Клуб любителей фантастики, 2003

— Слушай, дарагой, ты больше здэсь не будэш играть, да?

Намек был ясен. Я вздохнул, принимая деньги, слегка коснулся руки хозяина. Ничего. Он был пуст.

— Удачи.

Он скривился, неопределенно мотнул головой.

Ждать оставалось еще пять часов. Я купил в киоске аляповатый журнал для европеизированных домохозяек, подыскал не слишком заплеванную скамейку и погрузился с головой в таинство перепланировки пяти-, семи- и десятикомнатных квартир.

Странно, но он тоже пришел заранее. Я увидел его часов в двенадцать — парень приближался со стороны пустыря, что тянулся прямо за станцией. Он обошел площадь кругом, долго торчал перед дверью ночного магазина, но так и не вошел.

Пришла электричка в 0:32. Он дернулся было к тропинке, но народу с поезда сошло немало — человек двадцать, организованной толпой они ломились сквозь злополучный ельник к остановке, где нетерпеливо пофыркивал мотором старенький «пазик» с картонной табличкой «до Городка».

Значит, она будет случайной жертвой. Он ждет не именно ее, а просто припозднившегося пассажира.

В 1:09 поезд прошел мимо — здесь он останавливался только по выходным.

1:24. На платформу сошло всего трое, но он не рискнул. Много.

Я шел за ним на небольшом отдалении. Он что-то чуял, но меня не замечал, просто нервно оглядывался, вздрагивал. Пэ-гэшники на пару минут загнали его в щель и тут далеко, километрах в трех, прогудела электричка. Он заторопился. Я старался не отстать.

Он залез под настил платформы и затаился там. Нервно, буквально в две затяжки, выкурил сигарету — красная точка тлела в воздухе минуты полторы, не больше.

Загудели рельсы, темно-зеленая, почти черная в темноте железная гусеница зашипела и остановилась. На платформе ежилась одинокая фигура.

Я все никак не мог выбрать момент.

А она уже вышла на тропу, зашуршала под ногами хвоя, бумага, пластик… Пробежала мимо меня, чуть впереди споткнулась о тот самый корень.

И тут меня осенило.

Когда он широким, размашистым шагом проходил мимо, я просто подставил ему подножку и для надежности направил его головой в старую могучую ель. Он грузно осел, бесформенной массой повалился в темноту.

Конечно, она обернулась на шум. Теперь я мог видеть ее лицо, лет тридцать, не меньше, но за собой следит, ухоженная кожа… Выглядит моложе. Интересно, как ее зовут?

Она увидела меня. Вздрогнула, выкрикнула что-то и, инстинктивно отмахнувшись тяжелой сумкой, побежала.

Молодец.

Я быстро обыскал его. Документов нет. Гаечный ключ на месте — чудная улика.

А вот этого я не ждал…

Сзади за поясом у него торчал «Макаров», по весу — боевой или газовый. Не игрушка и не пугач. Лучше некуда. Даже если ментам не удастся раскрутить его на остальные нападения с гаечным ключом, даже при наличии хорошего адвоката, за незаконное ношение он присядет все равно.

Трубку в отделении долго не брали. Наконец, жесткий голос без всякого выражения произнес:

— Милиция.

— Только что на тропинке от платформы к площади кто-то пытался напасть на женщину! — захлебываясь, доложил я. У собеседника проснулся интерес:

— Кто говорит?

Угу. Сейчас скажу.

— Я видел, как она отмахнулась сумкой и выскочила из ельника, будто ошпаренная… По-моему она его задела..

— Кто говорит?

Я закрыл мобильник, где-то вдали уже завывала сирена. Быстро работают. Или это тот патруль развернули?

Как там у классика: «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Пора.

Выспаться бы. Завтра ночью еще те трое, в переходе.

* * *

— Вай. красавица, куда так спэшиш, а?

Один отлип от стены, перегородил проход к лестнице и вроде бы шутливо раскинул руки в стороны. Второй аккуратно, двумя пальцами ухватил Иришу за ремешок сумочки.

— Зачем спэшиш? Бэжиш, ничего нэ замэчаеш…

— Извините, — Ириша попыталась освободиться, потянула за ремень. — Мне домой надо.

— Ну, зачем тэбэ домой?

— Мама ждет.

По спине побежали предательские мурашки. Что за идиотский разговор! Надо развернуться и бежать.

— Мама тэбя не должна одну пускать. Ты очень красивая. А если отпустила, значит — ты уже взрослая дэвушка, можэш сама рэшать с кем тебе быть. Хочэш с нами? Поедем, возьмем вина, фрукты, сегодня такая ночь!

— Пустите, мне правда домой надо.

Ириша повела плечом, вырвала таки ремешок, дернулась, но тут крепкая, злая рука ухватила ее за локоть.

— Ай, красавица, сладкая, куда ты бэжишь? Нэт, тэперь с нами пойдем…

— Да отстаньте вы, ну. Пусти меня!

Дикий гогот, ничем не прикрытое глумление над ужасом беззащитной жертвы.

— Будэш ласковая дэвушка, домой на большой машине привэзем, денег дадим…

Ее потянули за руку. Больно, без всякой жалости. Рукав треснул, повис на немногих уцелевших ниточках… Ириша чуть не заплакала.

— Пустите!!! А-а-а!!

— Господа, девушка не хочет с вами идти!

Тишина. Лишь где-то наверху неумолчно шуршит шинами вечное Садовое Кольцо и гудит, как растревоженная муха, лампа над головой.

На звук негромкого, в общем, голоса обернулись все. Даже Ириша.

В дальнем конце перехода стоял молодой парень, среднего роста, с какой-то странной отрешенностью на лице. На троицу он смотрел с удивительной смесью интереса и брезгливости, словно искушенный зритель на новомодном маргинальном спектакле. Ирише он незаметно подмигнул.

— Ой, — главный из иришкиных обидчиков, тот, что загораживал проход на лестницу глумливо рассмеялся. — Такой малодой, и уже хочэт имэт много проблем. Зачэм, дарагой? Лучше иди своей дорогой куда шел, и не мэшай нам да? Ты дэлаешь свое дэло, ми — свое и никто никому не мэшает. Хорошо?

Третий, до сих пор молчавший, пробормотал что-то неразборчивое, набычившись, мерил взглядом незнакомца.

Ириша даже боялась дышать. Хватит ли у этого парня смелости пойти дальше? Может, просто шел мимо, поддался на искушение, решил помочь девушке, а теперь также решит, что не стоит связываться?

Только бы он не ушел. Только бы не ушел.

Парень стоял молча, не двигаясь.

— Слушай, иди, нэ стой, да? — уже резче сказал главарь. — А нэ то..

Договорить он не успел.