Клинки Юга

По базару я гулял!

Девок за ноги щипал!

Знатно пиво мне попалось!

Им братишек угощал!

Этакую лихую песню бражников во все горло орали три румяных молодца в маленьком трактире «Перекати-поле», что испуганно жался к широкому пограничному тракту. В самом трактире его хозяин – невысокий, худощавый мужичок лет пятидесяти – так же испуганно жался к бочонку с пивом у стойки.

Трое выпивох заняли самый лучший стол – у окна, заказали жареный бараний бок, гречневой каши, свежих хлебов и несколько кувшинов пива. Их четвертый товарищ – плотный и высокий мужчина средних лет – наскоро перекусив, ушел отдыхать на жилую половину. А эти решили попировать на славу. Старший из бражников – парень лет тридцати – не снимал с головы черной льняной косынки, повязанной на разбойничий манер. У него были серые, неприятно пронзительные глаза, осанка надменная, и это он, выдув две кварты пива, первым начал орать песню, подзадоривая своих младших товарищей. А те, совсем еще молокососы, даром что лбы здоровые, и рады стараться, что в песне, что в выпивке. И пусть бы что хорошее пели, а то непотребство сплошное: про то, как кто-то напился и с кем-то подрался или по девкам пошел. Еще и шуму много подняли, топая ногами в такт своему совершенно немузыкальному реву.

– Эй, батя! Принеси конины вяленой! – подустав от песен, затребовал этот – в косынке.

«Вот же беда на мою голову, – думал трактирщик, покорно выуживая из подполья кусок темного, почти черного мяса. – Еще и батя я им!»

– Не бойся, батя, заплатим по совести. – Это старший из бражников сообщил хозяину, когда тот принес к столу нарезанную в деревянную миску конину.

«Бандиты, не иначе», – подумал трактирщик, но малость ободрился, услыхав про оплату. Все-таки в последнее время посетителей у него было мало. Сегодня, кроме этих молодцев, что вместе с жарким степным ветром залетели во двор трактира на горячих скакунах, никто больше в «Перекати-поле» не заглядывал.

«Бандиты», похоже, обрадовались конине и, навострив на нее ножи, чуть примолкли, смакуя мясо под пиво. Но тоже – не надолго. Уничтожив половину куска и разбив одну из кружек, захохотали и заорали снова какую-то разбойничью песню.

Хозяин, невольно втягивая голову в плечи, принес еще кружку, с опаской покосился на гостей. Очень уж много шума от них. Слишком беспечно себя ведут. Это при том, что в здешних местах последнее время неспокойно: то и дело наезжает капитан из приграничного форта Каменец с дружиной, все предупреждает, чтоб смотрел хозяин в оба и, если что – слали в форт известия о всех тех, кто приходит с юга. А пару дней назад кухонный мальчишка бегал в соседнюю деревню на игрища и видел в поле каких-то подозрительных людей. Из Каменца на эту новость целый отряд набежал, чтоб их поймать. Поймали. Оказалось, это из Эрина народ бежит – от войны – а здесь в Королевстве ищет, где осесть можно…

– Фуф. – Парень в косынке, осушив очередную кружку с пивом, откинулся к стене, ослабил широкий пояс и хлопнул себя по животу: – Объелся и обпился я, братцы.

Те в ответ захохотали и с вызовом закинули в рот еще по куску мяса. Их крепкие молодые зубы в миг перемололи жесткие волокна высушенной до твердости камня конины.

– Ну вас! – Объевшийся махнул на товарищей рукой, с грохотом поднялся, покачнулся и, одернув куртку, важно направился к стойке.

Хозяин убрал в сторону тарелки, которые уже раз в третий протирал, чтоб отвлечься от своих опасливых мыслей, сунул полотенце в карман фартука и постарался придать лицу как можно более доброжелательное выражение. Все-таки у приближавшегося молодца на мудреном наборном поясе длинный кинжал и, видно, не для красоты.

– Чего желаете?

– Расплатиться, – моргнув и кивнув одновременно, признался гость. – Чтоб рожа у тебя повеселей была.

Хозяин из вежливости похихикал, а потом улыбнулся еще шире, потому что гость подкрепил слова делом и шлепнул на стойку золотую монету, красивую, даже прекрасную.

