Клинок выковывается

Огромное помещение было поделено на несколько секций, в каждой из которых на высоких постаментах лежали экспонаты.

– С чего начнем? – обратился к королю Итак.

– Поскольку тан Максимильян здесь впервые, то по обычной программе для граждан, – решил король.

– Ну, тогда прошу всех за мной. – Итак склонил голову и зашагал к первой секции.

Мы подошли к невысокому железному постаменту, на котором лежала простая рукоять меча с обветшавшей обмоткой и три куска сломанного клинка. Я уже догадался, что сейчас скажет Итак.

– Символ королевской власти, победитель демона Эй’штака, меч основателя рода нашего короля, могучий Каладборг, – тут же подтвердил мою догадку он. – Его уникальная способность в том, что он обладал огромной разрушительной силой и, по преданию, мог срезать верхушки трех скал.

Я сдержался, чтобы не хмыкнуть от такого заявления, только серьезный вид короля и хранителя остановил меня.

– Можно потрогать? – спросил я короля.

Тот кивнул. Под удивленным взором хранителей я подошел к постаменту ближе и наклонился над обломками меча. Как и следовало ожидать, металл был черен, слегка темнее того цвета, чем получились у меня подковы, но сходство явно было налицо. Я поднял один из обломков и посмотрел на скол. Увиденное заставило меня немного сменить свое ироническое настроение. Структура металла была отлична от всего, что я видел раньше, зерна его были настолько мелкими и такой странной формы, что я едва не проглядел еле видные светлые прожилки. Только повернув скол под определенным углом, я заметил, что весь металл пронизывают эти тонкие нити странной консистенции и цвета.

Недоуменно взглянув на короля, я положил осколок на место и вернулся к гномам.

– Следующий – меч короля Стратклайда, огненный Дирнуин, – продолжил Итак, ведя нас в следующую секцию. – Никогда не вредит друзьям владельца, зато заживо сжигает его врагов.

Тут уже у меня даже мысли о хмыканье не возникло, поскольку я собственными глазами видел то, чего попросту не могло быть. Лежавший на постаменте меч горел спокойным желтым пламенем, причем горело не только лезвие, но и рукоять.

– Для того чтобы иногда протирать ложе Дирнуина, нам приходится пользоваться стальной перчаткой самого Стратклайда. – Хранитель получал удовольствие от моего ошарашенного вида. – По-другому его не взять, он воспламеняет все, что к нему прикасается.

«Офигеть, – у меня не было других слов при виде такого явного нарушения всех основ физики и химии, – во что же это я влип?»

– Попробуй подойти ближе, – попросил меня Торгидор.

Оглядываясь на напряженные лица моих экскурсоводов, я осторожно приблизился к мечу, помня только что сказанные слова хранителя – сгореть заживо мне вовсе не хотелось.

Приблизившись к мечу, я заметил, как при моем приближении пламя на нем слегка дрогнуло, качнувшись в мою сторону, но тут же вернулось назад. Я осторожно протянул руку ладонью вперед, как будто хотел проверить температуру огня в кузнечном горне – руку не обожгло. Тогда я начал потихонечку вытягивать ее все дальше и дальше, пока не коснулся рукояти меча, пламя приветственно мигнуло, и я ощутил, что руке всего лишь немного тепло. Подняв и подержав меч на весу, я поразился его странному балансу, смещенному ближе к его центру. Обернувшись, чтобы спросить об этом гномов, я увидел, что они смотрят на пылающий меч в моей руке с каким-то религиозным восторгом.

– А почему баланс у него такой странный? Неудобно же ни рубить, ни фехтовать.

– По легенде, у короля правая рука была короче левой, поэтому он и попросил мастера сделать ему клинки с разным балансом, – хрипло, не отводя глаз от меча, произнес Итак. – К сожалению, левый меч не сохранился.

