Клятва верности

У него сделалось такое испуганное лицо, что Ханна с трудом подавила улыбку.

– Твои женщины? – переспросила она угрожающим тоном. Но Слейд заметил, что она борется со смехом, и ответил уже довольно невозмутимо:

– Я разве сказал «мои женщины»? Я сказал «моя женщина». Мне не нравится, что моя женщина заковывает себя в тиски… вот что я сказал. У тебя что-то со слухом, дорогая?

– Я тебе не дорогая. И со слухом у меня все отлично. А вот тебя бы я с радостью оттаскала за уши, наглый враль!

– Ханна, ты что, ревнуешь? – запоздало изумился Слейд. Ханна смущенно отвернулась. Когда она заговорила, в ее голосе слышалось напускное пренебрежение:

– Ничего я не ревную. Просто я не позволю тебе дурачить меня! Мне неприятно думать, что до меня в твоей постели побывало немало девиц.

Слейд рассмеялся и привлек Ханну к себе. На лице его играла торжествующая ухмылка. Ханну поразил его натиск: она еще не привыкла к таким проявлениям чувств со стороны мужа. Смешавшись, она выпуталась из его объятий и нахмурилась.

– Ведь ты же не станешь утверждать, что вел жизнь аскета? Слейд снова рассмеялся.

– Конечно, нет.

Ханна ахнула от возмущения.

– Вот негодяй! – Она зарделась, но упрямо продолжала расспросы: – И они… лучше? Лучше меня?

Так ты все-таки ревнуешь?

– А как ты думаешь? – спросила Ханна недовольно. – Конечно, я ревную. К тому же ты постоянно заставляешь меня злиться на тебя. Согласись, для недовольства у меня немало причин. Взять хотя бы твою оговорку насчет женщин. Или тот обед с Изабель: ты даже не попытался остановить свою упрямую бабулю! А уж когда ты заявил, что способен связать меня… – Ханна задохнулась от возмущения. – Ты постоянно ставишь меня в неловкое положение.

– Неужто я так плох? – Слейд потянулся, ухватил Ханну за локоть и потянул на себя. – Разве тебе не понравилось заниматься со мной любовью тогда, в музыкальной комнате?

– Ах, Слейд… – прошептала Ханна, отводя глаза. Она все еще хорошо помнила о тех странных новых ощущениях, нахлынувших на нее в объятиях Слейда. Правда, когда она покинула музыкальную комнату, ей пришлось долго отмокать в ванне – между ног все припухло и саднило, тело ныло, словно его сплошь покрывали синяки. Ханна закусила губу.

– Что случилось? – обеспокоено спросил Слейд, вглядываясь жене в лицо. – Тебе не понравилось? Неужели ты не испытала ничего, кроме боли?

Ханна смущенно отвела взгляд, она еще не научилась свободно говорить на подобные темы.

– О, бедная моя! – Слейд по-отечески чмокнул жену в лоб. – Бедная, бедная Ханна.

Ханна робко подняла на него глаза и подставила губы для поцелуя. Слейд жадно поцеловал ее, но почти сразу отстранился и отошел в противоположный угол комнаты. Ничего не понимая, Ханна растерянно смотрела на него. Муж стоял к ней спиной, сложив руки на груди. Он дышал тяжело и сбивчиво.

Через несколько минут Слейд перевел дух, но спокойствие далось ему с трудом. Ханна помялась на месте, потеребила пальцами распущенные волосы.

Что с ним?

Словно отвечая на ее немой вопрос, Слейд запрокинул голову и адресовал потолку несколько грубых слов, затем обернулся к Ханне. Его взгляд показался ей недобрым и смутно знакомым. Ханна настороженно отступила. Ей уже случалось видеть подобные взгляды. Когда на ранчо у одной из овчарок наступал период спаривания, самцы начинали сходить с ума. Они скулили и кругами ходили вокруг самки, словно выпрашивая подачку. Даже степные волки в такие дни вились вокруг ранчо, не опасаясь охотничьего ружья. Отвергнутые ухажеры смотрели на самку как раз таким взглядом, каким смотрел на нее Слейд.

– Я обидела тебя? – робко спросила Ханна.

– Обидела? – переспросил Слейд, словно не понимая смысла слова. Запустив пальцы в шевелюру, он задумчиво смотрел на Ханну.

Девушка шмыгнула носом и пожала плечами:

– Быть может, задавать мужчине подобные вопросы не совсем корректно, но я хотела бы знать причину твоего странного поведения. Что я сделала не так?

Слейд неожиданно расхохотался.

– Порой мне кажется, дорогая, что мы говорим с тобой на разных языках. Ты ни в чем не виновата. Но для меня мучительно твое присутствие в комнате.

– Что? Как тебя понимать? – Ханна прижала ладони к груди и заморгала часто-часто, пытаясь сдержать неожиданные слезы.

Неужели Слейд хотел ее обидеть? Что означают его слова? Слейд осторожно приблизился и взял руки жены в свои.

– Ты должна уйти к себе. Сегодня мы спим в разных постелях. – Он осторожно подтолкнул Ханну к двери.

По инерции она сделала еще несколько шагов и обернулась.

– Но я не понимаю, – растерянно залепетала девушка. – Мои родители всегда спали в одной постели. Я думала, мы тоже будем спать вместе. Почему ты прогоняешь меня? Неужели я чем-то тебя оскорбила?

Слейд вздохнул.

– Ханна, дорогая! – взмолился он. – Ты стоишь напротив меня, полураздетая, с распущенными волосами. Неужели ты думаешь, что нормальный мужчина из плоти и крови сможет устоять перед тобой? Но если я правильно понял, наша первая близость причинила тебе боль, и теперь требуется время, чтобы ты пришла в себя. Если же ты останешься здесь и будешь спать в моей постели, я не смогу держаться долго. Я просто сорву с тебя тонкую рубашку и буду любить тебя всю ночь до рассвета. А утром ты будешь проклинать меня за неосторожность. Именно поэтому нам не стоит спать вместе.

– Ах, вот оно что! – В голосе Ханны звучало облегчение. – В таком случае спокойной ночи, Слейд.

– Спокойной ночи, Ханна. – Девушка помедлила, и Слейд рявкнул: – Да уходи же ты! Считаю до пяти. Один, два, три…

Ханна бросилась вон из спальни Слейда, словно за ней гнались. Оказавшись в своей комнате, она торопливо закрыла дверь и прижалась к ней спиной, тяжело дыша.

– Запрись изнутри, – последовал совет из смежной спальни. Ханна взвизгнула и обернулась. Позабыв зажечь свет, она торопливо нашарила на тумбочке ключ и щелкнула замком.

Из-за двери раздался добродушный смех. Ханна на ощупь пробралась к кровати, сдернула с нее мягкое покрывало и, так и не потрудившись зажечь свет, быстро забралась под одеяло. Натянув его до подбородка, девушка замерла, прислушиваясь.

Грохот открывшейся двери в коридор заставил ее подпрыгнуть в постели и выпрямиться. Решительный вид Слейда, стоявшего в дверном проеме, на мгновение напугал Ханну. Девушка судорожно вцепилась в одеяло, словно ожидая, что он набросится на нее, как дикий зверь.