– Это за хлопоты и за комнаты, что мы займем на ночь, – сообщил гость. – А еще скажи мне, батя, нет ли каких интересных новостей из Эрина?

– Как же, новостей хватает, только не совсем добрые они, – бойко начал трактирщик, попробовав денежку на зуб и убедившись, что с ней все в порядке.

– Ну-ка, ну-ка! – Гость ногой подтащил себе под зад табуретку, чтоб удобнее устроиться за стойкой.

– Про скорую войну слухи доносятся, – продолжал хозяин. – Эвон еще на той неделе несколько подвод с Эрина ехали – беженцы. А с Южного округа вести идут, что и там беженцы прибывают – уже из Азарии, краснокожие да черноволосые. Неладно все.

– Про войну – это и я слыхал, – махнул рукой гость. – Потому-то мы тут, я и мои братцы.

– Так вы по военному делу мастера? – спросил хозяин.

– Ага. – И гость взял с тарелки на стойке кураги. – Ищем, кому бы подороже свое мастерство продать. А то ведь нынче все пропьем, прогуляем, завтра продолжить захотим, а карманы – хоп, пустые.

– Капитану из Каменца надобны хорошие воины, – мигнул хозяин (была у него надежда, что запишутся эти головорезы в каменецкий гарнизон с его легкой руки, и получит он благодарность от капитана, а к благодарности – что-нибудь звонкое и золотое в кошельке кожаном). – Он и жалование неплохое своим солдатам кладет.

Гость взял еще кураги, задумчиво пожевал (настолько задумчиво, насколько позволяла затуманенная пивом голова) и спросил:

– А что еще слышно?

– А больше ничего. – Хозяин чуть нахмурился, отметив, что его намек на Каменец не нашел отклика.

– Это хорошо. – Воин посмотрел на трактирщика, и у того опять холодок пробежал меж лопаток – стальной взгляд словно насквозь его пронизал. – Хорошо. Язык распускать – не дело, батя, – и улыбнулся – зубы белые, крупные, от этого улыбка вышла хорошей и даже чуть успокоила хозяина.

– Еще пива! – подали голос парни из-за стола.

– Вам уже хватит. Идите лучше коней чистить, – отозвался их старший.

Молодцы, пусть и с неохотой, но поднялись и, бряцая оружием, пошли к выходу. «Надо же, – подумал хозяин, провожая их взглядом, – а бандиты-то послушные».

– Слушай, батя, – дернул трактирщика за рукав гость в косынке. – Ты ведь увидишь еще капитана из Каменца? Как там его зовут? Не Кристиан ли?

– Точно, – кивнул хозяин, удивившись. – Откуда знаете?

– Ну, стало быть, как увидишь капитана Кристиана, скажешь ему, чтоб бдителен был, как никогда раньше, – не обратив и малости внимания на вопрос трактирщика, говорил парень. – К концу подходят спокойные деньки на этой границе. Пусть не дремлют ночами дозорные. Да пусть прилагает капитан больше усилий: умножает свой гарнизон и обучает воинов.

Хозяин на такие указания плечами пожал:

– Ага. Ну, скажу я ему и что? Станет цельный капитан слушать мои или твои советы? Ну вот ты кто такой, чтоб ему приказы оставлять?

– Это ж не приказы. Ты просто ему скажи, так – во время беседы какой. А настаивать не надо, – сказал воин, уничтожая очередную горсть кураги. – Случайное слово мысль будит. По округе тоже говори там-сям, чтоб к схронам готовились или уходили в глубь страны.

– Это что же: в самом деле война будет? – Хозяин спросил уже шепотом, чуть наклонившись вперед, будто кто-то в пустом зале мог его услышать.

Гость не успел ответить – в трактир вбежал один из его товарищей, сказал коротко:

– Там телеги на дороге. Вроде беженцы.

– Открыто едут?

– Ну да, не таятся. И медленно. Повозки все загружены узлами да тюками, а люди рядом бредут. Там и женщины, и дети есть.

– Раз не прячутся, значит худого не замышляют. Пойдем, встретим их.

Хозяин недовольно нахмурился. Не очень-то ему хотелось привечать на своей земле чужаков. И так год выдавался неприбыльный, а тут еще эти беженцы, которые вряд ли сполна заплатят за постой.