Клор

В меня летят гранаты.

Я стою.

Гранаты летят обратно.

Мусорить некультурно. Так отец всегда говорил перед тем, как выкинуть бычок на газон.

Основная цепь уже давно прошла мимо. Ко мне приближается солдатик. Живой. По форме — капитан Семьи Ле, дом сходу не узнал. По эфирному плану — маг средней руки.

— Гражданин… э-э-э-э… — начинает он.

— Сехем, — подсказываю я.

— Да, гражданин Сехем, вы стоите…

— Я стою.

— Да, стоите, гражданин Сехем, в зоне проведения операции по замирению.

— Я стою мирно.

— Да, но… почему?

Этот маг сломался. Несите следующего.

— Устал бегать, — терпеливо поясняю я.

— Послушайте, гражданин Сехем, — голос Ле скрипит от умственного перенапряжения. Или это извилины без смазки проржавели? — Вы стоите в зоне боевых действий и, таким образом, мешаете их проведению.

— Я в них участвую.

— Как?

— Я стою.

Пауза в десять секунд. Ле растерянно промаргивается. Как бобочка крылышками.

— Вы с какой стороны участвуете? — всё-таки сообразил спросить. Чудо свершилось.

— Со стороны моря, не доходя полукилометра до вокзала.

— Да я… гражданин Сехем, вы издеваетесь?

— Нет. Я стою.

— Вы не могли бы стоять в другом месте? Скажем, за городом?

— Нет. Не хочу бегать.

— Мы вас довезём…

— Отставить, капитан, — раздаётся командирский голос. — Тит Кузьмич, командующий хотел бы обсудить с вами ряд вопросов.

— Спасибо за оказанную честь, я тут постою.

— Почему? — форма майора Кро, вид безупречно уставной. Занятный персонаж.

— Устал бегать.

— Мы можем идти, — замечает Кро.

— Аргумент. Выдвигаемся.

Моё стояние на Ксале подошло к концу.

Глава 28. Пламенное прощение

Перспектива: агент Ликвидатор, локальный идентификатор «Th-229»

Инбародод Арит стоял в порту в окружении офицеров штаба и одной Нави. Точнее, в том, что осталось от порта, но я уже наелся этим уточнением. Да и потом, от порта, строго говоря, не осталось ничего, кроме испещрённой оспинами воронок глади. Где тут была мостовая, где дом — как теперь понять? Что-то такое было на Бирже после «полицейской» операции.

— Гражданин Сехем, — лицо Арита больше всего напоминало сейчас маску Великого Хана, — должен заметить, что я совершенно не ожидал встретить вас в подобных обстоятельствах.

— Взаимно, гражданин Арит.

— Могу я узнать, что вы здесь делаете?

— Стою. Говорю с вами.

Инбародод изобразил свою фирменную нахмуренность и попытался сыграть со мной в гляделки. В таком состоянии он напоминал рыбу фугу, которая для пущей грозности не только надулась, но и нацепила форменную фуражку.

— Гражданин Сехем, — и точка. Без комментариев.

— Гражданин Арит.

— Вы издеваться, кажется, изволите?

— Нет, я просто констатирую факты.

Попытка сыграть в гляделки. Я просто смотрел прямо. Инбародод не выдержал первым:

— Зачем вы прибыли в Ксал?

— Чтобы закончить войну.

— Замирение, комиссар.

— Название не меняет сути, командующий.

— Меняет, комиссар, ещё как меняет. И вам лучше как можно поскорее усвоить это.

— Предрассудок.

Наверное, мне стоило пожать плечами, но я не обнаружил в этом смысла.

— Политика, — отрезал Арит. — И дипломатия. Сама суть Клорского договора. Комиссар.

Я промолчал.

— Вы не ответили на мой вопрос, — Инбародод прищурился. Закипает. С чего бы?

— Который? — по моей памяти, вопрос был один, и я на него дал исчерпывающий ответ.

— Почему вы стояли на пути у моих войск, отвлекая на себя магов, комиссар?

— Устал бегать.

Честность — лучший вариант при допросе. Умерший под пыткой герой — всего лишь свидетельство профнепригодности палача.

— Я не ослышался? — бровки домиком. Универсальная для всех культур и времён реакция удивления.

— Я устал бегать, командующий. Поэтому стоял. Остальные вопросы адресуйте вашим магам.

— Вы могли стоять в любом другом месте…

— Не мог, — наверное, перебивать всё-таки не стоило.

— Почему?! — уже и в голос Арита просочилась ярость.

— Туда пришлось бы бежать. Во-первых, я устал бегать. Во-вторых, это спровоцировало бы ваших солдат. Они сочли бы меня бунтовщиком. Так что я, как и положено хорошему заложнику, позаботился о собственной безопасности и ждал освобождения, оставаясь на месте и не провоцируя ни ваших, ни собранцев.

Инбародод несколько секунд шумно дышал и сверлил меня взглядом.

— Кубу, — наконец сказал он. — Этого — с глаз моих. Карту города и снимки с последней съёмки сюда.

Майор Кро уже было дёрнулся исполнять, но я сказал:

— Не так быстро, командующий.

Кубу застыл на месте, ожидая, очевидно, развязки. Инбародод открыл рот, поднял правую руку, сжал её в кулак, разжал, опустил и закрыл рот.

— Дорогой мой человек, — начал я. Интонирование как-то не задалось, поэтому голос пришлось сделать ровным. — ты не осквернился ли в непечатность часом?

Почему-то цитата из Эвы показалась мне чрезвычайно уместной. И, судя по остекленевшему взгляду Арита, я попал в яблочко, хотя не целился вообще никуда.

— Скажи-ка, гражданин Инбародод, что ты видишь? — я слегка кивнул на город за моей спиной.

— Ксал… — командующий настолько опешил, что даже не попытался восстановить субординацию. Непростительная ошибка.

— Ксал был там сегодня утром. Что ты видишь сейчас?

— Комиссар… — замедленная речь, застывшее выражение полярной крачки на лице. Полный комплект признаков когнитивного диссонанса. — Какого?!

— Вот именно, командующий. Именно этот вопрос меня и интересует: какого?

— Вон! Вы срываете военную операцию! Это предательство, комиссар! Я немедленно доложу Конклаву, и вы — вы слышите меня?! — будете отвечать!

— То, что ты наворотил, командующий, хуже предательства. Это ошибка. Ошибка, за которую Клор будет расплачиваться ещё лет тридцать. По меньшей мере тридцать, командующий, а то и все восемьдесят. Тебе-то что, ты через десяток-другой лет Хану душу отдашь, а вот мне это разгребать.