Клятва над кубком

Втайне от Ларк и Ричарда Спайда Оливер побудил самаритян к действиям, поскольку только он один знал, что времени почти не осталось. Ларк получила из Лондона неожиданный подарок – белые лайковые перчатки и шляпку из лебединого пуха. Когда посыльный ушел, она вынула из пальца одной из перчаток крошечный, тщательно сложенный кусочек бумаги.

Сейчас, стоя возле стола, она, нахмурив брови, пыталась разобрать, что написано в послании. А Оливер смотрел на Ларк.

Ребенок. У нее будет ребенок. Его ребенок.

Она выглядела точно так же, как и вчера, когда он еще ничего не знал о подарке, который преподнесла ему судьба. Она была все такой же бледной темноволосой женщиной, чья красота была очевидна только для тех, кто любил ее.

А только бог знал, как он ее любит.

Стон отчаяния сорвался с его губ прежде, чем он успел сдержать его.

Ларк и Спайд удивленно посмотрели на Оливера. В их взглядах было столько тревоги, что Оливер чуть снова не взвыл.

– Ты болен? – спросила Ларк.

– Болен тем, что хочу тебя, – ответил Оливер, чтобы разозлить ее.

Но Ларк на этот раз не рассердилась. Она откашлялась и продолжала разбирать мелкие строчки записки.

Оливер смотрел на священника, несшего слово божье, и его бледную ученицу. «А они подходят друг другу, – подумал он. – Спенсеру следовало выбрать в мужья Ларк кого-нибудь вроде Ричарда Спайда, а не безрассудного эгоистичного распутника, которому суждено умереть молодым».

В галерее висели настенные часы с маятником, циферблатом в виде луны и медными полированными гирями. Их смастерил отец Оливера. В тишине их тиканье напоминало биение сердца.

Наконец Ларк отложила перо.

– Готово.

– Молодец! – взволнованно воскликнул Спайд.

– Что там? – устало спросил Оливер, делая вид, что не знает содержания записки.

– Сегодня ночью, —сказала Ларк, —мы должнывстретитьсяна пристани с доктором Снайпсом и проводить преподобного Слайда на «Русалку», которая отплывает в полночь, как только начнется отлив.

Опять наступила тишина. Спайд подошел к окну и склонил голову. Оливер понял, что священник беззвучно молится. Ларк сидела за столом, сцепив руки и опустив глаза.

–Вы скоро станете свободным человеком, – с искренней радостью сказал Ричарду Оливер, подходя к нему, чтобы пожать руку.

На счастливом лице Спайда появилась улыбка.

– Одни люди мечтают о свободе. Другие не знают, что с ней делать. Боюсь, я отношусь ко вторым. Слишком долго пришлось убегать, прятаться и тайно проповедовать.

– Был бы ты менее добродетелен, – усмехнулся Оливер, – у меня было бы для тебя множество предложений. Между прочим, ты можешь писать проповеди или мемуары. Я бы на твоем месте поступил именно так.

Спайд хмыкнул.

–Может быть, милорд. А сейчас я должен идти собирать вещи. – Его лицо стало торжественным. – Смогу ли я когда-нибудь достойно отблагодарить вас?! И леди Ларк. Мало кто смог бы так отважно вырвать меня из огня Смитфилда, а потом столько месяцев укрывать. Спасибо.

Оливер не решился сказать Спайду, что пустился в это приключение только потому, что ему наскучила размеренная жизнь и он сгорал от страсти к Ларк. Сначала им двигало только это. А уже потом борьба с несправедливостью стала смыслом его поступков.

Спайд крепко обнял его.

Оливер думал, что Ларк не заметила, как сильно привязался он к Спайду. Они стали близкими, как братья. Ларк иногда жалела, что не может стать равноправным участником этой дружбы.

Сейчас они все трое торопливо спускались к причалу. Стояла глубокая ночь. Небо черным бархатным пологом прикрыло Темзу. Лондон спал, и тишину города нарушали лишь плеск воды и редкие крики звонаря.

Ларк не могла не думать об Оливере. Когда сегодня днем он обнял Ричарда, она испытала странное чувство, словно заглянула в мысли своего мужа. Он твердил, что не принимает жизнь всерьез и что собственные удовольствия для него превыше всего. И все же, прощаясь с Ричардом Слайдом, он выглядел по-настоящему расстроенным и растроганным.

Они достигли причала. Спайд положил небольшой узелок с вещами в лодку. Вдруг краем глаза Ларк увидела, как за деревом шевельнулась тень. Она похолодела и схватила Оливера за руку. Ее волнение передалось ему.

– Там, – прошептала Ларк, кивая в сторонустарых тисов, которые, словно шпалеры, тянулись вдоль садовой аллеи.

Оливер ринулся в темноту, на ходу вынимая шпагу, и у Ларк от ужаса сжалось сердце.

Она сцепила ладони и попыталась молиться, но вместо слов молитвы шептала: «Я не могу потерять его. Я не могу потерять его».

Страшный хруст веток вывел ее из оцепенения. Она нажала маленькую кнопочку брошки. Появился кинжал. Ларк всегда носила с собой подарок Джулианы, но никогда не думала, что он может пригодиться.

– Эй, мерзавец, выходи! – крикнул Оливер. Из темноты раздался звук удара и стон. Затемна тропинке появился Оливер, тащивший маленькую сопротивляющуюся фигуру.

–Тысяча чертей! – выругался он, убирая шпагу в ножны. – Что ты здесь делаешь?

Ларк только сейчас сообразила, что все это время стояла затаив дыхание, и наконец облегченно выдохнула.

Толкая незнакомца перед собой, Оливер бранился не переставая. Его тираду неожиданно прервал радостный голос Ричарда Спайда.

– Любовь моя! Я знал, что ты придешь. Я верил в это. – Он бросился к фигуре в черном и крепко обнял ее.

– Наталья?

В черной мужской рубахе, штанах и фланелевой куртке, она прижалась к груди Спайда.

– Я не позволю Ричарду уехать без меня.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал Оливер.

–Я устала ждать новостей и решила сама приехать в Лондон.

– Никто, кроме нас троих и доктора Снайпса, не знает о нашем плане.

Наталья поцеловала Ричарда в кончик носа.

– Я видела твое имя в списке пассажиров.

– Его имя!

–Мадам Витесс. – Наталья прошла мимо Оливера и залезла в лодку. – Разве по-французски это не то же самое, что по-английски Спайд?

Оливер выругался.

– Боже, спаси меня от образованных женщин.

– Я собираюсь плыть с ним, – заявила Наталья.

– Только через мой труп, дура безмозглая. Ты никуда не поедешь. – Он обернулся к Ларк. – Скажи ей, что она не может ехать.