Клубничное искушение для майора Зубова
Шрифт:
А я пялюсь на тонкие плечи, шею, где справа, я точно знаю, синеет мой засос. Очень красиво, идет ее нежной коже.
Еще такие же есть на груди, но они закрыты. И вечером я планирую их обновить. И добавить новые.
Сажусь поудобнее, пытаясь угомонить стояк, хотя это вообще пустое занятие. Для того, чтоб начать работать, мне надо отключить камеру.
А это физически невозможно.
Я смотрю, выгрузив онлайн-трансляцию на свой рабочий комп, словно завороженный.
Вот она быстро что-то печатает, пальчики тонкие летают над клавиатурой. Морщит лоб. Прикусывает губу. Посматривает
Это мне напоминает наблюдение за золотой рыбкой в аквариуме. Она занимается своими делами, плавает, виляя хвостиком-вуалью, а ты смотришь и ловишь релакс. Кайф. Успокаивает очень. Правда, в моем случае еще и заводит.
Словно ночи мало было.
Словно…
Мысли про ночь не добавляют спокойствия.
Слишком это было… Отличительно от того, что раньше. До нее. После нее. Да и с ней — тоже.
Потому что тогда, несколько лет назад, я все же делал скидку на то, что мне досталась девственница. И жалел ее. Притормаживал себя, что бы на этот счет сама Клубничка не думала.
А вот в этот раз…
Какая, к чертям, сдержанность? Когда такой отклик? Когда такой жар?
К сожалению, моему релаксу постоянно мешают внешние обстоятельства. А именно, работа проклятая.
Без конца прутся подчиненные, скоро зарплата, надо проверять графики по сверхурочным, проставлять дополнительные часы, формировать взыскания и поощрения, чтоб успеть это дело передать в бухгалтерию. По идее, я должен был это все до пятого числа сделать, но затянул. Из-за нее, Клубнички, в том числе!
Ну и непосредственное начальство тоже мозг прожрало.
Я на этом объекте уже полгода, а нормальных данных так и не предоставил. Есть наметки, уже очерчен круг подозреваемых… Но это сделано было в первые два месяца. И далее все застопорилось.
Очень сложно работать с учеными. Они же все, заразы, не от мира сего. И не поймешь, когда какой-нибудь чертов гений себя просто неадекватно ведет, потому что в башке какая-нибудь формула крутится, а когда с умыслом определённым, планируя тайну государственную своровать, чтоб потом передать наиболее вероятному противнику.
И очень плохо, когда ты сам ни в зуб ногой в этой самой науке.
Конечно, я не полный идиот и кое-что понимаю. А еще знаю, какими способами была передана информация раньше. Так что, все наиболее вероятные пути отслеживаю… Но вдруг этот гад, или гады, что-то нестандартное придумают?
Как мне это дело выяснять?
К сожалению, такие вопросы вообще не ебут Савина.
И ни капли не мешают ему ебать меня в мозг при каждом удобном случае.
На следующий день после того, как я, исключительно чудом, выяснил, что уже три года являюсь отцом, генерал меня вызвал к себе и серьезно накрячил за отсутствие нормальных результатов.
Мы встречались на конспиративной квартире для таких, как я, глубоко закопанных подводников.
И генерал не упустил случая не только поставить передо мной новые задачи, но и дополнительно замотивировать на качественное выполнение предыдущих.
Так мотивировал, зараза… Я таких мотивирующих слов и не слышал до того…
Короче говоря, удалось Савину немного меня взбодрить и переключить на работу.
Я такой замотивированный
пришел в центр, такой вдохновленный, даже красивые Клубничкины глазки не в приоритете были. И вопросы по дочери решил отложить до наступления менее острого для всех момента.Клубничке надо немного успокоиться, принять реальность такой, какая она есть.
А мне немного остыть… Ну и тоже принять реальность.
Короче говоря, я работал прям с душой, подчинённые отдувались и матерились, но исключительно за спиной.
Так я себя чувствовал недолго, к сожалению.
Ровно до празднования Восьмого марта в дружном ученом коллективе, где Клубничка, само собой, блистала. А гнида Хохлов, глубоко женатый, между прочим, мужик, отец двоих несовершеннолетних детей, младшему из которых еще и года не исполнилось, на этот блеск лип, как муха на сладкую ленту.
Смотреть было противно и даже больно.
В кулаках, которые приходилось усилием воли разжимать…
Конечно, я не сдержался.
Меня это не оправдывает, безусловно, но что есть, то есть… И быть бы Клубничкиной жопке поротой, а потом оттраханной, но… Безумная девчонка умудрилась меня как-то переключить.
Да настолько, что я сам не понял, как подчинился, позволил ей играть с собой, как домашней псиной, гладить себя, чуть ли не за уши трепать…
Потом я, естественно, отыгрался… И всю ночь отыгрывался так, что утром Клубничка, сильно потрепанная, зацелованная и затраханная, еле свела свои стройные ножки.
И, казалось бы, после такого марафона мне можно успокоиться. Член умиротворен, пора голову включать. Работать, пока Савин не наплевал на высокое мнение МИДа и не отправил меня туда, где особенно весело и жарко. Есть на нашем шарике парочка таких чудесных мест. И везде у нашей страны имеются интересы. Так что для таких опытных доставучих засранцев (не мои слова, если что, генеральские) работа будет всегда.
Однако же, бешеная ночь прошла, а внутри все как бурлило при одном взгляде на Клубничку, так и не прекратилось до сих пор.
Так что использую я свое служебное по полной программе.
Ну и ничем хорошим это не заканчивается, естественно.
Хохлов начинает напрягать сразу, как только заходит в кабинет. И с каждой минутой все больше и больше.
А уж когда лапы на Клубничку кладет…
Короче говоря, он только руки к ней протягивает, а меня уже из кабинета выметает.
По пути хватает соображалки придумать липовый отмаз, чтоб не убить его прямо в кабинете.
Отмаз пригождается, потому что убивать мне хочется зверски.
Причем, не только Хохлова.
Клубничка ведет себя очень безответственно и нахально, спокойно терпя на себе руки чужого мужика.
И, судя по прикрытым глазкам, даже наслаждается гадостными прикосновениями.
У меня все в глазах красным становится мгновенно.
Хохлова от расправы спасает только то, что он быстро уметается за дверь.
А вот испуганно глядящую на меня Клубничку нихрена уже не спасет…
Секс и…
— У меня задачи от Васильева, — я ошарашенно перевожу взгляд с запертой двери на каменное лицо Зубова, а в животе сладко и болезненно екает.