Клирик

— Тебя это не касается! — рявкнула она и, оттолкнув оборотня, ринулась в моем направлении. — Петя, что тут произошло? Я не слышала посторонних шумов или взрыва, — она расширила глаза от ужаса и вновь отбежала от меня в сторону кратера, который в данный момент огораживали по моему приказу, чтобы в случае чего, это место могли осмотреть клирики.

— Наталья, успокойся, — ровно проговорил я, совершенно не понимая, какая муха укусила мою сестрицу. На удивление, она послушалась, перестав носиться по газону, заламывая руки. — А теперь объясни, что все-таки тебя тревожит. И больше никакой лжи про боязнь академии и что ты за меня очень сильно переживала.

— У тебя сейчас такой тон, что у меня мурашки по коже побежали. Вот смотри, — Петька сунул мен под нос свою руку, но я убрал ее от своего лица, продолжая неотрывно смотреть на Наташу.

Девушке сначала тоже не понравился мой тон, и она уже открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но потом, видимо, что-то прочитала в моем взгляде и опустила голову, разглядывая землю под ногами.

— Пойдем, поговорить нам надо, — подошел я к ней и, взяв ее за руку, отвел в сторону подальше от посторонних ушей. Правда, оборотень вместе с пантерой, переглядываясь, пошли вслед за нами, но благоразумно остались на расстоянии, чтобы особо не нервировать, но при этом все слышать. — Рассказывай.

— Петя, я…

— Рассказывай и не утаивай ничего, — мне было неприятно разговаривать подобным тоном со своей сестрой, но по-другому из нее правды было явно не добиться.

— Ты подумаешь, что я сошла с ума, что рехнулась и меня нужно отправить в больницу, где лечат душевные травмы, — всхлипнула она и замолчала.

— Наташа! — процедил я, когда молчание начало затягиваться.

— Помнишь Диму? Сына нашей поварихи. Мы с ним родились в один день и много времени вместе проводили? — затараторила она, глядя мне в глаза. Я отрицательно покачал головой, решив, что не зачем в этом случае опускаться до лжи. — В общем, он мне стал видеться, уже с неделю. Каждое утро мы встречались в беседки и говорили. Я не знаю, кажется он мне или призрак его приходит, но с ним я будто опять нахожусь в беззаботном детстве и мне так спокойно…

— В чем проблема-то. Выберете другое место для встреч, — нахмурился я, совершенно не понимая, к чему она клонит.

— Да как выбрать-то. Утонул он шесть лет назад, в том самом пруду. Оступился, ударился головой об камень и прямо в водоем свалился, — ее глаза налились слезами, и она, наконец, разревелась, уткнувшись мне лицом в грудь. — А если он больше не появится?

— Беда-а-а, — протянул оборотень, подходя к нам ближе. На его лице не было и тени усмешки или издевки, лишь напряженная сосредоточенность. — Если это то, о чем я думаю, то надо торопиться в поисках Петрухи.

— Я так понимаю, что эти его эксперименты длятся не первый день, — хмуро осмотрел я оставшуюся после последнего вмешательства голую землю, гладя по голове сестрицу, которая все больше и больше впадала в истерику.

— И сегодня был финальный этап, который, слава всем случайностям и возможно богам, у него не удался, — кивнул оборотень. — Все логично и просто. Тут пруд есть, а там его, скорее всего, не было никогда, поэтому Дима, сын поварихи остался целехонький и сейчас подпортил нервную систему нашей Наташеньке.

— О чем вы говорите? — подняла она на меня заплаканные глаза, мгновенно успокоившись.

— Слушай, тебе нужно срочно отправиться в монастырь, — проговорил я, понимая, что разговорам через артефакт сейчас явно не место.

— А что мне то там делать? Меня даже за ворота не пустят, — насупилась она.

— Как что. Это же мечта. Монастырь полный клириков. Молодых, здоровых и красивых, если проберешься, то выберешь уже себе парня по вкусу.

— Замолчи, а? — закатил я глаза, показывая оборотною кулак. — Тебе нужно поговорить с настоятелем и все ему рассказать. То, чем ты со мной сейчас поделилась. Ты мне веришь?

