Клонирование Миранды

— Идите-ка вы обедать, а я перечитаю все это еще раз.

Они неуверенно направились к выходу. У двери Сью бросила на меня сочувственный взгляд.

Известных способов лечения нет. Неизвестных способов лечения нет. Я перечитывала снова и снова. Папа с мамой, видимо, просто хватаются за соломинку. Никто ничего не сможет сделать. Но почему это случилось с моими генами? Почему?! Я чувствовала себя такой беспомощной. До сих пор я всегда все контролировала — упорной работой, дисциплиной, силой воли. В моей жизни был идеальной порядок. И вот теперь все рушилось.

Я встала из-за компьютера, забрала из шкафа свой рюкзак и вышла из школы. Я не могла больше там находиться. Мне хотелось на свежий воздух.

Был чудесный день, весна вступала в свои права, и даже становилось жарко. Я стояла на углу, любуясь пальмой, и вдруг сообразила, что не знаю, как доехать до дома на автобусе. Я никогда этого не делала. И я не могу дойти пешком. Наш дом расположен за городом на двадцати акрах земли — до него много миль от школы. Ну вот, даже когда мне плохо и я хочу сбежать из школы, я и то не могу этого нормально сделать.

Я достала из рюкзака мобильный и позвонила маме.

— Ты можешь приехать забрать меня? Я на углу Пэлм-Драйв, рядом со школой.

— Сейчас подъеду, — ответила она, не уточняя, в чем дело.

Солнце било мне прямо в лицо. Я вдруг спохватилась, что сегодня утром не протерла лицо увлажняющим лосьоном от солнца. Потом громко рассмеялась. Какое это теперь имеет значение! Я умру слишком скоро, чтобы волноваться из-за опасности рака кожи.

Когда мама подъехала за мной, вид у нее был почти бодрый.

— Я ведь сказала, чтобы ты не волновалась. Я говорила это вполне серьезно.

Я не ответила. Мама была явно не в себе — видимо, сказался стресс. Я обречена, а она не может с этим смириться. Я включила приемник погромче, чтобы она не могла со мной разговаривать.

Когда мы приехали, папа был уже дома, говорил по телефону. Увидев меня, он положил трубку и подошел ко мне.

— Послушай, Мими, — сказал он, — ты не должна так расстраиваться. У нас все под контролем.

Ничего у них не под контролем! Они оба свихнулись!

— Пошли к бассейну. Лорна приготовил нам ланч.

Мы устроились за столом под большим желтым зонтом. Лорна приготовила мой любимый салат из шпината с жареным цыпленком и свежим кукурузным хлебом. Но я не могла есть. Мне было плохо.

— Мы поговорили с доктором Мулленом, — сказал папа. — Он работает в нашей специальной клинике здесь, в городе.

— Что за специальная клиника? — спросила я.

— Недалеко отсюда. Всего несколько миль. Она называется клиника Г.Р.Ф.

— Не знала, что у вас в городе есть еще одна клиника, — удивилась я.

— Ну, она закрыта для посетителей. На самом деле это исследовательский центр, — пояснил папа. — Они работают над проблемой трансплантации и над многими другими проблемами.

— Вы хотите пересадить мне органы. Но как же печень? Легкие? Ведь это же невозможно!

— Да, понадобится идеальная совместимость, — согласился отец. — Но доктор уверен, что сможет найти то, что надо.

Я покачала головой. Я не верила. Невозможно заменить легкие. Кроме того, доктор Корн сказал, опухоли все равно появятся вновь. Что-то неладно у меня с кровью или сосудами...

— Мы скоро отвезем тебя в эту клинику для обследования. А сейчас доедай.

Несколько минут мы молчали. Потом я заговорила:

— Я прочитала про эту болезнь в компьютере. Я знаю, она связана с наследственностью. Но ведь ни у кого из вас этой болезни не было?

Родители уставились на меня.

— Наследственность? — повторил папа. — Это значит, что болезнь передалась тебе от кого-то из нас. Но ни у мамы, ни у меня ее нет. Иначе один из нас давно бы заболел, разве не так?

Он спрашивает меня? Он, руководитель одного из крупнейших медицинских учреждений в стране. Похоже, я знаю об этой болезни больше, чем он.

Потом я подумала, наверно, он был так занят тем, чтобы договориться с врачом о моем лечении, что у него просто не хватило времени во всем разобраться.

— У нескольких процентов детей болезнь развивается внезапно. Видимо, мне повезло, — горько пошутила я.

Мама резко поднялась из-за стола.

— Наследственность... — пробормотала она.

Она повернулась и пошла в дом. Ее походка была настолько неровной, что она спотыкалась на каждом шагу.

Отец пожал плечами:

— Пойду поговорю с ней.

Я осталась сидеть в одиночестве, но потом не выдержала и пошла в дом. Едва войдя в прихожую, я услышала, как родители ссорятся в гостиной. Никогда раньше я не знала, что они ссорились. Теперь же я вдруг подумала, что это странно. Разве не во всех семьях бывают ссоры? У Эммы в семье ссорятся и у Сьюзен тоже. Самой случалось видеть. И мне рассказывали. Тем не менее я впервые слышу, как ссорятся мои родители.

Мать была в ярости.

— Он должен был как-то это предотвратить!

— Я уволю его! — кричал отец.

— Ты не можешь уволить его сейчас, он нам нужен! У нее это, видимо, было с рождения, — продолжала мама. — А он это пропустил. Он ведь ее наблюдал. Почему он не обнаружил болезнь раньше?

О ком она говорит? О докторе Корне? Вряд ли. И как это можно было обнаружить раньше?

Я ничего не понимала. Потом мама воскликнула:

— Я не смогу сделать это снова! Не смогу! Этого не должно было случиться!

— Как бы там ни случилось, — отозвался отец, — в любом случае прошлого не вернешь.

— Ты обвиняешь меня?

— Разве я это сказал?

— Ты говоришь так, как будто я виновата. Разве не так?

— Да вовсе нет! — окончательно рассердился отец. — Вот когда мы...

Тут он увидел меня.

— Миранда! Ты слушала наш разговор?!

Я кивнула.

Они переглянулись.

— Ты не должна была слушать, Миранда. Ты нас очень огорчила!

— О чем вы говорили? — спросила я. — Кто меня наблюдал?

— Ерунда, — отозвался папа. — Кстати, по-моему, у тебя скоро репетиция.