Клинок Императора. Книга II
Шрифт:
Лекта совсем притомилась.
Тип подошёл к ней ближе. Протянул к ее губами руку, она откинула ее. Еще раз. В третий раз он отвесил ей оплеуху.
Голова ее дернулась, но укрепленная кожа не позволила и минимальный вред причинить.
Она поднялась, но он быстро ударил ей в грудную клетку ногой. Отшвырнул назад метра на два.
Тогда я вскочил.
Он поторопился направить руку на меня. Отстрелялся серебристым шипом; все что успел – загородиться табуреткой, и та от попадания заряда разлетелась на куски. Пальцы правой руки опалило от жара энергии.
Подскочив
3; 6 из 8.
И ножкой табуретки по башке ему и зарядил. Перестарался. Там что-то жутко хрустнуло. Жесть, думал у него хоть укрепление кожи есть.
Идиотские привычки…
Скит рухнул – теург-лента на бицепсе засияла, но мне уже не до этого… Остальные наскочили толпой.
Лекта пропустила удар ногой в лицо – бронекожа опять защитила – она откатилась и, как рыбак невод, вытянула из-под кровати дубинку. В начале расколотила противнику колено. Он рухнул, она ударила ему по голове, разломав оружие.
Я пробил коленом в голову второму. Третий воткнул мне в бок заточку. Морков отросток… Какая заточка… у нас учтивая образцовая потасовка…
Болезненную вспышку принудительно затушил медитацией отрешения.
Сломал грубияну-с-остриём пальцы, четыре штуки разом, выкрутил руку – сломал и ее – и простым ударом по горлу обезвредил.
Четвертый треснул мне по хребтине кулаком, пятый всадил пятку в опорную ногу; скрутило…
Телекинезом швырнул в них кровать; претов раскидало в стороны, как кегли.
3; 3 из 8.
Лекта вырубила еще одного, ногой ему в челюсть заехав. Я потушил оставшегося, башкой трижды об пол приложив.
В общем, всех заколотили.
Вырвал заточку, откинул ее в сторону.
Лекта, увидев мою рану побледнела.
Стянул с себя майку и с серьезнейшим видом сказал:
– Тащи аптечку. Посмотрим, чему тебя научили.
Она обработала рану, закрыла ее и перебинтовала. Очень просила сходить к врачу, в лазарет; я отрицательно головой мотал.
Мне оно не надо…
Через двадцать минут прибыли кураторы, разобрали травмированных и потихоньку их таскать до лазарета стали. Потом инструктор пришёл.
Хмурый Пращур осматривал записи с теург-камер и ругался.
– Кейр, ты почти Юсси убил. Вот еще бы чуть-чуть… везучее ты животное.
– Его имя Юсси? – брови наверх поползли. – Понятно почему он с такой кислой миной ходил.
Глава 4
6. 10
122 год от взятия
Пращур сказал забрать свои вещи и идти за ним; так и сделали. Он отвёл нас через лагерь к казарме восемнадцатого взвода. Был это десятиминутный путь в темноте и молчании…
Перед
входом в здание Пращур, нахмурившись, спросил:– Ты точно не подохнешь, паря?
Медитация отрешения все еще крутилась, в остальном надеюсь кровь Уртов справится. Рана не серьезная – царапина.
– Не дождёшься.
– Поверю тебе на слово. Меня ведь накажут. А коль меня накажут, я тебя из Посмертия вырву, чтобы пинков под сраку надавать.
– Меня же твоё наказание до глубины души волнует, да?
Он неодобрительно поцокал языком:
– Ну и дерзкий же ты, Кейр. Я же на тренировочной площадке отыграюсь. Ты ж мне один некр попадёшься. А не попадёшься, так я сам приду.
Промолчал.
А что тут говорить? Он прав.
Прищурив глаза, Пращур наблюдал за мной секунд десять, а потом, от души выругавшись, махнул рукой:
– Делай ты, тупица тупой, что хочешь, – распахнул дверь в казарму. – Надеюсь на твое тупое благоразумие. Эй, ребятня, встречай пополнение...
Обстановка там, конечно, была специфической.
Лекта сзади потянула за край майки. Я обернулся и, заметив беспокойство на ее лице, одобряюще улыбнулся.
– Расслабься. Если надо и этих закалотим…
– Поняла, – сосредоточено кивнула.
Сама казарма такая же, как и восьмая, что логично, ведь все здания типовые.
Внутри – веселье. Звучала приятная музыка из теург-динамиков. Танцевальная такая, быстрая. В центр стащили пару тумбочек, плотно приставили одну к другой, чтобы сформировать импровизированный стол; на нём расставили тарелки с нарезанной рыбой, мясом и десертами; сбоку возвышались винные бутылки, фужеры и, наверное, с полсотни пластиковых стаканчиков с пивом.
– Это нечто прекрасное! – восхищался Принц. – Их хозяйская жилка впечатляет.
Восемнадцатый взвод разделился на две группы: потрепанная жизнью десятка человек с одной стороны, все в синяках и ссадинах; с другой – четыре скитальца. Причём если ребята с левой стороны относительно мирно себя вели, то девушки с правой бегали по всей казарме, как сумасшедшие, и постоянно цепляли претов: радостно вешались, что-то увлеченно рассказывали, вытаскивали их танцевать – и в целом обстановка казалась радостной, теплой и дружелюбной. Даже излишне… Мне как-то не по себе стало, будто мы им развлекаться пришли мешать.
И вот они все-таки заметили нас, и тут же скитальцы собрались в группу и пошли знакомиться.
Впереди шёл высокий парень, с чёрными растрепанными волосами; скуластый, с вздёрнутым носом и с широченным старым шрамом через всю левую щеку: от глаза до подбородка. Вообще весь казался потрёпанным. И еще несмотря на неформальность их мероприятия, он единственный носил форменный китель.
Важный такой тип – и на груди у него знак Дома Аспов – крылатый змей.
– Парень уже гвардеец, – отметил Принц. – Молодчина.