Клирик

Не спорю — ощущения приятные, кайф, да и только. Но все время в них купаться? Поначалу и довольно длительное время просто хорошо, потом понимаешь — уже хватит, пора бы остановиться. Однако тебя никто не спрашивает, сила как лилась, так и льется. Как раз сегодня мне продемонстрировали, что такое «сверхобъемное поступление»: восторг переходит на грань упоения — терпеть можно, но недолго, потому что становится больно. Экстаз и невыносимая боль… А я не мазохистка, мне такое не в удовольствие!

«Прелести» добавляло то, что все эти ощущения были мне навязаны без моего желания. Умом я понимала, что вера в Лемираен — это внедренные в новое тело чувства, без которых невозможно получать силу. Но порой, когда эмоции захлестывали через край, становилось сложно понять: где навязанное, а где мое. От такой религии одни сплошные проблемы!

А этот Арагорн! Вот гад! Натворил неизвестно что, а я расхлебывай! Интересно, парни тоже по вине Арагорна, или, как еще его называют, Игрока, здесь оказались? Спросить бы, но для начала не мешало бы их найти.

Туман не рассеивался, но и не становился плотнее, что радовало. Под ногами стало похрустывать. Поначалу я не обращала внимания, но когда стала спотыкаться и запинаться, а камни с треском раскалываться, то все-таки невольно опустила взгляд и охнула: я шла по сплошному костяному ковру и камни, что подворачивались мне под ноги, оказались черепами всевозможных форм и размеров. Стало жутко. Мама родная, где же я очутилась?!

Словно в ответ, резкий порыв ветра распахнул плащ и, разорвав туман, обнажил поле, до горизонта усыпанное выбеленными временем костями.

Насколько хватало глаз, под тяжелым свинцовым небом простирались необъятные равнины. Слоями, а иногда и курганами лежали скелеты неведомых существ. Одни были жестоко изрублены, в вывороченных ребрах других торчали обломки стрел. Некоторые представляли собой просто россыпь костей. Зрелище не для слабонервных.

Оглянувшись назад, я надеялась увидеть то место, откуда я пришла. Путешествовать по праху не хотелось. Но и там оказались сплошь костяные просторы. Создавалось ощущение, что по незнанию я свернула не туда и в результате таинственного перемещения оказалась здесь.

Невольно поежилась от тревожного предчувствия. Нужно было срочно что-то делать, как-то выбираться из этого могильника. Заглянула в себя, но присутствия богини не обнаружила. Как раз тогда, когда ее наличие можно было бы счесть благом. Попыталась сотворить защитный барьер, чтобы пустить в ход в экстренном случае. Но не получилось — силы не было. А где ее взять, я не знала.

Что ж, придется выбираться отсюда самостоятельно. Оставаться на месте — не самое верное решение. Сделала первый осторожный шаг назад, словно боялась потревожить мертвых. В тот же миг раздался оглушительный грохот, гулким эхом раскатившийся вокруг. Испуганно замерла и прислушалась. Отзвуки стихли, наступила ошеломляющая тишина. Казалось, было слышно, как стучит мое сердце и шумит кровь в жилах.

Попыталась сделать еще шаг, но в сторону — вновь невообразимый грохот вспорол пространство. И я поняла — это хруст ломаемых костей, усиленный во сто крат! И каждый очередной шаг вызывал новые раскаты.

Что же мне делать?! Я принялась беспомощно озираться. Позади меня на горизонте сплошной стеной заклубились дымные облака, почти не отличимые от низкого свинцового неба. Присмотревшись к ним, я поняла, что они быстро приближаются. Вновь поднялся ветер. Он принялся завывать на все лады, трепать полы одежды, ускоряя приближение мглы. Показались первые неясные фигуры. Их контуры были размыты, но одно было видно четко — гигантские трех— и четырехпалые лапы, которые тянулись в мою сторону.

Не обращая внимания на жуткий шум, я рванула от облаков в другую сторону, только пятки засверкали. В прошлый раз эти твари едва не добрались до меня, сейчас я тоже не стремилась к ним в объятия.

