Клякса. Дополненное издание. Части I и II

– Просто у меня сдача от мороженного осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару желтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и…

– Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся.

Наташа пожала плечами и отдала монетки.

– Все, пойдемте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся.

– Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай.

– Да я и так…

Похороны начались.

Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина. Опустив глаза, они чинно вышагивали в направлении своего двора, за которым раскинулся неблагоустроенный парк. Там и находилось голубиное кладбище.

Во дворе компания с коробкой, не сговариваясь, свернула на детскую площадку, пересекла ее и, не задерживаясь, продолжила свой скорбный путь.

Пухлая Рита съехала с горки и побежала к рыжей Свете, которая пекла в песочнице куличики.

– Смотри, – закричала она. – Кляксу хоронить несут!

– Шшшш! – Светка встрепенулась. – Пойдем за ними.

Они догнали компанию с коробкой.

– А вам чего? – бросила Леся малышне. – Кто звал?

– Да пускай, – благосклонно разрешила Ира. – Только чтобы тихо!

Рита и Света закивали и на цыпочках, спотыкаясь, присоединились к процессии. Предосторожности, однако, не помогли. За компанией увязалась пара мальчишек с соседнего двора – Эдька и Макс. Они были частыми гостями.

– Какого у нас забыли? – проворчала Ира. – Идите на свой квартал!

– Парк общий! – отозвались мальчишки. – Где хотим, там и гуляем.

– А ну пошли! – топнула Ира.

Мальчишки засмеялись, но отстали шагов на десять, продолжая преследовать процессию.

В парке пришлось продираться сквозь заросли полыни. Место выбрали не случайно – далеко от тропинок, труднодоступное. К тому же, рукой подать до кустов черемухи, куда обязательно отправлялись полакомиться после похорон.

Симкина зажала нос, но это, как всегда, не спасло. В носу засвербело, и глаза стали красными.

– А ты знаешь, – сказала Наташа ей, обернувшись, – раньше на похороны приглашали плакальщиц? Они сначала носом шмыгали, потом плакали, потом причитали, стенали…

– Да аллергия у меня! – Симкина опять шмыгнула носом и подтерла его рукавом.

– Вечно она с соплями! – заметила беззлобно Леся. – И кошек ей нельзя, и шоколад. А я вот…

– Заткнись уже! – буркнула Ира. – У нас тут похороны.

Леся замолчала и насупилась.

На голубином кладбище обнаружились два ухоженных холмика с настоящими деревянными крестиками (перевязанные черной тесьмой палочки от мороженого). Могилки были украшены разноцветными осколками стекла, камушками и пробками от «Pepsi». На одной лежала выцветшая искусственная роза.

Наташа подбежала к могилкам первой и поправила покосившиеся крестики.

– Давайте вот тут, – с воодушевлением предложила она.

«Вот больная!» – подумала про себя Симкина.

Наташа и придумала эту странную игру, которая почему-то стала настолько популярной, что захватила несколько соседних дворов. Теперь мертвых птиц искали повсюду.

Подошли мальчишки.

– Давайте мы выкопаем? – предложил Макс.

– Да, не женское это дело, – подтвердил Эдик.

Ира манерно закатила глаза, но совок отдала.

Пока мальчишки копали, Наташа выискивала в полыни веточки тысячелистника и собирала новый букет. Набрав целую охапку бледно-розовых зонтиков, она открыла коробку с дохлым голубем и обложила его цветами.

– А речь? – спросила она.

– Давай ты, – предложила Ира, – у тебя хорошо получается.

Наташа стала на колени перед коробкой, сложила молитвенно руки:

– Упокойся с миром, невинно убиенный. Пускай тебе там, на том свете, будет достаточно зернышек и лапки никогда не мерзнут…

Симкина опять чихнула. Из глаз ее, превратившихся в узкие щелочки, градом катались слезы. Она почти задыхалась.

– …мы будем помнить о тебе и заботиться о твоей могилке, приносить свежих цветов…

Горький запах полыни сдавливал Симкиной грудь. Глаза совсем заплыли. Из носа в рот текли два ручейка.

«Мама опять отругает, – подумала она. – В прошлый раз пришлось к врачу идти».

Симкиной категорически запрещали выходить в парк. Она и без того постоянно шмыгала носом, но таблетки пила только когда уж совсем невмоготу, вот как сейчас. От таблеток Симкина тупела и хотела спать. Уж лучше с соплями.

Эдик посмотрел на Симкину и скривил рожу.

– Макс, смотри на красавицу. Вы с ней в одном классе учитесь? – спросил он у приятеля.

Макс вздохнул и развел руками.

– Повезло, – хмыкнул Эдик, отдавая тому совок. – Ну, готова яма.

Симкина нахмурилась и отвернулась.

– Все, – прогнусавила она, – мне пора.

– Э, куда? – Ира недовольно уставилась на нее.

Та уже пробиралась сквозь заросли полыни.

– Симкина! – строго позвала Ира.

Она обернулась.

Ира сощурилась и многозначительно закивала.

– Ладно, ладно…

– И че? – бросила Симкина в ответ. Ее трясло толи от аллергии, то ли от злости. – Меня, между прочим, Вера зовут. Усвой! – она отвернулась и пошла дальше.

3

Ира обвела всю компанию суровым взглядом, сама внутреннее пугаясь той ненависти, что испытывает в этот момент к Симкиной, да и ко всем остальным тоже.

– Вот борзая, – прошипела она. – А мы ей бойкот.

– Это как? – простодушно спросила Леся.

– А вот так. Чтобы никто с ней больше не разговаривал.

– Ого, круто у них тут, – хохотнул Эдик, обращаясь к Максу.

– Ир, да ладно, – примирительно возразила Леся. – У нее ж правда аллергия. Она в мае две недели в больнице лежала. Мы с мамой навещали, апельсинов приносили, а оказалось, ей их тоже нельзя. Врач нас отругал. И неловко получилось, что с пустыми руками.

– Апельсины… – Ира злорадно покачала головой. – Ты ей апельсины, а она тебя шестеркой назвала.