Клеймо

— Мне нужно в туалет.

Тихий женский голос прервал дискуссию.

— Сюда.

Костя щелкнул выключателем и решил, черт с ней, пусть спит на большом диване. Он достал комплект белья с безвкусными розочками. Когда-то ему его презентовали пациенты. Вещь не нравилась Константину, а выкинуть или отдать не доходили руки. Вот теперь дойдут.

Соня вышла, когда он уже стелил. Она умылась и теперь была до дрожи похожей на ту, пленившую его пациентку. Хотя почему похожа? Это ведь она и была.

Сжав зубы, Костя посмотрел на ее лоб. Гематома и ссадина, ничего смертельного.

— Мне можно лечь в одежде? — очутившись в гостях, Соня присмирела. Она смотрела, как мужчина надевает пододеяльник и обнимала себя руками. Ее слегка трусило.

Константин хмыкнул, глядя на ее марлевый наряд. Он закончил с постелью и подошел к шкафу. Вот и давний презент бабушки пойдет в расход. Костя кинул на диван серо-голубую фланелевую рубашку.

— Переоденься и ложись.

Он быстро вышел, закрыв за собой дверь. Уже на кухне Костя вспомнил, у Сони повреждена нога. Но возвращаться не стал. В конце концов снимок он ей не сделает в условиях квартиры, сходит завтра в травму по месту жительства. Ее жизни этот недуг не угрожает.

Тихая и вежливая, она почти перестала вызывать раздражение. Все больше напоминала ту девушку, к которой еще несколько часов назад рвалась его душа. Еще немного и эти чувства оживут. Пара ее сдавленных слов, и он сорвется, обнимет, примется успокаивать и заботиться.

Костя залпом выпил стакан воды, разделся. Убрал газеты с кожаного диванчика, подложил под голову маленькую подушку в виде дольки лимона. Завернулся в плед и плотно сомкнул глаза.

Сон не спешил вырывать его из реальности. Мужчину подтачивала совесть. Вдруг Соня корчится от боли в ноге на его диване? А он, давший клятву врача, так смалодушничал. Костя крутился на и без того неудобной лежанке и никак не мог забыться. Чертыхнувшись, он откинул покрывало и встал. Неслышно прошел по узенькому коридору к входу в гостиную, осторожно открыл застекленную дверь.

Девушка лежала под одеялом, не двигаясь. Над письменным столом в углу остались гореть маленькие лампочки, отчего комната была неплохо освещенной. Костя подошел ближе — Соня спала. Чтобы окончательно развеять сомнения, Константин приподнял край одеяла ближе к ногам. Отек на лодыжке явно спадал.

Желая уйти и наконец отрубиться, Костя опустил постельную принадлежность. Получилось резко, и Соня проснулась. С диким страхом в глазах она подскочила и стала отползать к стене, из ее рта вырвался нервный стон.

— Тише, — Костя в мирном жесте вскинул ладони, — я только посмотрел ногу.

— Зачем? — снова этот чистый взгляд.

— Хотел убедиться, что не нужна помощь.

— Ничего не надо, уходите.

Она была сонной и явно до конца не понимала, что происходит. Почувствовав себя в безопасности, снова заползла под одеяло, поежилась от неги и закрыла глаза.

«Поздравляю, Костя, проститутка выгнала тебя из твоей же спальни. Ложись на коврике в прихожей и не рыпайся…» Константин чувствовал себя полностью истощенным и действительно поспешил упасть. Пусть не у двери, но хотя бы на кухонной тахте.

Он проснулся раньше обычного, а уж для воскресенья и вовсе в несусветную рань. Круглые белые часы на стене показывали половину седьмого. Костя приподнялся, покрутил шеей.

В квартире было тихо, и он отчасти надеялся, что ночная гостья, не прощаясь, покинула его жилище. И отчасти боялся этого, почему сам не знал. Но, зайдя в гостиную, Костя увидел девушку, сидящую на диване еще в его рубашке.

