Клубничный блеф. Каван

— И в чём же?

— Каван не целует меня. Совсем. Он только один раз прижался к моим губам, я не могу считать это настоящим поцелуем. Это было похоже на секундное помешательство с его стороны, но потом Каван быстро взял в себя в руки и ни разу не попытался коснуться меня иначе. Он больше не делает никаких намёков, что я его… ну… возбуждаю. Это нормально?

— То есть ни разу не целовал? Я думал, что такой, как он, сразу же укладывает девушек в постель, а потом выбрасывает их.

— Хм, отчасти ты прав. Но ко мне Каван не прикасался. Я испортила всё, да? Или он относится ко мне, как к сестре? Мне казалось, что я ему нравлюсь, как женщина. Но постоянно или что-то мешает, или Каван не делает никаких попыток склонить меня к большему.

— Я рад этому. Пусть и дальше не делает никаких попыток.

— Ал!

— Ладно, что ты хочешь?

— Чтобы Каван поцеловал меня. Он сказал, что не будет делать ничего, что мне не понравится. Но дело в том, что я хочу, чтобы он меня поцеловал, но при этом не хочу выглядеть глупой дурочкой.

— Так поцелуй его сама, Тэлс. В чём проблема? Дождись подходящего момента и поцелуй его. Так же, как он прижмись к его губам и наблюдай. Если Каван хочет тебя, а он точно хочет, то вернёт тебе поцелуй. Но не играй с ним. Играть с таким мужчиной опасно. Он разозлится и может причинить тебе боль. Ты должна понять для себя, что одним поцелуем прелюдия не закончится. Ты или идёшь до конца, или держишь его на расстоянии.

— Я хочу дойти до конца с ним. Я в этом уверена, — быстро шепчу.

— Мда, нашла ты себе приключения на задницу.

— Ал, — возмущаясь, шиплю я.

— Тогда действуй сама. Дай ему понять, что ты ждёшь большего от него.

— И как это сделать? Я же не могу наброситься на него с поцелуями.

— Прикосновения. Чаще касайся его, смотри ему в глаза, прижимайся к нему. Можешь даже положить ладонь на его бедро и увидеть, что с ним будет. Соблазняй его.

— Если бы я умела, — печально вздыхаю.

— Ты умеешь. Прислушайся к инстинктам, Тэлс. Они есть у всех.

Отдайся чувствам, и всё произойдёт само.

Только вот я до сих пор не знаю, где мои чёртовы женские инстинкты? Может быть, у меня их нет, потому что я созрела позже, чем другие девочки? Или же они отсутствуют из-за неопытности?

Или я просто не имею таких инстинктов? Или со мной что-то не так?

Вероятно, мне следует показаться врачу. Хотя я сама буду врачом, и мне просто нужно подумать более обширно и рассмотреть свою проблему. Но проблема точно во мне, потому что с Каваном всё в порядке. Чёрт, почему у меня нет инстинктов? Как они проявляются?

— Таллия, всё в порядке?

Вздрагиваю, когда Каван касается моего локтя и сразу же убирает руку, словно обжёгся. Чёрт. Теперь он считает, что мне неприятны его прикосновения. Прекрасно! Ну что я за дура?

— Да, всё отлично. Я немного задумалась о своём, — натягиваю улыбку.

— Или тебе не нравится место, куда я тебя привёл, — хмыкает Каван.

Только сейчас я осознаю, что мы стоим среди незнакомых людей в каком-то фойе. Здесь очень много людей, они ходят вокруг нас, а я понятия не имею на самом деле, где мы.

— Хм, я… — Оглядываюсь, ища хотя бы какую-то подсказку.

— Ты слышала, о чём я рассказывал тебе всю дорогу? — интересуется Каван.

Чёрт.

— Прости, нет. Я, видимо, сильно задумалась и совсем не помню, чтобы ты что-то говорил. Мне жаль, — печально отвечаю.

Лицо Кавана становится непроницательным. Он злится или обижен на меня. Ещё раз спрошу себя: «Что я за дура такая»?

— Так где мы? Ты мог бы повторить? — спрашиваю, едва ли не умоляя его.

— Мы пришли на балет. Мне удалось перекупить места на сегодня, потому что все билеты на представления раскуплены. Я занимался этим, пока был в кабинете. Несколько часов. Это было сложно, но мы здесь.

Стыд охватывает меня. Почему я не слушала его? Каван проделал такую невероятную работу и потратил огромные деньги, чтобы меня порадовать. А я? Где мои чёртовы инстинкты? Потерялись, видимо. Я просто тупая идиотка.

— Вау, как здорово. Я с радостью посмотрю балет. Раньше я видела выступления только по телевизору. Вживую, думаю, это будет ещё более потрясающе, — наигранно весело произношу.

Ненавижу смотреть балет. Я смотрела его часами. Мама заставляла меня это делать, чтобы перенимать мимику, движения и грацию от прим. Я чувствую себя ужасно, потому что Каван больше ничего не говорит мне. Он даже не прикасается мне, а указывает следовать за ним. Между нами словно огромная река протекает. А я плавать не умею.

Мы находим свои места и садимся.

— А что за представление?

— «Спящая красавица», — сухо отвечает он.

— Ни разу не видела даже в записи. И здесь так много людей. Я не знала, что в Дублине настолько много ценителей балета, — замечаю я.

— Ага.

— Ты часто ходишь на представления?

— А я похож на человека, который часто ходит сюда? — его голос раздражённый, и я замолкаю, тяжело вздыхая.

Всё так хорошо шло, пока я всё не испортила своими глупыми мыслями.

Раздаётся звонок, и люди наполняют огромный зал. Они рассаживаются по местам, рядом со мной оказывается неизвестная мне пожилая пара, как и рядом с Каваном. Все переговариваются и обсуждают свои ожидания, сравнивают другие постановки, а мы с Каваном молчим, словно незнакомцы.

Начинается представление, но я даже сосредоточиться на нём не могу. Хотя декорации чудесные, и танцоры потрясающе исполняют па. Я постоянно поглядываю на Кавана, а он словно каменный сидит в кресле рядом со мной. Наверное, ему совсем неинтересно, да и мне тоже. Я люблю балет. Но сейчас я его откровенно ненавижу, потому что из-за этого чёртового представления между нами всё стало плохо.