Клубничный блеф. Каван

Никто. Я пытался. Но я… ты не Дарина. Я знаю, что ты не Дарина…

— Но ты всё же относишься ко мне, как к ней, — мрачно заканчиваю за него.

Дверцы лифта открываются, и я больше не могу видеть выражение лица Кавана.

— Я не хочу так, — выдыхает он.

— Если бы ты не хотел, то всё давно бы решил, Каван. Ты сильный, но тебе нравится быть развращённым и жестоким. Точнее, тебе нравится, что люди тебя таким видят. Ты постоянно прячешься, даже за этой маской. Я очень надеюсь, что когда-нибудь ты найдёшь причину, чтобы быть собой.

Делаю глубокий вдох и один шаг по направлению к лифту, но внезапно Каван обхватывает меня руками и прижимается ко мне всем телом. Я испуганно вскрикиваю, и мои ноги подкашиваются.

— Не уходи… пожалуйста. Таллия, останься со мной. Я всё расскажу, если это твои условия. Я расскажу тебе всё, что ты хочешь.

Я буду любым… только не бросай меня. Мне так больно… не бросай, — голос Кавана дрожит, впервые за всё это время. И это рикошетит прямо мне в сердце.

— О господи, — шепчу, хватаясь за его руки. Каван сильнее прижимает меня к себе, словно любимую игрушку. Он целует всё, куда попадают его губы. Неосознанно. Он в панике, как и я.

— Не уходи… я не хотел. А он забрал тебя. Я… боюсь, Таллия. Я боюсь. Такого страха, как тогда, я не испытывал никогда. Я знал, что ты у него. Я услышал твой голос и пытался вырваться… Я не мог, а потом у меня получилось, и я ударил его, но это была ты. Я не хотел… пытался не спать. Я не хотел. Я умираю, Таллия. Мне больно. Больно.

У меня по щекам катятся слёзы, ведь Каван настолько раним на самом деле. Если бы он сказал мне раньше. Хотя бы намекнул на то, что у него вот такие проблемы, и я нужна ему сердце к сердцу.

А сейчас… мне тоже очень больно. У меня горло дерёт от душащих горьких слёз.

— Пожалуйста, не бросай меня. Все бросают. Все уходят. Ты уйдёшь, если узнаешь, какой я. Я не хочу тебя терять… не знаю, как ответить на твои вопросы, но без тебя я схожу с ума. Таллия, ты нужна мне. Когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности. Я защищаю тебя, оберегаю, чтобы ты не лишила меня этого чувства.

Прошу… не бросай меня. Один я не справлюсь.

И я сдаюсь. Конечно, я сдаюсь. Моё сердце болит за него. Моё сердце его любит. Оно принимает его вот таким, но хочет большего от него, отсюда и желание уйти, чтобы оно не разбилось. Но уже поздно. Я люблю Кавана. Я влюбилась в него, и моё сердце трещит по швам.

Резко поворачиваюсь в руках Кавана и обхватываю его лицо ладонями. Его глаза красные и напуганные. Сейчас он похож не на большого и сильного мужчину, а на мальчика с прекрасными глазами, который боится одиночества и ищет спасения. Он кричит о помощи, но никто его не слышит.

— Тебе никогда не напугать меня тем, какой ты на самом деле, Каван. Тебе никогда не отвернуть меня от себя, если ты будешь честным. Ты разрушаешь нас обоих ложью и страхами. Так доверь их мне. Я буду хранить их. Обещаю. Я хочу помочь тебе. И ещё хочу, чтобы ты прекратил относиться ко мне, как к своей сестре. Будь мужчиной. Моим мужчиной. А мой мужчина никогда не позволит себе убежать. Он стойкий и сильный, уверенно встречает все проблемы и решает их. Он скала, а я буду его морем. Твоим морем, воздухом, да чем угодно.