Она была немного заспанной и серьезной. Он не знал, что сказать — доброе утро? Да черта с два оно доброе. Хоть за ночь и улеглись эмоции, отступила обида и прошел шок. Она ведь не обязана, быть такой, как он предполагал. Злиться на нее у него не было ни одного объективного повода. Но и для радости их не находилось.

— Я не успела уйти, простите.

Нежный голос снова вызвал непрошенную жалость.

— Соня, что вас заставляет этим заниматься?! — не выдержал Костя. — Почему вы стали…

— Проституткой? — она вскинула на него смелый взгляд. — Называйте вещи своими именами, Константин Константинович. Какой ответ для вас желаем? Не поступила в институт, не вернулась в провинцию? У меня есть образование. Мне просто нужны деньги. И такую сумму в такие сроки я больше нигде не могу зарабатывать.

— Зачем вам финансы? — спросил Константин.

— Уж не для лечения или еще какого-то сопливого повода. И это не ваше дело, — она опустила глаза.

Костя вновь почувствовал, как сжимаются его кулаки. Дерзость ночной бабочки сводила его с ума.

— Послушайте вы! В вашем мире вообще есть такое понятие, как благодарность?! С вами по-человечески… — он махнул рукой.

Софья поднялась на ноги и встала перед ним.

— Я вам благодарна, Константин. И за больницу, и за сегодняшнюю ночь. Но к чему этот разговор? Думаете, я дура и не заметила ваших эмоций? Как быстро вы отбросили церемонии и начали мне тыкать. Как вас передергивало от моего присутствия в вашей машине, вашем доме. Если бы не последствия для вашего дяди, вы бы спокойно оставили меня там, в промзоне. И, несмотря на расхераченный лоб, даже бутылкой перекиси в меня не кинули. По-человечески в моем «мире» — это немного другое, простите.

Она отчитала его как мальчишку, а он себя именно им и почувствовал. Обиженным подростком, потерявшим самоконтроль. До жути захотелось в горы — идти долго-долго до предела усталости, а потом сидеть в одиночестве. Но он был в городе, в своей квартире. Со странной собеседницей, поражавшей его раз за разом.

— Простите, Софья, — он растерянно развел руками, — правда. Я был в шоке. Примите душ, позавтракайте, и я вызову вам такси. Сейчас ведь вам есть, куда идти?

— Да, — кивнула она, — только есть я не буду. А то вам придется еще и кухню дезинфицировать.

Почему он у нее как на ладони, а она для него — глухой сосуд? Соня взяла предложенное полотенце, свою одежду и скрылась в санузле.

— Как нога?

Они стояли в прихожей и ждали сообщения о приезде машины. Есть девушка так и не стала.

— Вроде нормально.

Соня обулась и прислонилась спиной к косяку.

— Вы все же сходите к травматологу.

Она посмотрела на него как на идиота, он мог бы поспорить. Автомобиль уж ждал ее.

— Спасибо, Константин. Прощайте.

— Прощайте…

Он поднял трубку и пригласил уборщицу на три часа. Как раз в это время съездит на мойку. Но почему-то провести внутри себя чистку не спешил. Не включал свою сверхсилу, чтобы вытравить эмоции.

Костя зашел в комнату, забыв о брезгливости сел на диван. От постели шел запах табачного дыма, которым девушка пропиталась в клубе. Но наряду с этим чувствительный нюх уловил сладковатый аромат женского тела. Костя нахмурился и тряхнул головой.

Пока сотрудники автомойки занимались машиной, Константин неспешно прогуливался по торговому центру. Заходить в отделы не хотелось, он просто смотрел разномастные витрины и такой же разнокалиберный народ, снующий туда-сюда. На выходе из игрушечного отдела бледная молодая женщина никак не могла успокоить щекастого четырехлетку.