Клятва сердца

— Дело не в твоей семье, — пояснила она. — Нам следует поостыть. Давай дождемся конца процесса, а там посмотрим.

— Не только посмотрим, но и еще кое-что сделаем, — пообещал он.

Они вернулись в дом. Проверив уроки Тима, Гэри отвез Софи обратно в Кэмбридж.

Хватит вспоминать. Надо думать о процессе. «Нарушение контракта» кажется слишком общей формулировкой для определения того, как Рональд Макгвайер поступил с бедняжкой Джоселин. Софи уже давно оправилась после своей неудачной помолвки, но у нее более твердый характер. К тому же у них с Митчелом дело не дошло до покупки платья и рассылки приглашений.

Судья, по всей вероятности, укажет жюри пределы их компетенции, но что касается Софи, то она бы присудила ответчику уплатить миллион долларов.

На ней была белая блузка, черные шерстяные брюки и вязаный жакет в разноцветную полоску. Широкие рукава оканчивались манжетой у запястья, а вместо пуговиц — нашитые на тесьму черные бусины. Жакет наверняка страшно модный, решил Гэри. Тим назвал бы его классным или еще как-нибудь.

Какая разница, что сказал бы Тим? Он и сам видит, что она неотразима. Облегающие черные брюки делали ее и без того стройные ноги еще более длинными. «Классный» жакет был не застегнут, и под белой блузкой угадывались очертания соблазнительной груди. Ее буйная шевелюра, как всегда, выглядела неукрощенной, зато взгляд невероятно голубых глаз вспыхнул, как только она его увидела.

Гэри направился навстречу Софи, но его перехватил Джек.

— Слышал про Генри?

— Нет, а что?

Но прежде чем Джек успел ответить, в комнату вошел судейский чиновник и объявил:

— Господа присяжные, займите свои места и выслушайте сообщение судьи.

Может, Джоселин и Рональд договорились? — подумал Гэри. Или судья решила начать новое слушание? Что бы там ни было, даже если вся эта бодяга закончится, Гэри будет за нее судьбе благодарен. Ведь, когда его призвали выполнить свой гражданский долг, он и не мечтал, что ему привалит такое счастье, как встреча с Софи.

Присяжные направились в зал заседаний. Гэри шел за Софи, и ему стоило большого труда удержаться от того, чтобы не наклониться к ее волосам и не вдохнуть чуть заметный аромат шампуня. А еще ему хотелось протянуть руку и дотронуться до ее восхитительно округлой попки. Он даже засунул руки поглубже в карманы — подальше от соблазна. Сегодня он надел самые чистые джинсы, твидовый пиджак, купленный всего десять лет назад, и галстук, который Тим определил как самый приличный.

Он занял свое место позади Софи. Черт возьми, как же его возбуждает один вид ее стройных ног! Вчера она была в длинной юбке, но с таким вызывающим разрезом, что нельзя было глаз оторвать, а сегодня брюки хотя и скрывают, но уж очень соблазнительно облегают ее бедра. В памяти всплыло воспоминание — какая она была горячая, когда он просунул руку у нее между ног…

Гэри медленно выдохнул и заставил себя расслабиться. Еще всего один день. А потом, если Богу и адвокатам будет угодно, этот смехотворный, нелепый процесс кончится.

— Сегодня утром нам сообщили, — донеслись до него слова судьи, — что жена Генри Дэрранета попала в больницу с инфарктом. В связи с этим мистер Дэрранет просил освободить его от обязанностей присяжного. Это означает, что никто из вас не может быть запасным. Все вы должны присутствовать до конца процесса и участвовать в вынесении приговора. Вопросы есть?.. Нет. Объявляю заседание открытым.

— Я так сочувствую Генри, — шепнула Софи. — Он такой славный.

Гэри вспомнил, что вчера Софи села в автобусе рядом с Генри. Может, они договорились? Может, он не единственный из присяжных, с кем Софи…

Ради Бога, Гэри! Если бы у нее были такие же отношения с Генри, как с тобой, она должна бы радоваться, что жена Генри заболела. Не может быть между ними никаких отношений. С Генри она сидела всего-то каких-нибудь сорок минут, а с ним она почти постоянно. Ведь это с ним она застряла в лифте. Это он ее целовал и ласкал и их обоих сжигала страсть.

А когда его не было рядом? Прошлой ночью он подвез ее домой. Возможно, в тот самый момент, когда он отъезжал, она уже звонила Генри по телефону и приглашала приехать к ней на том самом городском автобусе, на котором он работал шофером?

У него пересохло в горле. Что он себе вообразил?

Гэри был не из тех, кто сходит с ума по женщине, какой бы желанной она ни была. Слово «ревность» отсутствовало в его словаре. Он верил в честность. Если женщина не была с ним честной, она переставала для него существовать.

Именно честные отношения связывали его с Мэг. Не клочок бумаги, не свадебная церемония, не заклинания, а предельная честность. Они доверяли друг другу и поэтому были так счастливы.

У него нет никаких оснований думать, что между Софи и Генри что-то есть. Просто она слишком эмоциональна. История Джоселин Креймер даже вызывала у нее слезы. Может быть, она станет оплакивать и Рональда Макгвайера, когда тот будет сегодня давать показания? Она, видимо, принадлежит к чувствительному типу женщин.

— Защита готова? — Судья сурово оглядела зал.

— Да, ваша честь, — ответил Гаррисон, за минуту до этого перелистывавший кипу бумаг с ловкостью карточного шулера из Лас-Вегаса. — Я хочу вызвать Рональда Макгвайера.

Макгвайер принес клятву на Библии и сел в кресло для свидетелей.

— Мистер Макгвайер, — начал адвокат, — вы были помолвлены с истицей, не так ли?

— Да.

— Вы любили мисс Креймер?

— Я думал, что любил. Но чем ближе становилась дата свадьбы, тем больше сомневался в своих чувствах.

— Вы были в курсе того, что мисс Креймер планирует такую грандиозную свадьбу и каких это стоит денег?

— Да, но я думал не столько о свадьбе, сколько о нашем браке. Ее же больше заботило то, как будут выглядеть подружки, чем то, станем ли мы хорошей парой.

— Вы говорили ей о своих сомнениях?

— Я пытался, но она меня не слушала. Она была слишком занята приготовлениями ко дню свадьбы, называла его «своим» днем.

— Почему же вы не настаивали? Почему прямо не сказали, что хотите разорвать помолвку?

— Я пытался. Видите ли, я от природы вежливый человек, но все же старался, как мог, все объяснить. Она же уверяла меня, что это обычные предсвадебные волнения и мне надо успокоиться. Полагаю, она просто не хотела слышать, о чем я говорю. Поэтому я и решился на такой крайний шаг. Если бы в день свадьбы я появился у порога церкви, клянусь, она снова взяла бы надо мной верх и потащила бы к алтарю. У меня не было другого способа достучаться до нее. Я не хотел причинять ей боль, но причинил. Но и я страдал оттого, что она не хотела меня выслушать.