Клирик

— Дура! — рявкнул он, не прекращая движения рук и посоха. — Благослови! — И с натугой, словно поднимая тяжелое, проговорил: — Давай!

— Пусть будет свет с тобой и богиня Покровительница!

Едва выкрикнула это, мужчина из первого ряда шагнул вперед, как неживой.

— Пусть будет свет с тобой и богиня Покровительница! — повторила, вкладывая максимум внутреннего желания и веры.

Ничего не вышло!.. Ноль! Он протянул руку. Еще шаг и…

Выстрел в упор заставил его кулем осесть на землю. Из его глазницы, чуть подрагивая, торчала стрела, ее окровавленный наконечник высовывался из затылка. Я вздрогнула. Пресветлая, какая жуть!

— Точно, под заклятием, — спокойно сказал Морвид, разглядывая недвижное тело. — Ольна, у тебя опять силы нет?

Я быстро проверила; внутри теплился маленький, но устойчивый очажок счастья.

— Есть, — ответила я и нервно пожала плечами. В пыли возле трупа начала растекаться кровавая лужица.

— Тогда магичьте побыстрее! — оборвал нас барон. — А то они сейчас кинутся мстить за убитого.

— Не кинутся, — отрезал жрец. — Они под общим управлением, как им прикажут, так себя и поведут. И где ж эта зараза сидит? Он такой силы, а я его не чую?! Целую деревню под свой контроль взял, а отсвета от него совершенно не ощущается, благословление не действует… А ну смотрите внимательно в толпе, вероятнее всего — он среди своих кукол прячется! — приказал нам Морвид.

Мы тут же стали шарить глазами по стоящим людям, которые замерли, словно истуканы, и никак не реагировали на произошедшее. Стараясь не смотреть на труп, я тоже принялась рассматривать жителей — люди как люди, разве что не шевелятся. Вон и корова у обочины памятником замерла, несколько куриц — словно замороженные, парочка даже с поднятыми крыльями.

— Морвид, — тихо позвала я, вернувшись к разглядыванию толпы, по спине бегали крупные мурашки, а в горле стоял ком. — А домашняя птица может быть под заклятием?

— Чушь! — отмахнулся тот. Он слез с коня и теперь сосредоточенно поворачивался на месте, держа посох навершием вперед, словно смотрел с его помощью на людей. — Таким никто не будет заниматься. Не мешай мне!

— А ты вон с той стороны посмотри, — посоветовала я, обозначив направление рукой.

— Она права, — поддержал меня Лиас, он уже увидел зачарованных кур.

Жрец, сплюнув с недовольным видом, прервал свой «обход», потом, запросто перешагнув через труп, вновь забрался в седло.

— У нас времени мало, завеса бесконечно держаться не будет, а вы дурью маетесь, — начал он, но, разглядев наседок, выдохнул: — Ну и ну! Чтоб меня Сейворус в спину лично поцеловал, а потом и все его прихвостни! Кто ж сюда пожаловал?! Это у кого же мощи хватило даже по мелочам размениваться?! — И обреченно произнес: — Тогда моя сила здесь бесполезна, ее не хватит. Бриан, что будем делать? Бой по твоей части.

— Будем прорываться, — голос барона был холоден и сух, словно он сидел за столом, а не находился в окружении. — Первые я и Ольна, потом Лиас, последние Морвид и Лорил. Как разорвем толпу, перестроиться — Морвид вперед, Ольна назад. Всем крепко держаться за седла — и смотрите, чтобы оружие не завязло. Ольна, это тебя касается, за клевец не хватайся.

Я слегка подрагивающей от волнения рукой отцепила с пояса пернач. Пресветлая, что сейчас будет?! Живых людей!

Вдруг жрец предостерегающе вскрикнул:

— Купола нет!

И мы дружно дали шенкеля.

