Клуб любителей фантастики, 1963–1964

1918 год

М. Емцев, Е. Парнов ПОСЛЕДНЯЯ ДВЕРЬ

Техника — молодёжи №№ 2–3, 1964

Рис. Р. Авотина

Научно-фантастический рассказ [3]

3

Печатается в сокращенном виде.

Они вышли из машины.

— Вон Музыковка, — сказал шофер.

На зеленом холме, залитом солнцем, стояли одноэтажные и двухэтажные домики. Густые вишни и тополя бросали на белые стены призрачные фиолетовые тени.

Егоров попрощался с шофером и пошел вдоль оврага к мостику, через который проходила дорога на Музыковку.

— Василий дома? — спрашивал он через полчаса, остановившись у дома, на котором развевался красный флаг.

«— А вы кто будете? — спросила пожилая украинка.

— Скажите, Егоров. Егоров Саша приехал.

Женщина крикнула что-то в окно, и через минуту на крыльце появился молодой высокий парень в майке и легких спортивных брюках.

— Сашок! Здравствуй, дорогой! Заходь, будь ласка…

— Привет, марсианин, привет! — улыбаясь, сказал Егоров. — Не выдержала душенька? Сбежал до дому?

— Не выдержал, и не говори! Заехал с космодрома в академию, сдал документы и — здоровеньки булы! Ну, об этом после. Пойдем в дом. Будешь жить в мансарде вместе со мной, ладно? — сказал он. — Я бы дал тебе отдельную комнату, но у меня уже живет гость. Сегодня прилетел.

— Кто? — спросил Егоров.

— Из исследовательской группы Дисни, он вместе со мной работал на Марсе.

— Вот как! А откуда он?

— Из Южной Америки.

— Какого лешего ему от тебя нужно?

— Потом расскажу. А сейчас идем, я представлю тебя моим домашним.

Домашних оказалось двое: мать — та самая пожилая украинка, которую встретил Егоров, и сестра Василия Оксана — молодая дивчина, высокая, с карими глазами, очень похожая на брата. Пожимая руку Егорову, она сказала:

— Вася много раз говорил о вас, а вы вон який…

— Ну и как? — кокетливо спросил Егоров.

— Та ничего соби… — хитро прищурилась девушка.

— Оксана, не морочь Саше голову, — прервал ее Василий.

— А твой американец где? — спросил Егоров, когда они поднялись в комнату Василия.

— Спит, — ответил космонавт, потягиваясь. — Как приехал, так и завалился спать. Ты отдыхай, а я пойду, матери по хозяйству надо помочь.

Оставшись один, Егоров огляделся. Большая комната производила странное впечатление. Судя по вещам и мебели, кто-то очень смело объединил здесь лабораторию, библиотеку, космический музей, гостиную и спальню. Впрочем, последняя была представлена только узкой кроватью, покрытой тонким шерстяным одеялом. Над ней висели фотографии Василия. «Ни одного снимка с Марса, хотя Василий был там раз пять. Странно…» — подумал Егоров.

Распахнув широкую стеклянную дверь на балкон, он оказался в просторной, открытой с трех сторон галерее.

Перед ним лежало село — в сочных темно-зеленых пятнах деревьев. Где-то кричал петух, мычала корова.

Вдруг его внимание привлек шум шагов. Егоров обернулся и увидел в стекле отражение вошедшего.

— Василий, — раздался негромкий голос.

Что-то подсознательное заставило Егорова промолчать.

Он отчетливо видел лицо незнакомца, напряженное и внимательное. Не получив ответа, незнакомец осторожно шагнул в комнату. Вернее, просочился, настолько мягким и бесшумным было это движение. Закрыл за собой дверь. Остановился посредине и огляделся, шаря взглядом по стенам.

— Василий!

Егоров упорно молчал.

Этот бледный человек, подозрительно осматривавший комнату, производил неприятное впечатление. Егоров хотел было выйти из своего укрытия, но тут вошел Нечипоренко.

— A-а! Анхело! — сказал он. — Отдохнул?

— O! Очень хорошо. Очень!

Они вышли.

За завтраком Егоров искоса наблюдал за американцем. Анхело Тенд с безучастным видом глотал румяные картофелины. Он казался ослепительным. По матовой бледной коже струились волны нежнейшего абрикосового румянца. Огромные черные глаза смотрели строго. Оксану он просто заворожил. Девушка сидела, не отрывая глаз от тарелки.

— Ну, а вы, Оксана, на Марс не собираетесь? — обратился Егоров к девушке.

— Очень нужно! — вспыхнула девушка. — К вашим букашкам!

— Эти букашки поумнее всех нас, — заметил Василий.

Анхело Тенд положил вилку.

— Между прочим, на Марсе развилась великая цивилизация, до уровня которой человечеству не дойти и за десять тысяч лет. И марсиане не вымерли.

— А что же? — робко спросила Оксана.

— Они ушли в Айю.

— Мы не знаем, — продолжал Василий. — Мы многого не понимаем в цивилизации марсиан. Они не знали звуковой связи, логические основы их мышления качественно отличны от нашего, эволюция протекала у них совсем иначе. И ушли они в своем развитии гораздо дальше, чем мы. Ни способы производства, ни пути развития их общества для нас пока не ясны.

— Но мы все же попробуем разобраться в тех штуках, которые вы открыли на Марсе, — заметил Егоров.

Анхело впервые посмотрел прямо в глаза Егорову.

«Какой-то нечеловеческий взгляд», — подумал геолог, опуская веки.

Оксана вдруг сказала:

— Вася привез мне в подарок зеркало с Марса.

— Крышка от якогось марсианского туалета, — сказала Ольга Пантелеевна. — Деже повесить не за что.

— Зато не пылится, — заметил Василий.

Анхело посмотрел на Оксану. Он, казалось, впервые ее увидел.

— И как вам в него смотрится? — спросил он.

— Очень хорошо, — улыбнулась девушка После завтрака Василий сказал Егорову:

— Пойдем отнесем твое ложе наверх.

— А где оно?

— У Оксаны в комнате.

Комната Оксаны была чистой и просторной. Тонкий аромат полевых цветов нежно защекотал в ноздрях.

— Вон зеркало, — сказала вошедшая за ними Оксана. Внезапно Егоров увидел зеркало с Марса. Оно стояло на стуле. Сверху Оксана накинула рушник.

Плоскость полуметрового эллипса, заключенного в толстый золотисто-серый обод, отразила в темной глубине настороженные глаза молодого человека. Зеркало не искажало ни одной линии лица, придавая отражению легкий голубоватый отсвет. У Егорова осталось впечатление, что он смотрит сквозь слой голубой воды.

Василий, тоже смотревший на зеркало, внезапно сказал:

— Слушай, сестра, одолжи-ка нам эту штуку на время, а? Удобно бриться будет, оно ведь двухстороннее.

Они перенесли топчан наверх, прихватив и зеркало. Топчан установили на балконе под навесом. Лежа на нем, Егоров мог видеть всю Музыковку и раскинувшиеся за ней синие дали степей. Зеркало повесили тут же, обмотав края золотистого обода изоляционной лентой. Конец ленты подвязали к перекладине, на которой был натянут навес. Зеркало покачивалось и отражало солнце, как прожектор.