Клиент Пуаро

– Слушайте, что мы в прихожей-то стоим, – спохватилась Лола, – вы хоть пройдите на кухню, чайку выпейте.

– Я на работе, – угрюмо отказался водитель, но в кухню прошел и сел на диванчик.

Попугай, примостившийся на шкафчике, при виде водителя оживился, захлопал крыльями и заорал:

– Гр-риша с Р-раей… в кр-ресле! В кр-ресле! Какой кошмар-р! Какой позор-р! Пор-рногр-рафия!

– А кто это – Гриша? – спросила Лола.

– Я это, – нахмурился водитель. – Уж очень у вас попугай разговаривать любит. Лишнего много болтает.

– Он раньше все время дома сидел, телевизор часто смотрел, вот и нахватался. Мы даже к профессору ходили, но пока не помогло.

– Вижу, что не помогло. Раиса мне и говорит, что как только вчера вечером муж ее с работы пришел, так попугай ему все и выдал по полной программе про Раю с Гришей.

– Ужас какой! – воскликнула Лола. – Его же убить могли! Перришон, как тебе не стыдно?

– Ср-рамота! – откликнулся попугай.

– Не то слово! – охотно согласился водитель. – Раиса говорит, уж не помнит, что мужу плела, наврала, что попугая на помойке нашла, дескать, выбросил кто-то прямо в клетке. А она пожалела, и вот теперь он чушь всякую несет. Самое место, говорит, ему на помойке!

Лола возмутилась и хотела сказать, что это неизвестной Раисе место на помойке, а попугай правду говорит, но вовремя опомнилась и промолчала.

– Ну, взял я попугая, вспомнил, куда вас отвозил, а уж консьержка сказала, что попугай вроде ваш…

– Спр-раведливость востор-ржествовала! – заорал попугай с буфета.

– Спасибо, спасибо вам большое! – воскликнула Лола. – Мы вам так благодарны!

– Ни-ни! – Водитель совершенно правильно понял Лолины намерения. – Не нужно мне никаких денег! Если бы я сразу его к вам отвез, я бы с Раисой не поссорился!

– Пр-равильно! – поддакнул попугай.

– Слушай, ты лучше не встревай! – нахмурилась Лола. – Мог бы и промолчать насчет Раи с Гришей, кто тебя за язык тянул?

Попугай поглядел удивленно и сделал вид, что не расслышал.

– Ну, раз вы от денег отказываетесь, может, тогда хотя бы пообедаете? – осенило Лолу. – Раз вы теперь с Раей в ссоре, так небось всухомятку перебиваетесь?

На кухне так упоительно пахло борщом и котлетами, что водитель отмяк душой и согласился на обед.

Маркиз вернулся домой голодный и злой, потому что «девяток» цвета «коррида» оказалось в городе великое множество, а тех, в чьем номере встречаются подряд две девятки, конечно, меньше, но все равно достаточное количество и проверить их всех на предмет наличия попугая в ближайшее время не представлялось возможным.

Он открыл дверь своим ключом, и каково же было его удивление, когда на кухне он обнаружил совершенно незнакомого мужика, по-хозяйски расположившегося на его месте. Мужик хлебал борщ большой ложкой, заедая его огромным куском хлеба с маслом, причем масло было намазано неприлично толстым слоем.

– Здрассте! – сдержанно приветствовал Леню мужик, слегка приподнявшись на стуле.

– Кушайте, Гриша, кушайте, не стесняйтесь, – тут же встряла Лола, она была очень оживлена и летала по кухне как заведенная.

– Ленечка! – крикнула она. – Это Гриша, он принес нашего попугая. Есть еще на свете добрые люди!

Она мигом убрала пустую тарелку от борща и подсунула Григорию другую, с двумя котлетами и горкой пюре. Пюре напоминало индонезийский вулкан Кракатау, и растопленное масло стекало по бокам, как потоки раскаленной лавы. Григорий взялся за дело споро и мигом расправился с двумя котлетами, и Лола тут же подсунула ему третью. Леня сглотнул голодную слюну и обиженно подумал, что ему Лолка никогда не разрешает съесть сразу три котлеты, она говорит, что это излишество. И вообще, он с утра пораньше бегал как савраска в поисках попугая, а вся благодарность досталась этому самому Григорию. Ишь как Лолка умильно на него смотрит!

Настроение немного поднял попугай. Он спикировал с буфета прямо Лене на плечо, легонько тюкнул его клювом и пробормотал ласково:

– Хор-роший, хор-роший Мар-ркиз! Р-радость какая!

– Перренька! – растрогался Леня. – Дорогой! Орешков Перреньке!

Григорий в это время пил крепкий чай, да еще Лолка отрезала ему приличный кусок домашней ватрушки. Леня с грустью подумал, что его в этом доме кормят почти всегда полуфабрикатами, а для какого-то постороннего мужика Лолка так расстаралась. Не в силах глядеть на такое безобразие, он удалился в ванную с попугаем на плече, как Робинзон Крузо.

Григорий допил чай и откланялся. Лола, посмеиваясь, рассказала Лене про Гришу и Раю в кресле.

– Ну ты даешь, Перришон! – удивился Леня. – Этак и шею свернуть могли в сердцах!

Он тоже плотно пообедал и подобрел.

– Ну какие же все-таки милые попадаются люди в нашем городе! – шумно восхищалась Лола. – Ведь он мог просто бросить клетку где-нибудь… Кстати, я не сомневалась, что Перришон найдется. И вовсе незачем было пороть горячку и обращаться в ГИБДД.

– Ты уж молчи! Если бы ты не оставила клетку в машине…

– Р-растяпа! – поддакнул попугай.

Перришон нашелся весьма кстати, потому что вечером позвонила Аглая Михайловна и велела завтра приносить попугая на съемки.

– Неужели все-таки нашли актрис на роль двух пятидесятилетних теток? – удивилась Лола. – Вы же говорили, что с этим большие проблемы…

– Не говори, дорогая, – вздохнула Аглая, – уж такие проблемы, что не приведи господи! Но, кажется, мы их успешно преодолели. Режиссер наш, Олег Бруствер, обладает даром убеждения, но и то, я тебе скажу, уговорил только двух… – она назвала фамилии.

– Ой! – вскрикнула Лола. – Я еще в детский сад ходила, в старшую группу. А они уже…

– Это я в детский сад ходила, а ты тогда еще вообще не родилась! – буркнула Аглая. – И они тогда уже снимались. Но что делать, раз никого помоложе не найти!

– Но вы же говорили, что по сценарию героини ведут весьма активный образ жизни: бегают за автобусом, сражаются с бандитами, ползают в подземелье, чуть ли не с парашютом прыгают!

– Бегать, прыгать и ползать будут каскадеры! – заявила Аглая. – Снимут их со спины, так что зрители и не заподозрят. А наши старушки будут в основном на кухне сидеть, чай пить и разговаривать. Так что завтра к одиннадцати утра, будь добра, приноси свою птичку.

На прощанье Лола осторожно поинтересовалась, как там дела с убийством, и не отразится ли это на работе телестудии.

– Ну, что делать, – вздохнула Аглая, – не может же работа останавливаться. Этот Волкоедов, честно сказать, так всем надоел своим склочничеством, что без него только лучше станет, спокойнее. Нашего продюсера Животовского, конечно, жалко, но режиссер уже другого нашел.

– Только после вас, дорогая! – Дородная дама с неестественным румянцем во всю щеку остановилась в дверях павильона, пропуская вперед худощавую брюнетку. – Я всегда уважаю возраст!