Места для разбега было мало, наши кони не смогли быстро прорвать толпу и теперь корпусом расталкивали людей. Те пытались ухватиться за поводья и коротко подстриженные гривы, цеплялись за стремена, старались сдернуть наземь. Мы отбивались от замороченных людей, помогая лошадям прорываться. Отчаянный рывок-другой — и мы на свободе!

Далеко уйти не удалось, через пару улиц наши скакуны упали как подкошенные. Если квартероны, по-кошачьи изогнувшись, соскочили с седел и оказались на ногах, а Бриан, невзирая на вес доспеха, сделал кувырок и подскочил мячиком, то я, перелетев через голову лошади, рухнула навзничь. Воздух из легких выбило, от боли невозможно было вздохнуть.

Морвид, не вставая с колен, начал колдовать, но тут же бессильно уронил руки.

— Он пьет мою силу, как под Каменистой Горкой! Это он был там!

— Мы втроем постараемся сдержать их, пока вы с волшбой разбираетесь, — отрывисто бросил барон, вглядываясь вперед.

В конце улицы показались первые жители, некоторые из них были окровавлены. Похоже, неведомый колдун стянул сюда всех «подневольных кукол».

— Лиас, ты мне нужен!

Все еще бледный квартерон, заправив под запылившуюся повязку прядь волос, уже уверенно держал наготове лук. Лиас встал рядом с Брианом.

— Ольна, где ты?! — раздраженно бросил жрец, вставая с колен, и привычным движением со словами: — Да будет здесь! — воткнул посох в твердую землю.

Кряхтя, я кое-как умостилась на коленях, и из такой позы стала просить богиню дать силу; та полилась тонкой струйкой, но этого было недостаточно. Пока я собиралась с духом, чтоб вновь начать штурм внутренней твердыни, остальные члены команды вступили в схватку. Квартероны, выхватывая из колчанов стрелы, одну за другой посылали в толпу. Их руки так и мелькали. Бриан орудовал своей глефой, как дубиной. Мельком бросив взгляд в их сторону, я поняла, что близнецы и барон бьют не насмерть, а только чтобы оглушить или обездвижить. Получив ранение, люди больше не нападали, а падали как подкошенные и лежали не шевелясь. Признаков страданий они не выказывали, хотя стрела, прошившая бедро навылет, казалось, должна была причинять сильную боль. Создавалось впечатление, что, когда «игрушка» у невидимого кукловода ломалась, он ее выводил из игры и отключал.

— Ольна! Не зевай! Силу! — крикнул мне жрец, выдернув из созерцания, и я, глубоко вздохнув, ударила во внутреннюю преграду, блокирующую силу.

В голове мгновенно зашумело, на глаза будто накинули темную пелену, а воздух в отбитых легких закончился. Но свет богини полился, и я принялась щедро зачерпывать его, пока хватало сил.

Для окружающих время — в моем восприятии — замедлилось, а для меня, мне казалось, продолжало идти с прежней скоростью. Вот у Лиаса, и так с трудом сражающегося, подворачивается нога, и на него наваливаются несколько жителей деревни. Они придавливают его к земле, и квартерон уже не может шевельнуться. Брат спешит ему на выручку, но наперерез Лорилу бросаются другие и тоже пытаются сбить с ног. Из-за поворота вылетает бык и несется на Бриана. Ни хрена ж себе коррида! Барон уворачивается и подрубает животному ноги. Тут на спину Бриану запрыгивает какая-то тетка в порванной и грязной одежде. Другие люди бросаются к нам, а Морвид выдыхает последнее повелительное:

— Да свершится!

Мгновение ничего не происходило, и сердце в страхе пропустило удар, а потом все жители деревни разом рухнули на землю. Их начало корежить, но отпустило уже через несколько секунд. Когда все замерли, перед моими глазами открылась жуткая картина: многие стали походить на жертв концлагеря, а некоторые и вовсе оказались высушенными мумиями. Изможденные люди слабо стонали, едва шевелились, некоторые звали на помощь. С быком тоже произошли метаморфозы — теперь это была груда высушенных кожи да костей.