Клуб космонавтики
Шрифт:
Может, и плохо. Но восхитительно!
Лица на фотках какие-то несоветские. Словно написано на них — "нам все по барабану". Не думают они, правильно ли поступают. Безразлично им, что скажет о них американское правительство или советские газеты. Тоже, в каком-то смысле, не от мира сего.
И еще фото необычное. Улица, чистая и красивая, а по ней идут мимы с белыми грустными лицами, уголки рта вниз нарисованы, и подпись из "Международной панорамы" — "над Парижем солнечное небо, но невеселы лица простых парижан".
Около двери — газета на канцелярских кнопках. Присмотрелся — нет, не газета, а "список запрещенных в СССР зарубежных
Увидел мой взгляд Геннадий Семенович.
— Это чтоб нечаянно не послушать то, что нельзя.
Потом хмыкнул и добавил:
— Ну или чтоб знать, какие слушать. Хорошие, значит, рок-группы, надо брать. Вы английский в школе начали?
— Начали, но как-то слабо, когда кто-то по-английски говорит, ничего не понятно, — ответил я.
— Иностранный язык следует изучать с пеленок, — сказал Геннадий Семенович.
Тут у него лицо хитрое стало. Такое, как обычно, и даже хитрее. Когда он в двери появился, оно было сердитое и раздраженное, а сейчас вернулось к своему изначальному состоянию. Будто успокоился Геннадий Семенович и что-то задумал.
— Нравится вам музыка, — произнес вожатый, — отлично. Сейчас поставлю что-нибудь незапрещенное… и расскажу о нем, ха!
Он отключил проигрыватель и вытащил из коробки пластинку.
— Вот. Группа "Нирвана". Нирвана — восточное название коммунизма. Конечная цель, к которой стремится наше общество.
Поставил пластинку, щелкнул кнопкой. Звук вылетел из колонок и заполнил комнату доверху.
— "Смеллс лайк тин спирит", то есть "повеяло юностью". Песня американских скаутов, вроде нашего "взвейтесь кострами, синие ночи".
Шикарно! Музыка бодрая, барабан ритм выстукивает, и "хелло" постоянно повторяется, а я знаю, что оно обозначает "привет". Привет, нас ждут великие дела.
— Создали они скаутские организации, увидев наших пионеров, — прокомментировал Геннадий Семенович. — Перенимают все подряд без стыда и совести.
— Еще одна незапрещенная группа, — он поставил другую пластинку. — "Металлика". Капиталистическая, но полезная. В каждой песне музыканты обличают буржуазные нравы. Наверняка они всей рок-группой латентные коммунисты. Латентные — значит скрытые, в капиталистическом обществе иначе нельзя. Скажешь, что коммунист, и над тобой смеяться будут, здороваться перестанут. Или лечить начнут, хотя это не лечится.
— Знаем, — ответил я. — Нам политинформацию в школе проводят. Собирались даже робота-политинформатора приобрести.
— Песня о трудностях взросления. "Анфогивен", "непрошенный". О подростке, который хулиганил, плохо учился, но потом исправился и стал нормальным, "от мира сего". Мир принял его в свои ласковые объятия, как любил говорить мой военрук.
Просто класс! Особенно гитара. За душу берет и не отпускает. Только финал больно правильный. Наверное, какое-нибудь американское Министерство культуры заставило такой сделать.
— А еще мне эта у "Металлики" нравится, — сказал вожатый. — "Пока оно не уснет". Под нее отлично засыпать. Клип душевный, я смотрел на видеомагнитофоне. По мотивам картин художников-соцреалистов. Посмотришь — и сны потом светлые, красочные.
— А наши так умеют? — спросил Артем. — Невесело чтоб? А то поют и улыбаются, как заведенные.
— Ха, — усмехнулся Геннадий Семенович. — Умеют еще как. Вы просто не знаете тайны наших вокально-инструментальных
групп. Это они по телевизору приглаженные, в белых рубашечках. Но бывают закрытые вечеринки, для больших начальников. Там и одежда другая, и отрываются музыканты по полной, не хуже зарубежных коллег. Сигают по сцене, орут и разбивают инструменты.— И руководство всяких администраций приходит? — не поверил Артем, очевидно, представив эту картину.
— Безусловно! Не явишься — прослывешь ретроградом, а двадцать первый век не за горами. Вот и приходят. По разнарядке, как на работу. В костюмах, при галстуках, уважаемым людям иначе нельзя. А остальное — как всегда на рок-концертах. Подпевают, зажигалками светят и секретарш на плечи сажают. Фото видите? — наш вожатый указал пальцем.
Видим, конечно. Сцена, по которой прыгают трое с электрогитарами, а четвертый позади за барабанами сидит. Лица у музыкантов раскрашены до неузнаваемости, волосы торчат в разные стороны, а костюмы средневековые доспехи напоминают, металла на них ушло килограммы.
— Как вы думаете, кто это? — спросил Геннадий Семенович.
Мы пожали плечами.
— Группа "Земляне" на прошлогоднем секретном концерте в Министерстве пищевой промышленности. Что, не похожи на себя в телевизоре?
— Вообще, — удивился я. — А почему на барабанах слово "кисс" английскими буквами?
— Захотели — и написали, — развел руками Геннадий Семенович. — "Кисс" — поцелуй по-английски. Шлют воздушный поцелуй всем пищевым работникам СССР. Желают дальнейших трудовых успехов.
— Понятно, — сказал я, ошарашенный такими новостями.
— А знаете, что вокалист сделал на этом концерте? — не унимался Геннадий Семенович.
— Нет…
— Откусил голову живой летучей мыши!
— Что?!!!!!
— Повторяю — откусил голову живой летучей мыши. Спел — "и снится нам не рокот космодрома, не эта ледяная синева" — и хрусть мышке голову!
— Зачем?!!!
— Для эмоционального эффекта. Символизируя тоску по дому или о чем там поется. Ну и концерт ведь для сотрудников пищевой промышленности, что-то съесть на сцене надо по-любому. Стать ближе к народу.
— Жалко мышку, — пробормотал я.
— Жалко, — кивнул вожатый. — Но она пожертвовала собой ради музыки! Хотя ее согласия никто не спрашивал.
Он задумался, а потом щелкнул пальцами, вспомнил что-то. Лицо стало еще хитрее, еще довольнее, будто его хозяина килограммом пломбира угостили.
— Эх, не повезло нам с директором лагеря, — сказал он. — Нет, нынешний тоже хороший, но могли сюда назначить и другого, с ним было бы интереснее. Дядька тот очень харизматичный. С рок-музыкой на короткой ноге, сам играет иногда. Из семьи военного, родился в Восточной Германии, поэтому имя у него немецкое, а отчество обыкновенное — Тилль Иванович. Заслуженный педагог, грамот — не счесть, хотя за нестандартные методы воспитания его часто ругают. Ходит постоянно в шортах и в пионерском галстуке, несмотря на то, что ему крепко за полтинник и он крупного телосложения. Ничего! Рок-н-рольщики не стареют! А еще он бывший пловец, член сборной. Суровый с виду, но детей страшно любит! Все время повторяет — "дети, вы — хозяева лагеря"! Никаких с ним дневных снов, поднятий флагов и линеек. И при этом никто не тонет, не ломает себе шеи и не голодает, даже удивительно. А какой прощальный костер устраивает! Цистерна бензина уходит, чтоб лучше горело. Пламя — до небес!