Клирик

По дороге к дому Снегирёвых я избавился от осколка артефакта. Как и планировал, выбросил его в ливнёвку. Сразу как-то легче стало, да и сидящие в машине люди заметно расслабились. Всё-таки нахождение рядом с этой дрянью давало плоды.

Не известно, когда Долгорукий проник в дом Назаровых и установил артефакт на зеркало, но, возможно, изменение характера Ольги связано ещё и с этим соседством.

О том, что я снова добровольно позволяю набросить на меня ярмо императорской власти, старался пока не думать. Надеюсь, время у нас будет, чтобы всё ещё раз обдумать и обсудить.

Ольга в полутьме салона нашла мою руку и сжала её в своей. Я улыбнулся ей и погладил пальцами её ладонь.

Машина резко затормозила. Волков, матерясь, завалился прямо на мать Ольги, которая не осталась в долгу и тоже дала волю чувствам и языку.

— Что случилось? — я сумел удержаться и удержал Ольгу от падения.

— Похоже, что у Снегирёвых прорыв рядом с воротами, внутри сада, — прокричал водитель.

— Я сейчас выйду, а ты разворачивайся и гони к нам домой, — тоном, не терпящим возражений, приказал я. — Петька, оставайся с женщинами. На тебе их защита.

— Как будто я собирался вылезать, — проворчал оборотень. — Там и вас двоих с Тёмычем хватит. Дома-то чего бы и не охранять. Если нашу защитную систему кто-то взломает, то там уже охранять кого-то будет бесполезно.

Он продолжал ворчать, усаживаясь обратно на сиденье. Я его уже не слышал, потому что выскочил из машины. Как только закрыл дверь, машина рванула с места, я же поспешил прямо к заварушке.

Тварей было не слишком много. И вертящийся между ними Артём вроде бы справлялся. Но это только казалось. Эти твари всегда нападали одновременно, сбивались в большие стаи, и обладали ядовитыми когтями. У Снегирёва, как и у меня, ничего, кроме кинжала не было. И это создавало определённую проблему.

Ворота были открыты, и два охранника лежали ничком неподалёку. Они были мертвы. Похоже, пытались что-то сделать с тварями, но специфических навыков не хватило. Не тратя драгоценные секунды, я набросился на тварей сзади. Элемент неожиданности был на моей стороне. Они так увлеклись Артёмом, что не обратили внимание на машину, которая останавливалась неподалёку. Но, здесь понятно. Если бы они хоть на полсекунды отвлеклись, то тем самым дали клирику шанс завершить начатое.

Вдвоём мы справились быстро. Когда последняя тварь, напоминающая сушеный фундук, размером со среднюю псину, большую часть которой занимала огромная клыкастая пасть, повалилась на землю, я заметил, что Артём пошатнулся.

— Куда? — резко спросил я, обхватывая его за талию, в тот момент, когда он начал падать.

— В бедро, — прошептал Снегирёв.

Я долго не думал. Уложив его на землю, сорвал с себя ремень и перетянул ногу выше прокола, из которого уже начала литься кровь, наполненная черным ядом.

— Где твой пояс? — спросил я, молясь про себя, чтобы Артём не потерял сознание.

— В холле на столике. Идиот, не взял. Спешил сюда, чтобы задержать, думал, что пронесёт.

Он замолчал, да я и не слышал его. Вскочив, побежал к дому. Так быстро я не бегал ещё никогда в жизни. Когда я был уже на подъездной дорожке, раздался выстрел, потом ещё один.

Наташа стояла на крыльце с разряженным ружьём, а неподалёку валялись две тушки прорвавшихся к дому тварей.

— На столике лежит пояс с флаконами! — крикнул я. — Быстро вынеси. Артём ранен.

Наташка охнула и бросилась в дом. Пока я добежал до крыльца, она уже выскочила, неся в руках пояс. Выхватив его у неё из рук, быстро проговорил.

— Собирайтесь, прыгайте в машину и езжайте. У ворот нас подберёте. Я как раз успею Артёму помочь. — В это время к крыльцу как раз подъехала машина. Водитель не выскакивал из-за руля, и правильно делал. Сейчас он должен был сразу же рвануть прочь от опасного места, как только пассажиры займут своё место, а не бегать вокруг машины, помогая рассаживаться в ней.

Наташа, закусив губу, кивнула и снова исчезла в доме. Я же уже нёсся обратно к умирающему другу.

Успел вовремя. Упал перед ним на колени и распорол кинжалом штанину. Рана выглядела отвратительно, а нога уже начала опухать. Артём лежал без сознания, и ждать дальше было уже нельзя.

Вдохнув, как перед прыжком в холодную воду, воткнул кинжал к нему в ногу, расширяя рану и позволяя черной крови вытечь из тела. Затем пошли флаконы. Антидот на рану и внутрь. Благо Снегирёв от острой боли пришёл в себя, но не орал, а тихонько стонал, комкая в руках траву, в которую вцепился. Надо бы ремень между зубов засунуть, но у меня нет на это время.

Обеззараживающее, ещё антидот, снова обеззараживающее. Один раз Артём не выдержал и вскрикнул. Но тут я увидел, что отёк спал, кровь пошла нормальная, а не черными хлопьями, выпрямился, выдохнув с облегчением. Теперь можно затворить рану, обезболить и напоить крововостанавливающим.

— Артём, — из машины выскочила Наташка, и я увидел, как моя мать удержала мать Артёма от такого же поступка.

— Помоги мне, раз уж тебе на месте не сидится, — прошипел я, убирая флаконы на место. Мы со Снегирёвым были в крови, но сделать пока ничего нельзя было. Нужно потерпеть до дома. — Ты как? — спросил я у него.

— Жить буду, — он слабо улыбнулся. — Спасибо, брат.

— Сочтёмся. — Я махнул рукой. — Встать сможешь?

— Куда я денусь, — он начал садиться. Наташа быстро сообразила, какая именно помощь от неё требуется, и подставила ему своё плечо. — Как я умудрился напороться? Знаешь, что самое обидное? Я сам напоролся на коготь уже дохлой твари. Она упала вот так неудачно.

— Бывает. Ты же знаешь, что против суховеев в одиночку не ходят, — я обхватил его за талию и мы поковыляли к машине.

— У меня выбора не было, — Артём покачал головой. — Кто стрелял? Я слышал выстрелы. Или мне прибредилось?

— Наташка двух тварей завалила. На крыльцо выскочила, машину, видать, ждала, — ответил я за сестру.

Артём повернул голову и так на неё посмотрел, что я чуть не присвистнул от удивления. Неужто они перестали скрывать, что нравятся друг другу? Это хороший признак. Всё-таки смертельно-опасные приключения положительно сказываются на демографии.

— Я сейчас не боец. По крайней мере, сутки точно, — после короткой паузы сообщил Артём.

— Разберёмся, — ответил я, — помогая ему сесть рядом с матерью. — Главное, что не помер. А через сутки снова будешь в форме. А там глядишь, всё и закончится. В любом случае, это не твоя битва. Дома же ты в любом случае сумеешь помочь, если вдруг что.

— Ты уйдёшь? — это было даже не вопросом, а утверждением.

— Да, я уйду, — наши взгляды встретились. — Так надо, Артём. И, нет, я пока не могу тебе ничего объяснить.

— Когда-нибудь, расскажешь. — Кивнул он, и я закрыл дверь, оббежав машину, сел с другой стороны, и машина, как и положено рванула с места.