Клуб

– Это прекрасно, - вздохнула Лара.

– Я поддерживаю, - сказала Фиона.

Коннор пробормотал:

– Да, неплохо...

Джейсон потянулся к зеркалу заднего вида и отрегулировал его так, чтобы лучше видеть пленницу. Его умные, проницательные глаза впились в нее.

– Что скажешь, дорогая?

Она проигнорировала его и вместо этого повернула голову к окну, чтобы как можно лучше рассмотреть окружающую обстановку.

– Ага! Чертовски здорово, - ответил он за нее.

– Итак... – вернула его к действительности Лара.

– Хорошо...
– Голос Джейсона стал серьезным.
– Вот молочный коктейль, детишки, как говорил мой дорогой старый дедушка.
– Он сделал секундную паузу, склонив голову набок.
– Я уверен, что сейчас поступаю разумно. В любом случае, дело вот в чем... там, на заправочной станции, я знаю, что все вышло немного опасно, и я сожалею об этом. У меня не было намерения так подставлять вас под удар. Мне очень хреново от этого, дамы и господа, и я готов признать, что это была моя вина. Я знаю... я знаю... я должен был убрать второго копа в ту же секунду после того, как замочил первого. Легче сказать, чем сделать, детки. Я пытался, но... Я всего лишь ваш старый приятель Джейсон, против двух ублюдков одновременно, и, вопреки распространенному мнению, я не Чарльз Бронсон. Я совершил ошибку... – Он оглянулся через плечо, - Фиона... мне жаль, что ты получила ранение, милая, - сказал он искренне.

– Мне так же жаль, что ты нахлебала полный рот свиных мозгов. Тебе это не понравилось, я знаю, но либо так, либо этот ублюдок пристрелил бы тебя там тогда. Я сделал то, что должен был сделать. Я всегда буду делать то, что должен, если это означает сохранить вас в безопасности. Все стало чертовски горячо, чертовски быстро, я уверен, вы все согласитесь. И с учетом этого, вот мы и здесь...
– Джейсон махнул рукой в сторону окна. Лес был тихим, безмятежным.
– В самом центре гребаного нигде. Почему?
– спросите вы. Ну, я скажу вам, почему. Я знаю, что сказал, что мы можем оставаться на дороге еще долгое время, еще в мотеле, но обстоятельства изменились. Те копы на станции техобслуживания... это было стечение обстоятельств. Дерьмовое невезение, простое и незамысловатое. Вы все это знаете. Вы видели, каким тупнем был этот урод, пока не получил в очко от маленькой мисс Лары. Если бы эти две свиньи не появились на заправке, мы могли бы умчаться за горизонт, добраться до центра Лос-Анджелеса и, черт возьми, может быть, даже могли бы затеряться в его каменных джунглях. Увы, товарищи, дела обстоят не так, как планировалось, а так, как обстоят, мы в полном, самом полном... пиздеце.

– Мы уже были в жопе, - пробормотал Коннор.

– Спасибо за напоминание, Кон-мэн. Теперь, если ты позволишь мне, блядь, закончить свою мысль, ты поймешь, к чему я клоню, потому что я, блядь, к этому веду. Да, нас уже трахали, но это был нежный трах... такой, который может болеть несколько дней, но заживет с соответствующим кремом и заботой. Теперь... ну... теперь нас трахают на совершенно новом уровне.

Фиона и Коннор непонимающе уставились с заднего сиденья, пока Джейсон замер с задумчивым видом.

– Полицейский... тот, которого я размазала по парковке...Он передал по рации своим о произошедшем на заправке, – закончила Лара, не став ждать, пока Джейсон прервет свои трагическую паузу.

– Он что?!
– прошипел Коннор.

– Да, он связался по рации, малыш. Я удивлен, что ты его не слышал. Он был очень многословен. Ну, пока Лара не расплющила ему череп, во всяком случае. Ублюдок все время переговаривался с участком, пока стрелял в нас. Вы все понимаете, что это значит, а если не понимаете, позвольте мне объяснить вам. Это значит, что все дороги отсюда и туда, от Модесто до прекрасного Тинсел-тауна, будут кишеть полицией. Там будут блокпосты со всех сторон. Сукины дети будут ждать в засаде, как Робин Гуд и его веселые ублюдки. Теперь для тех, кто не догнал - я имею в виду тебя, Коннор, - это все означает, что мы не доберемся до города Ангелов. Не сейчас, и не в обозримом будущем. Отсюда и этот съезд в лес. Нужно держаться подальше от дорог как можно дольше. По крайней мере, несколько недель, а может и дольше. Я знаю, что это как заноза в заднице, но по-другому нельзя. Если мы выедем на шоссе, нас напичкают свинцом еще до заката. Вы все знаете, что я прав. – Он снова помолчал, вглядываясь в лица Фионы и Коннора, пытаясь отыскать там признаки понимания ситуации.
– Итак... мы ехали весь чертов день по этому лесу, и у меня предчувствие, что пока все будет в порядке. Мы в стороне от главных дорог и даже в стороне от проселочных. Полиция не может осмотреть каждую грязную трассу в штате, не так ли, и с этими большими старыми деревьями над головами, мы должны быть в относительной безопасности от небесного ока, - произнес он, имея в виду вертолеты, - я думаю. Так что... все, что нам нужно сделать, это спрятаться на некоторое время здесь, в этих прекрасных лесах, и выудить лучшее из плохой ситуации. – Джейсон повернулся к своей любовнице.
– У нас с Ларой есть запасной план на такой случай. В багажнике полно всякого добра. Спиртное. Горючее. Хлеб. Мясо. Вода. Все, что нам нужно для веселой ночи в лесу.

