Клеймо

— Сейчас будет жара, пора раздеваться, — просипел парень.

Он бросил Соню на диван лицом вверх и сел ей на бедра. Резко рванул пуговки на ее голубоватой рубашке. Пальто давно валялось в углу.

— А-а-а, — Соня заревела белугой, потом ни с того ни с сего громко закричала, — Костя-я!

Рыжий ухмыльнулся и отвесил ей пощечину.

— Совсем ебанулась?

Глава 6

— Костя-я!

Константин вздрогнул. Что за бред? Он подошел к окну.

Обычный вид. Машины периодически проносятся по свободной улице. Освещенная парковка. Вечерний собачник с кучерявым белым пуделем на пятачке засохшего газона. Все тихо. Догадка осенила тут же.

Голос прозвучал, минуя уши. Прямо у него в голове. Костя сконцентрировался, вспомнил, что делал. Ах да, решил переложить из куртки в куртку ключи от владения дяди Мурата. Они с отцом сегодня днем заехали к нему в конторку и забрали связку у девочки-секретаря.

Женский голос… Похож на… Да нет, каким боком?

Костя вновь взял ключи, зажал в ладонях, закрыл глаза. Мозг ответил изможденным девичьим криком. Что-то не так в особняке Мурата! Он быстро взял телефон.

— Стас! Ты в доме дяди?

— Эм-м, — помощник дядюшки замялся, — я тут… еще в клубе, с девушкой. Хотел заехать позже, глянуть, как там.

— Давай быстро туда, хоть с двумя девушками. Я сейчас тоже подъеду.

— А че случилось? — изумился парень.

— Вот там и узнаем.

Выбирая квартиру, Костя отдавал предпочтение домам близ частного сектора, где обосновался Мурат. Земля принадлежала еще родителям дядюшки, которые стариками вдруг решили уехать с Кавказа. Маленький домик на территории стал местом их жительства. А вокруг они разбивали большой огород.

Еще при их жизни Мурат отстроил рядом коттедж. Сносить домик не спешил, пожилые люди были привязаны к жилищу. А когда они друг за другом умерли, у дяди все никак не доходили руки снести избушку. А, может, ностальгия щемила, Костя не знал.

В общем, пока дядя разрешал ночевать там своим ребяткам, в большой дом был вхож лишь Стас и горничные.

Костя купил жилье недалеко от Мурата, чтобы без проблем и пробок заезжать к дяде в любое время. На машине здесь было минут двадцать.

Мужчина даже не стал надевать куртку, схватил ключи, телефон и прямо в тонком светлом свитере выскочил во двор.

Снять с Сони узкие черные штаны парням никак не удавалось. Они плотно сидели на длинных ногах, а девушка извивалась так, словно в нее был вставлен «Энерджайзер». Даже от сыпавшихся на все ее тело ударов Соня не стихала.

— Может, вырубим ее? — поморщился Павлик.

— Нет, я хочу, чтобы эта кавказская подстилка все понимала! Крепче держи руки!

Толстый, уже порядком растерявший желание мстить, почти сел Соне на руки. Он был покусан, оцарапан. Да еще и в глаз она ему опять ткнула тонким пальчиком. Стоит ли все это того, когда полно добровольных давалок? Еще и Стас три шкуры спустит. Действие травки и алкоголя отпускало, мозг Павлика начинал со скрипом работать и не сулил ему ничего хорошего.

А вот его товарищ вошел в раж. Он тянул штаны с девки, отворачиваясь от ударов ногами.

Соне было больно везде, но она твердо решила — не сдастся. Изо всех сил дергалась, получая все новые удары по бедрам и щиколоткам. Рыжий со злостью опустил кулак на ее колено, нервная острая боль прошлась, кажется, до кончиков волос. Соня взвыла.

Обездвиженная, она лишь плотно свела ноги. Но насильнику удалось стянуть брюки.

— Отпустите-е! Костя! — она рыдала и снова звала его, сама не понимая зачем.

Усевшись сверху, рыжий горящими глазами смотрел на тонкую фигурку в кружевном белье нежного пудрового цвета. Маленький бюстгальтер без поролона почти не скрывал светло-розовых ореолов груди. Тонкие трусики шли свободными шортиками от резинки и подчеркивали хрупкость.

— Еще и татушка, — причмокнул рыжий, глядя на темный круг под грудью.

— Не надо, пожалуйста! — взмолилась Соня, смыкая бедра. По щекам текли крупные слезы.

Парень протянул руки к низу белья и попытался разорвать его прямо на девушке. Кружево легко поддалось, а вот резинка осталась целой, больно впившись Соне в бедренную косточку. Девушка заскулила.

Не желая больше медлить, рыжий расстегнул ширинку и, не стесняясь приятеля, достал эрегированный член. Он был красноватый и тонкий. К горлу Сони подкатила тошнота, девушка закашлялась. Павлик отвернулся.

Жестким движением кулака парень ударил по внутренним сторонам бедер. Соня инстинктивно развела ноги. Рыжий навалился в попытке войти в тело девушки. Но то ли одурманенное сознание, то ли клочки белья не давали сделать это быстро. Соне казалось, вот-вот она умрет.

Стас лениво вышел из серебристой тачки, ведя за руку грудастую девицу. Что там опять показалось Константинычу? На территории и в коттедже все тихо, все закрыто. Он отпер дверь и игриво пригласил спутницу войти.

Костя старался отключить голову, чтобы не пересчитать все столбы на дороге. Стоило чуть расслабиться, в мозге вновь взрывался вспышками женский вой. Он уже не сомневался, в доме дяди происходит нечто страшное. Ему было некогда размышлять, почему он так четко чувствует девушку, которая несколько дней назад была категорически закрыта. Он хотел одного — быстрее оказаться там.

Дом дяди встретил его покоем. Стас, обжимающийся с очередной «телочкой» на веранде. Он не знает, как вспомнил про маленький домик. Но ворвавшись туда, сразу увидел отвратную картину. Стас бежал за ним.

Костя ощутил дежавю от вида дивана и рыжего парня на Соне. Тогда в клубе он чувствовал лишь омерзение, сейчас его накрыло волной ярости. В мгновение он взял тощего насильника за шею, ладони сами давили сильней и сильней. Тот хрипел и заходился судорогой. Павлик сам метнулся на выход.

Стас отмер: «Константиныч, не марайтесь!» Он вырвал рыжего из рук Кости и покрыл трехэтажным матом. Потом за шкирку сунул в кладовую, куда уже успел «упечь» Павлика.

Пока помощник дяди занимался своими людьми, Костя медленно подошел к дивану. Соня глухо стонала, лежа на спине и закрывая одной рукой глаза. Спутанные волосы, красные следы на нежной коже. Кое-где наливающиеся синяки. От вида разорванных трусиков сердце Кости словно кто-то сжал в кулаке.

Он не знал, что ей сказать, да и просто как взяться за нее. Потом, сообразив, завернул ее прямо в то покрывало, что лежало на диване. Взял на руки и, крепко прижимая, двинулся к коттеджу.

Почувствовав себя в безопасности, Соня принялась всхлипывать.

— Всё, всё, всё… — приговаривал Костя, идя по двору.

— Я звала тебя, Кость, — пробормотала она.

— Я слышал, — зачем-то ответил он.

На первом этаже, сразу под лестницей, была дверь в небольшую спальню. Здесь обычно ночевала старшая дочь дяди, когда приезжала к отцу из Москвы. Большую часть комнатки занимала кровать, стоящая посередине, изголовьем к левой стене. Костя опустил «сверток» с Соней на розовое покрывало. Девушка сразу сжалась в клубок.