Глава 28

Таллия

Дверцы лифта закрываются у меня за спиной. Каван бегает взглядом по моему лицу, а затем наклоняется и впивается мне в губы жадным поцелуем. Цепляюсь за него, словно он моя гора, а я вишу над пропастью. Приоткрываю губы, впуская его язык, и Каван берёт. Он не сдерживает себя, не борется с собой. Он целует меня, как мужчина. Опытный, сильный и властный мужчина. Он забирает моё дыхание. Каван стискивает пальцами мои волосы, причиняя боль, но я не замечаю её, потому что это всё, чего я хотела — его настоящего. Вот такого немного дикого, стихийного и пылкого.

Не контролирующего всё подряд, особенно, свои чувства, а честного.

И он целует меня. Долго. Глубоко. Жадно. Горячо. Я зажигаюсь за секунду от его поцелуев. Прижимаюсь к нему и привстаю на носочки, царапая его рубашку на плечах. Моя спина выгибается, когда он проводит по ней ладонью и обхватывает мою талию.

Если бы мне не нужен был воздух, я бы ни за что на свете не оторвалась от его губ. Но мне приходится.

— Ты такая странная, Таллия, — тяжело дыша, говорит Каван.

— Я странная? Я нормальная. Это ты странный, — хмыкаю я.

— Прости меня. Я… не знаю, что ещё сказать. Чувство стыда и вины гложут меня. Я убежал, чтобы не навредить тебе, потому что раньше никого не было рядом, когда у меня были кошмары. Я всегда один. Только Слэйн о них знает, но я обманывал его, говоря, что вылечился, и у меня всё хорошо. Но всё дерьмово. Мои кошмары стали хуже, чем раньше. Теперь я вижу в них тебя. Я слышу тебя.

Пытаюсь спасти и защитить тебя. И у меня не получилось. Он забрал тебя, а я не успел помочь.

— Кто он, Каван? Кого ты боишься? Кто может забрать меня у тебя, ведь я не вещь? — хмурясь, спрашиваю его.

Он тяжело вздыхает, и его руки ослабевают на мне. Каван отстраняется, но я хватаю его за рубашку.

— Не смей этого делать, ясно? Если ты закроешься от меня, то я тебя ударю, клянусь. Ты всегда так делаешь. Когда я немного касаюсь твоей души, чтобы залатать пробоины, ты уходишь. Ты даёшь мне только ту информацию, которую считаешь красивой, но жизнь некрасива, Каван. Она просто жизнь. Она бывает разная, как и прошлое. И я хочу знать всё. Каждый твой шрам и каждый страх. Меня не напугать, — произношу и гордо вскидываю подбородок.

— Таллия, — Каван проводит ладонью по моей щеке и слабо улыбается, — ты очень странная. Я же ударил тебя, причинил боль как физическую, так и моральную, а ты требуешь больше. Зачем тебе это? Зачем тебе вытаскивать меня из ада?

— Потому что я хочу быть ближе к тебе, Каван. Я хочу от тебя больше, чем какие-то четыре дня. Хочу будущего, и не важно, каким оно будет и что принесёт с собой. Мне важен ты, и я переживу боль, но ради какой-то цели. Мне нужна цель, а ты не даёшь мне её. Ты то притягиваешь, то отталкиваешь. Словно играешь мной, а на самом деле издеваешься над собой. Я тоже боюсь тебя потерять, Каван, как и ты меня. Твои кошмары говорят именно об этом. Ты привязался ко мне, но что-то не даёт тебе переступить грань. И я хочу знать, кто это или что это. А ещё я хочу знать, почему Дарина настолько противна тебе? Ты видишь её во мне в какие-то моменты и как будто теряешь связь с реальностью.

— Ты слишком проницательна, Таллия, — усмехается Каван.

— Мне и нужно быть такой, чтобы понимать людей, поэтому я много читаю. Если я не буду видеть правду, даже когда мне лгут, то не смогу помочь человеку.

— А кто поможет тебе?

— А с чего ты взял, что мне нужна помощь, Каван? Мне она не нужна. У меня всё хорошо. Да, бывают сложности и потери.

Бывает, что руки опускаются, но… я знаю, чего хочу добиться. Знаю, что мой брат был бы горд за меня. Знаю, что потери моих близких, помогают мне стать лучше. Поэтому я не вижу причин, чтобы мне угрожала опасность.