, но не мог вспомнить, в какой связи.

— Мисс Левенштейн — тот самый химик, которого доктор Реймор перевел на проект «Ликантроп», — сказал Брачер. — Она добилась поразительных результатов в изучении феномена… ну, назовем это «феноменом цыгана Калди».

Халл поднял брови.

— А-а, так это вы тот самый химик! Я читал о ваших успехах в отчетах Брачера! Однако мне следует хорошенько отчитать Реймора. Ей-богу, он сумасшедший, если отпустил такую прелесть на другой проект.

Халл был определенно в приподнятом настроении, и поэтому Брачер сказал:

— К вашим услугам здесь шампанское и легкие закуски, мистер Халл. Все это устроили наши местные… друзья.

В этот момент музыканты заиграли вальс Штрауса.

— Благодарю вас, Брачер. Это было бы очень кстати. — Он нахмурился, изображая недовольство. — Шампанское, вы сказали? Надеюсь, мне не придется за него платить!

Все засмеялись. Затем Халл сказал:

— Ну что ж, попозже я бы хотел встретиться с вами и мисс Левенштейн в приватной обстановке, чтобы обсудить достигнутые результаты. Я всегда с большим вниманием читаю ваши отчеты. — Он лукаво осмотрелся. — Кстати, где наш психолог?

— Джон, муж моей двоюродной сестры? — Брачер обвел глазами комнату. — Он должен быть где-то здесь.

— Мне также хотелось бы встретиться и с ним. — Он помолчал. — Бедняга Пратт.

— Да, — солгал Брачер. — Нам его будет не хватать.

— Еще один монстр, так сказано в вашем отчете? — Халл покачал головой. — Невероятно.

— Да, в это трудно поверить, — согласился Брачер. — Разумеется, в конце концов мы и ее поймаем.

— Конечно, конечно, — кивнул Халл. — Смерть Пратта — это огромная потеря. И когда, наконец, победа будет на нашей стороне, мы, как и полагается, воздадим ему посмертные почести, которых он заслуживает.

— Трудно отыскать человека, более достойного посмертных почестей, чем профессор Пратт, — заметила Петра, с улыбкой поглядывая на Брачера. Брачер отлично понял, что она имела в виду и поджал губы, чтобы не рассмеяться.

— Ну-с, дорогой Брачер, — сказал Халл, — полагаю, что мне пора отведать шампанского, а заодно и поприветствовать кое-кого из гостей. С вашего разрешения, мисс Левенштейн.

— Конечно, мистер Халл, — сказала Петра.

По залу плавала веселая мелодия штраусовского вальса. Брачер повернулся к Петре.

— Надеюсь, вы не откажетесь со мной потанцевать, мисс Левенштейн?

— О да, капитан, — она застенчиво улыбнулась, — с удовольствием.

Они вышли на середину зала, где уже танцевало несколько пар, и закружились в вальсе, глядя друг другу в глаза и не произнося ни слова. А музыка все играла и играла.

* * *

До следующего полнолуния осталось две недели.

— Мы прокручиваем время вспять, Калди, все глубже погружаясь в прошлое.

— Да… прошлое…

— Где вы сейчас, Калди?

— Ханбалук… мы в Ханбалуке.

— Вы в Монгольской империи?

— Да… Ханбалук…

— Какой это год, Калди?

— Не знаю. Тэмуджин — Великий хан… Тэ-муджин…

— Кто такой Тэмуджин, Калди?

— Чингиз Ха-Хан… Тэмуджина называют Чин-гиз Ха-Хан.

— Вы пришли к Чингизхану? Это тринадцатый век, вы пришли к Чингизхану?

— Нет… к шаману… нам рассказывали об одном монгольском, шамане по имени Джагатуйк.

— Вы пришли искать смерти от руки Джагатуйка, Калди?

— Да… да…

— И что же? Что Джагатуйк сказал вам с Клаудией?

— Ничего… ничего… невежественные кочевники… они поклоняются грому… ничего не знают… ничего не знают…

— Дальше, Калди, дальше в прошлое.

— Да… прошлое…

— Годы идут вспять, Калди, назад.

— Да… да…

— Где вы теперь, Калди?

— Новгород… Новгород…

— Вы в России? В русском городе Новгороде?

— Никакой России нет… варяги… Рюрик…