Клуб космонавтики

А еще в глаза бросились дорогие вещи — всякие майки и кроссовки. Таких нет даже у Артема.

В стеклянном графине компот (в столовой разрешали брать его с собой), на тарелке — яблоки и печенья. Берите, угощайтесь, сказали нам. Может, хотят отравить?

— Мы не такие плохие, как кажемся, — торжественно сказал Виктор. — Но и вы почти не ботаники. Сила воли имеется. Уважуха! Зачем играли с нами, ведь шансов никаких?

Ни я, ни Артем, ни тем более Глеб не нашли, что на это ответить.

— А теперь самое главное. Вопрос, почему мы так себя вели. Да потому, что у нас своя философия!

Футболисты-философы! Обалдеть. Или все футболисты — философы, мы просто не знаем? Живут двойной жизнью, презирают толпу, ненавидят роскошь, прячутся после тренировок в темных подвалах и пишут, как француз Жан-Поль Сартр какое-нибудь "Бытие и ничто"?

— Тренер подсказал! Он офигенный! Дальний родственник Чапаева, но усы у него еще больше. Он учит не только мяч гонять, но и жизни, тем более, что жизнь похожа на игру. Не на игру в бисер — есть такая аристократическая игра, а на ту, в которую играют миллионы. Он говорит, что тот, кто хочет добиться успеха, должен быть волевым, жестким, даже жестоким. А что это значит?

Мы пожали плечами. Не знаем, что это означает по мнению их тренера.

— А это значит, что ты должен уметь быть жестким не только с собой, но и с другими. Не бояться их обидеть! Ты должен знать себе цену. Ставить себя выше остальных и не стесняться это показывать, не чувствуя вины! Почему? Да потому что неудачник сам выбрал свой путь! Не захотел стать сильным, а лишь сильные изменяют мир! Невозможно быть требовательным к себе и добреньким к другим.

— Вы тренировались на нас? — спросил я.

— Ну, типа того. Повторяю, жизнь — такая же игра, как футбол, хотя у футбола болельщиков больше. "Падающего подтолкни" — так говорит наш тренер. Великая фраза! Толкайся и на поле, и в жизни. Но вы нормальные ребята, пусть и немного странные. Заслужили уважение своей стойкостью. Матч закончен, можно поболтать с бывшим соперником.

Признаюсь, я растерялся. Очень хотелось возразить, но мысли текли сбивчиво и непонятно.

— И еще мы поняли, что вы не стукачи. Не докладчики. Мы таких ненавидим. Кто-то заложил нашего Семеныча начальству. А он нам нравится! Он не вредный! Вредных вожатых тут хватает. Поэтому расскажем кое-что только вам. Смотрите.

Он достал из шкафчика какой-то металлический лепесток — старый, бронзовый, позеленевший от времени. Такими в средние века перила украшали.

— Знаете, откуда он? Мы вчера ночью нашли его около моста. Да, того самого заколдованного. Перемахнули через забор, когда все уснули, и сходили к ручью. Страшновато, чего скрывать. Но так мы испытываем себя! Наш побег с лагеря — тоже тренировка. Рискованная, но мы справились! Никто так не сможет! Никто!

— Мы с-сможем, — вдруг сказал Глеб.

Все уставились на него.

— Вы? — усмехнулся Виктор? — Ну-ну. Учтите, там реально страшно. Вода урчит по камням, в темноте кажется, что кто-то разговаривает.

— Н-нет. Мы не пойдем к ручью. Ручей — ерунда. Мы сходим ночью на заб-брошенную военную б-базу и принесем что-нибудь оттуда.

…В пьесе Гоголя "Ревизор" в конце есть немая сцена. Там чиновники, узнав о приезде ревизора, замолчали и застыли. С нами случилось то же самое.

— Куда? — переспросил Виктор, — на базу?

— Да, — скромно произнес Глеб, словно говоря о походе в булочную.

Виктор посмотрел на нас с Артемом. И все футболисты вместе с ним. С подозрительностью переводили глаза с одного на другого, спрашивая взглядом, мол, Глеб ясно что сумасшедший, а вы такие же?

— Угу, хотим прогуляться на базу, — как бы между прочим сказал Артем, — сегодня-завтра, не знаю.

— Именно, — подтвердил и я. А что мне еще оставалось?!

— Вы понимаете, куда собираетесь? Вам рассказывали? — Виктор до сих пор не мог поверить услышанному.

— Рассказывали, — кивнул Артем, — поэтому и идем. Хотим посмотреть своими глазами на подземных мутантов.

— Ага. Н-нам очень инт-тересно.

— Вас съедят, — сказал потрясенный Виктор, и остальные футболисты поддакнули. — Съедят. Или просто сойдете с ума и останетесь бродить по коридорам до конца жизни. Это если повезет. Но вы шутите, я по глазам вижу. Зря, об этой шутке станет известно всему лагерю.

— Не, мы планируем за несколько часов туда и назад, — ответил Артем.

— Счастливо оставаться, — сказал я, и мы направились к двери.

6

— Глеб, а ты хорошо подумал, когда говорил про базу?! — спросил я. Зло спросил. Давно так ни с кем не разговаривал.

— Н-нет, — ответил Глеб и сел на свою кровать. — Н-не думал. Сымпровизировал. Зря сказал, да?

— Нам хана, — заверил Артем. — Полная. Такого тут никто никогда не обещал. Теперь над нами будет смеяться весь лагерь. Спрашивать, когда же мы наконец сходим в подземелья.

— Можем с-сегодня, — предложил Глеб. — Возьмем на пляже лодку и переплывем на другой б-берег.

— Ты всерьез? — в один голос закричали мы с Артемом.

— Д-да.

— А если нас там съедят?!

— Может, н-не съедят. Пока не сходим, не узнаем.

— Глеб, ты нормальный?! — взвился Артем.

Глеб посмотрел на него долгим взглядом и ответил:

— Нет.

И нам стало очень стыдно. Так стыдно, что захотелось куда-нибудь деться.

— Когда пойдем, — грустно спросил я.

— Сегодня, — вздохнул Артем. А потом взял себя в руки и бодро выпрямился. — Чем быстрее, тем лучше.

Он глянул на часы.

— Где-то в половину двенадцатого. Лагерь уже будет спать. Вернемся через пару часов. Если вернемся.

Глава 23 Приключения на заброшенной военной базе

1

И мы начали готовиться к путешествию. Достали рюкзаки, положили в них свитера — в подземельях сыро и холодно, мы же не хотим умереть от простуды. Сапоги решили не брать — в них тяжело убегать от мутантов. Проверили наши фонарики и перочинные ножи.