Положив меч на место, я с сожалением отошел от него, мне показалось, что пламя, по мере моего отдаления, начало опадать.

– Пойдемте дальше. – Хранитель глухо откашлялся, прочистив горло, и повел нас к следующему стенду, где демонстрировался железный молот с железной же рукоятью, но такой побитой и покореженной, что мой первый вопрос был именно о ней. – Мое любимое оружие, – с такой гордостью ответил хранитель, что мне стало стыдно за мое недавнее неверие и скепсис. – Клив-Солаш, молот легендарного короля Нуаду Серебряной Руки. Отразить его удар невозможно, а если его метнуть, то он после поражения противника всегда возвращается обратно к владельцу. А рукоять так помята потому, что иногда он все же попадал во врага не боевой частью.

– Клево! – восхитился я и уже без спросу полез к нему.

Довольно странно было чувствовать, что, несмотря на свой вид полноценной кувалды, молот оказался довольно легким, и я без особого труда поднял его. Поскольку кидать его в Зале было некуда, я, немного помахав им, с сожалением вернул на место, опять поймав взгляды переглянувшихся гномов.

– Круайдин, меч короля Кухулина, – прокомментировал хранитель, глаза которого после двух предыдущих экспериментов сияли чуть ли не ярче, чем музейные люстры. – Наши книги говорят, что он разговаривал и даже пел.

– А сейчас чего молчит? – поинтересовался я, беря темный клинок в руки.

– Потому что со всякими олухами, хватающими древнее Оружие грязными руками, меч разговаривать не будет! – от прогремевшего в тишине музейного зала хриплого, но звучного голоса и, в особенности, ощущения вдруг завибрировавшего в моей руке меча я вздрогнул и чуть было не уронил раритет на пол.

– Он говорит!! – я тупо уставился на меч в своих руках. – Такого же не может быть, как может кусок металла разговаривать?

– Человек не может быть таким тупым, как ты! – гаркнул меч и задрожал еще сильнее. – Клади меня на место, не дорос еще легендарные мечи трогать!

– Ой-ой, подумаешь! – огрызнулся я, возвращая его на постамент. – Только еще железяки всякие меня не учили!

Меч гордо смолчал, дзынькнув напоследок о свое привычное ложе.

– Все прям такие умные, куда бы только от вас деться, – бурчал я, хотя и понимал, как глупо выгляжу, ругаясь с неодушевленным – или все же?.. – музейным экспонатом.

Торгидор и Итак стояли с широко открытыми глазами и слушали мой диалог с мечом.

– О, какая красивая! – поразился я, опять без приглашения впершись в следующую секцию, в центре которой на каменной тумбе размером с обеденный стол лежала секира, поражавшая изяществом и тщательностью отделки.

– Любимица его величества, Лейте, секира короля Фергуса, – прокомментировал мое восклицание хранитель. – Занесите ее для удара, тан.

Я подхватил прекрасно легшую мне в руку секиру и сделал замах. Торгидор не смог сдержать восклицание восторга, на глазах хранителя показались слезы, я же стоял с секирой в руке и во все глаза любовался на открывшуюся красоту. Секира полыхала всеми цветами радуги, причем явственно было видно, что это не краска или куски разных металлов, собранных вместе. Создавалось такое впечатление, что самую яркую радугу в мире порубили на куски, которые потом сковали вместе в виде секиры.

– Просто чудо какое-то! – благоговейно прошептал я, с сожалением возвращая секиру на ее место.

Мельком покосившись на короля, я увидел, что тот вообще лишился дара речи, став похожим на мальчугана, которому добрый волшебник вручил сразу пять эскимо.

– Молот короля Тетры, – остановился хранитель возле следующего стенда с еще одним молотом. – По преданиям, разговаривал.

В голосе музейного деятеля явственно ощущался сарказм.

Я сразу застопорил и не стал подходить ближе, выслушивать критику от еще одной древней железки мне не улыбалось.