Клубок Сварога. Олег Черниговский

–  Коль возьмёшь ты Тавриду под свою руку, тогда на тебя более могучий враг ополчится - император ромеев, - предостерёг брата Олег.
– У него же и войско несметное и корабли огнемётные. Но главное оружие ромеев - это подкуп. Против этого храбрость бессильна.

–  Вот завоюю Тавриду, и у меня злата-серебра будет не меньше, чем у ромеев, - уверенно проговорил Роман.
– Тогда потягаемся на равных с василевсом ромеев. По слухам, Михаилу Дуке ныне не до Тавриды. В Европе его теснят болгары да норманны, в Азии сельджуки бесчинствуют. А тут ещё восстал ромейский полководец Никифор Вотаниат. Не иначе опять свара за трон начинается.

– Роман усмехнулся.
– Нам это на руку, брат.

Олег помолчал, потом спросил тихо:

–  Марию-то вспоминаешь?

–  Ни к чему прошлое ворошить, брат, - проворчал Роман.
– Что было, то прошло. Отец незадолго до смерти письмо мне прислал: извещал, что митрополит противится моему браку с Марией, ибо мы с ней двоюродные брат и сестра. Мол, Всеволод Ярославич не смеет против Церкви выступить, потому и отдаёт младшую дочь замуж за знатного гречина.

Олег хотел сказать, что брат Глеб живёт в супружестве с Янкой, которая ему тоже двоюродная сестра, и ничего, но промолчал.

Он перевёл разговор на другое:

–  А жив ли сказитель и песнетворец Боян, которого ты взял с собой, отправляясь на княжение в Тмутаракань?

–  Жив-здоров, - кивнул Роман.
– Ныне он про мои походы песни слагает. Вот только ослеп совсем мой песнетворец, и никакие снадобья заморские не помогают. Беда, да и только.

Глава пятнадцатая. ПОХОД НА ПОЛОЦК.

Бегство наложниц привело Изяслава в дикую ярость. Это усугубилось ещё тем, что вместе с Одой и Эльжбетой бежал один из гридней. Но особенно Изяслава разозлило то, что сотворили с его верным постельничим, который по-существу стал евнухом.

Боярин Богуслав, дабы не поплатиться головой за отчаянную дерзость своего сына, предпочёл укрыться не где-нибудь, а у полоцкого князя. Именно это обстоятельство и навело Изяслава на мысль, что обе беглянки наверняка подались туда же. Соглядатаи, возглавляемые Спирком, который из постельничего превратился в главного прелагатая [71] при великом князе, обшарили все города и веси земли киевской, побывали в Переяславле, Чернигове и Владимире. Но все было напрасно.

[71]

Прелагатай– древнерусское название соглядатая.

Изяслав решил, что Ода и Эльжбета нашли убежище у Всеслава в Полоцке.

Больше всего Изяслава раздражали слухи, ходившие по Киеву. Народ на торгу судачил, злорадствуя, как две слабые женщины одурачили самого великого князя, да ещё и отомстили ему, кастрировав верного слугу. Киевляне втихомолку восхищались и Всеславом, который даёт приют всем несправедливо обиженным. Сколько ни бьются с ним сыновья и внуки Ярослава Мудрого, а одолеть не могут.

В довершение всего в гости к Изяславу пожаловал его старший сын Святополк и прямо с порога начал выставлять претензии отцу.

–  Батюшка, не по-христиански ты поступил, отняв у меня жену, - начал Святополк.
– Но я не был на тебя в обиде, поскольку ты дал мне за Эльжбету Вышгород. Видит Бог, прелести Эльжбеты стоят такого отступного. Но, отняв у меня супругу, ты не сберёг её. Допустил, что Эльжбета сбежала от тебя с каким-то дворцовым стражем. Это не токмо постыдно, батюшка, это смешно! Над тобой смеётся весь Киев!

–  Ты зачем приехал?
– набросился на сына Изяслав.
– Какого рожна тебе надо? Насмехаться надо мной собрался?

–  Насмехаться я не собираюсь, - ответил Святополк с видом оскорблённого достоинства.
– Я за отступным приехал.

–  Каким отступным?
– не понял Изяслав.
– Говори толком!

–  Отец, ты упустил Эльжбету, значит, за это с тебя причитается отступное, - пояснил Святополк.
– Что тут непонятного?

–  Ах, вот оно как!
– На лице Изяслава появилось выражение коварного ехидства.
– Что же ты хочешь, сынок? Случаем, не стол киевский?

–  Нет, отец, - Святополк покачал головой.
– Стол киевский я требовать у тебя не вправе.

–  Ну, слава Богу!
– Изяслав принялся часто креститься и кланяться Святополку.
– Вот радость-то привалила. Чадо моё стол киевский мне оставляет.

–  Перестань, отец, - чуть брезгливо бросил Святополк.
– Давай лучше сядем и спокойно потолкуем.

Отец и сын уселись напротив друг друга.

–  Я полагаю, батюшка, ты должен мне отсыпать двести гривен серебра отступного за сбежавшую Эльжбету, - сказал Святополк.
– Ведь получается, что из-за тебя Эльжбета и от меня сбежала. По-моему, требование моё справедливо. А по-твоему?

Родитель долго взирал на сына из-под нахмуренных бровей.

–  А по-моему, сыне, засиделся ты в Вышгороде без дела, - наконец сказал Изяслав.
– Пора седлать коней, подымать полки и двигать в поход на Полоцк, благо дорога туда тебе ведома. Ты однажды уже сидел князем в Полоцке. Там вновь обретёшь свою ненаглядную Эльжбету, возьмёшь отступное со Всеслава. И не двести гривен, а сколь пожелаешь.

–  Ка… кой ещё поход?
– Святополк изменился в лице.
– Зима же скоро.

–  Со Всеславом токмо зимой и надо воевать, - подбодрил сына Изяслав.
– Вспомни, как мы разбили его на Немиге-реке. В самую стужу!

–  А ты пойдёшь в поход?

–  Я не пойду, сынок, - Изяслав вздохнул.
– Стар я уже для этого. Мне стол киевский блюсти надо. И сокровища из казны разыскивать, кои Борис Вячеславич упёр и где-то спрятал.

–  Одному мне со Всеславом не совладать, - хмуро произнёс Святополк.

–  Владимир Всеволодович с тобой пойдёт, - успокоил его Изяслав.
– Он и главенствовать будет. С большой силой пойдёте. Чтоб от Полоцка одни головешки остались! Привезёшь мне голову Всеслава, так и быть, отсыплю тебе двести гривен серебра. Идёт?

–  Идёт, - ответил Святополк и невесело улыбнулся.

Киевские, вышгородские и смоленские полки выступили на Полоцк в середине декабря, когда зимняя стужа сковала льдом озера и реки. Им навстречу заснеженными дорогами двигались рати полоцкого князя. Два враждебных войска сошлись под Витебском. Началась долгая осада города Владимиром и Святополком.

* * *

Один из соглядатаев Изяслава побывал в Каневе, передав Давыду Игоревичу наказ великого князя: не упустить сбежавших княгинь, если вдруг они вознамерятся пробираться до черниговских земель или в Польшу степным путём.