Бежала уже минут десять. Шум стоял ужасающий, словно на всю мощь работала костедробилка. Курганы становились все выше, и мне пришлось петлять, огибая их. Лезть напрямик по вершинам означало бы терять драгоценное время. У меня и так постоянно ноги на костях разъезжались.

На сколько минут такой гонки меня хватит? На пятнадцать, двадцать? Или продержусь полчаса, час?.. Пока бежала легко, но в скором времени начну уставать, и тогда твари настигнут меня. Может, принять бой?

Оглянулась: теперь дымная полоса выросла, затянув собой полнеба, ее уже не скрывали высокие костяные могильники. Гиблая затея. Все равно что с мельницами бороться… Что же делать?

Вдруг потянуло дурным сладковатым запахом, который мгновенно опознала, — так пахнут трупы, оставленные незахороненными на три-четыре дня. Невольный вдох — и легкие наполнились смрадом. Накатила тошнота. Из-за очередного кургана показался распадок [48] с телами, сваленными кучей, обезображенными, раздутыми разложением. Доспехи, которые были на них, изрублены настолько, что не распознать. Да и убитые воины не принадлежали к известным мне расам: кожа с перламутровым голубоватым отливом, длинные тонкие кисти, синие волосы из-под разбитых шлемов.

48

Распадок— узкая долина между двумя холмами (горами).

Чтобы не увязнуть в телах, я вынуждена была обогнуть еще один костяной курган. А вот за ним… За ним сплошной стеной стояло темное облако, из которого выглядывали омерзительные морды и тянулись многопалые когтистые конечности. И все это бурлило, перемешивалось, как в кипящем котле. Я остановилась, а потом и вовсе дала задний ход.

Свернула влево, обогнув очередной могильный холм. Все еще была надежда спастись от тварей. Однако там тоже ждала неудача — они стояли сплошной стеной. Я была окружена! Меня загнали, как добычу, взяв в кольцо!

Постаралась восстановить дыхание: похоже, выхода нет — придется сражаться и, скорее всего, погибнуть. И тут меня осенило. Не медля ни секунды, кинулась обратно к распадку. Для боя мне требовался щит, а моего при переносе не оказалось. Если там погибли воины, я найду подходящий! Уже не до брезгливости.

От вони в распадке слезились глаза. За щитом пошла прямо по телам. Ноги разъезжались на осклизлых внутренностях. Кажется, вон там впереди метрах в трех лежит подходящий. Он оказался надет на руку, а кисть несчастного закостенела — не разжать. Недолго думая, подхватила ближайший клинок со странной рукоятью и рубанула им чуть выше кромки щита. Лезвие прошло как раскаленный нож сквозь масло. Отшвырнув чужое оружие, подняла щит и кое-как отцепила обрубок руки. Пока возилась, твари добрались до меня с противоположной стороны распадка. Уже собралась отступить — не биться же на трупах, — но замерла на месте, пораженная увиденным. Облако с тварями накатывало, как приливная волна, а потом отливало, оставляя совершенно голые кости неведомых воинов, так же как прибой оставляет на берегу камни. Раз за разом ужасающая волна ближе подбиралась ко мне. И когда в облако попадали все новые и новые тела, почти на грани слышимости раздавался утробный стон, словно твари получали ни с чем не сравнимое удовольствие. Меня передернуло от отвращения, оцепенение вмиг исчезло. Так вот что меня ждет в случае поражения?! Быть сожранной! Возможно, заживо?! Никогда!

Осторожно отступая, выбралась на костяные завалы. От моих шагов в воздухе вновь захрустело и загрохотало. Похоже, погибать буду с музыкой!

Постаралась встать так, чтобы оставить себе место для маневра и, опустив руку на пояс, задумалась, какое оружие выбрать. Пернач? Клевец? В размышлении принялась поглаживать рукояти.

Вдруг знакомая искорка счастья кольнула мне пальцы. Сила?! Ну конечно! Вот я дура! Сама же заливала ее в клевец!

Попробовала потянуть ее обратно, и та покорно моей воле полилась в меня. Сколько ж ее там? Как долго мне ее хватит?.. Да все равно!