— Да не особо… Да, верю, — встретившись со мной взглядом, быстро поменяла она решение. — Когда нужно ехать?

— Сейчас. Я попрошу, чтобы тебя отвезли, а сам свяжусь с отцом-настоятелем.

Она кивнула и побрела в сторону поместья, приводить себя в порядок, то и дело бросая взгляд на черную выжженную землю. Я подозвал к себе мужчину, который так и стоял на том самом месте, где его оставил. Он не заставил себя долго ждать и сразу же подошел к нам.

— Доброе утро, Пётр Алексеевич, — поздоровался мужчина. — Меня зовут Константинов Олег Витальевич, я являюсь капитаном службы безопасности клана Романовых. Глава клана Пётр Алексеевич приказал мне с отрядом отборных бойцов сопровождать вас.

— А Пётр Алексеевич сказал, куда именно меня нужно сопровождать? — я внимательно смотрел на капитана.

Он мне нравился. Похоже, что человек чести. А моторика движений выдавала в нём истинного профессионала своего дела.

— Нет, Пётр Алексеевич сообщил, что вы сами поставите передо мной цель. Но машины я велел приготовить. — Отрапортовал капитан. — Позвольте поинтересоваться, Пётр Алексеевич?

— Позволяю, — я сказал это автоматически.

Слишком часто я повторял эту фразу в моей прошлой жизни. Настолько часто, что она засела у меня в подкорке. Почему-то эта фраза произвела на него впечатление, хоть и была сказана совершенно нормальным тоном. Капитан слегка выпрямился, хоть стоял и до этого прямо.

— Пётр Алексеевич, зачем клирику отряд поддержки обычных бойцов, хоть и прекрасно обученных? Я приблизительно знаю, как готовит своих воинов монастырь. А вас, если я правильно понял Петра Алексеевича, готовили, как послушника. У вас ведь есть звание, такие кинжалы выдают только клирикам, — и он указал на мои ножны. Надо же, какой глазастый. Я в нём не ошибся, он действительно профессионал.

— В монастыре мне было присвоено звание младшего клирика. Вы правы, капитан, оно дало мне право носить этот кинжал. Вот только то, что я являюсь клириком не значит, что мне не нужна помощь профессиональных бойцов. Я хочу пройти в пещеры к артефакту. И понятия не имею, что меня может там ждать. Шар непредсказуем. Мой дед, Пёрт Алексеевич, тоже не всевидящ. Именно поэтому он и поручил вам сопроводить меня к артефакту. Кроме того, с нами пойдёт Соня. Надеюсь, вы в курсе, что она необычная пантера, и может в случае необходимости строить межмировые тропы, и сумеет вывести нас оттуда, если вдруг возникнет такая проблема, с которой мы все вместе не сможем справиться.

— А… — капитан открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но я его перебил.

— Это моё дело, зачем я туда собираюсь пойти. Готовьте команду, выступаем через двадцать минут. — Холодно приказал я, глядя на него примерно так же, как недавно Соня смотрела на меня.

Он колебался всего секунду, затем медленно отдал честь.

— Будет исполнено, Пётр Алексеевич. Через двадцать минут машина с командой будет ожидать у главных ворот.

— И еще, нужно отвезти Наталью Алексеевну в монастырь, нужно подобрать ей охрану и автомобиль. Выдвигаетесь через десять минут.

— Слушаюсь. — Сказал он и ушёл выполнять приказ.

— Знаешь, вот именно сейчас я действительно осознал, что ты был когда-то императором, — задумчиво протянул Волков. — Когда ты сказал этак «позволяю»… Я думал, что ты сейчас ещё ручкой так небрежно махнешь… И знаешь, что, этому нельзя научиться. Подумай над тем, чтобы Назарову в свою постель вернуть. Ты рождён для того, чтобы править. Тебе как никому другому подойдёт корона.

И он направился к воротам, фальшиво насвистывая какую-то фривольную песенку, оставив меня глупо таращиться ему вслед. Я тряхнул головой, изгоняя из нее ненужные мысли, и ринулся к дому, чтобы связаться с монастырем и предупредить о цели визита Натальи Романовой, потому что снова оставил артефакт-передатчик на столе.