– Одной ночи?
– спросила Фиона.
– Ты сказал, что мы здесь надолго.

Джейсон улыбнулся.

– Мы на лесной дороге, сладкая. Каждая дорога куда-то ведет. Скоро стемнеет, так что завтра мы выясним, куда ведет это шоссе в никуда. По моим прикидкам... оно ведет на ферму или в какое-то поместье. Куда-то в сторону от проторенной дороги, где мы сможем отдохнуть, собраться с мыслями и снова стать прежними. Мы порвем любого, кто там будет и устроимся там поудобнее. Ну как, устраивает мой план всех вас, счастливые туристы?

На мгновение в машине воцарилась тишина. Каждый из пассажиров погрузился в свои мысли. Девушка продолжала смотреть в окно, но чувствовала, как в банде нарастает напряжение. Она чувствовала, как страх просачивается из пор убийц, словно яд. Они все были напуганы. Даже Лара.

Единственным, кто казался совершенно спокойным, был, конечно, сам Джейсон. Он был хладнокровен и собран, как всегда, и его влияние на группу было очень сильным. Девушка безоговорочно понимала, что они доверяют ему, и даже если бы это доверие было поколеблено событиями на заправке, трещины в их вере затерялись перед лицом их тихого ужаса перед человеком, за которым они следовали.

Он знал это, и они знали это. Поэтому никто даже не помышлял о том, чтобы высказать ему свои возражения.

С тихим вздохом Лара прервала молчание.

– Ладно, ребята, раз уж мы оказались в дикой местности, кто хочет приготовить барбекю?

* * *

Желудок девушки заурчал от сладкого запаха готовящегося мяса. За кляпом у нее началось слюноотделение. Она задумалась, как давно ничего не ела. До этого момента она и не вспоминала о еде. Внутренняя боль - потеря сестры и ужасающие обстоятельства ее смерти - заполнила весь ее мир. Она почти не задумывалась о собственном выживании. Месть разжигала ее сердце сильнее, чем желание выбраться из этого кошмара живой.

Теперь, когда дым костра щекотал ей ноздри, а на открытом огне потрескивало готовящееся мясо, голод дал о себе знать.

Джейсон нанизывал на кончик охотничьего ножа еще один большой стейк. В его темных, задумчивых глазах отражалось пламя, как будто он горел внутренним огнем, более ярким, чем тот, что был перед ним, неугасимым и всепожирающим. Она внимательно следила за тем, как он поворачивает мясо на лезвии. Оно уже почернело по краям, а запах стоял умопомрачительный.

Ночь наступила быстро. Глубокий, непроходимый лес прогнал солнце и приветствовал тени. Живые и дышащие собственной жизнью, они расползлись по контурам леса. Даже холодный лунный свет не мог пробиться сквозь густой полог, лишь тонкие отблески света пробивались сквозь зеленый покров, отбрасывая в темноту лишь тусклые пятна лунного фонаря.

Единственным настоящим источником света были мерцающие языки пламени.

Джейсон сам развел небольшой костер, причем сделал это уверенной рукой. Казалось, что здесь, в темной глуши, вдали от общества, он чувствует себя как дома. Этот человек был настолько же адаптируемым, насколько и опасным. Хитрый, как лиса, и смертоносный, как гадюка.

Наблюдая за тем, как готовится мясо и как тихо действует этот загадочный человек, она размышляла о том, кто он такой и что он такое.

Откуда он пришел?

Что привело его на этот путь, к тому, чтобы стать чем-то невообразимым? Он был умным, немногословным и проницательным. Он мог носить костюм здравомыслия так хорошо, как никто из тех, с кем она когда-либо сталкивалась, но при этом был совершенно безнадежно безумен.

Что довело его до такого состояния? Был ли он прирожденным монстром или мир и бесчисленные ужасы, которые он навязал стольким своим последователям и жертвам, сформировали контуры его безумия?

Еще в мотеле, в разговоре с пожилым полицейским он выглядел слишком убедительно. Он показал себя образованным человеком. Умом он, конечно, не обделен, но так ли это было, и не играл ли он очередную заученную роль? Он был психопатом без сомнения, но был ли он из тех, кто может носить любую маску по своему выбору? Был ли он социальным хамелеоном, способным меняться под любым светом, чтобы выглядеть тем, кем ему нужно?

Она не знала, почему эти вопросы волнуют ее, ведь единственное, что имело значение - найти его слабость. Обнаружить его ахиллесову пяту и использовать ее в полную силу, когда придет время.

Дрожь пробежала по ее позвоночнику, когда ее осенило осознание того, что в этом его сила. При всей его злобе и глубине порочности, это был очаровательный человек. Он без труда умел манипулировать слабоумными и заблудшими, и мог подчинить таких людей своей железной воле.

Однако в том, как мужчина манипулировал своими друзьями, была какая-то моральная двусмысленность, которая заставила девушку задуматься, что же такого произошло с его приспешниками, что они, в частности, захотели последовать за ним.