Клятва всадника ветра

– Я уверена, что Хириан не почувствовал бы этого, - запротестовала Тирета.

– Может быть, и нет, но это не имеет значения, - вздохнула Сумита.
– Хириана здесь нет.

– Что?
– Тирета моргнула.
– Это нелепо. Хириан всегда здесь!

– По словам Мануара, это не так, - сказала Сумита, откусывая каждое слово, как будто она жевала подковы. Тирета испуганно посмотрела на нее, и она раздраженно пожала плечами.
– Разберись с этим сама, Тирета. Если Мануар лжет и Хириан здесь, тогда нет смысла даже надеяться, что он будет применять положения хартии для нас, что бы он ни говорил. И если его здесь не будет, это может быть еще хуже. Это может означать, что он решил присоединиться к этому бойкоту нашего народа и просто не хочет открыто признавать это. В любом случае, я не вижу причин оставаться здесь и биться лбами о стену, которая не собирается рушиться для нас!

– Но...
– начала Тирета, но Сумита прервала ее, резко покачав головой.

– Мы не останемся, - решительно заявила она.

– Но мы должны!
– запротестовала Тирета.
– Нам нужны рынки - доход! Мы не можем просто...

– О, да, мы можем, - сказала ей Сумита.
– Мне совсем не нравится это ощущение, Тирета. Я даже не уверена, что здесь безопасно, и уж точно не настолько уверена, чтобы подвергать тебя опасности.

– Я? В опасности здесь, в Тэйларе?
– Сумита, казалось, говорила на другом языке, и Тирета покачала головой, пытаясь понять, о чем думает другая дева войны.
– Ты должна была позволить мне поговорить с Мануаром, - сказала она со смешанной жалобой и разочарованием.
– Он знает меня. Ради Лиллинары, я обедала в его доме, Сумита!

– Я это знаю. И знаю, что это одна из причин, по которой тебя вообще послали с нами. Но он совершенно очевидно дал понять, что здесь, в Тэйларе, есть люди, которые действительно расстроены нашими предполагаемыми требованиями и предполагаемой враждебностью Джоланны. Похоже, он думает, что некоторые из этих расстроенных людей могут просто попытаться найти кого-нибудь, кому можно отомстить.

– Месть за что?
– потребовала Тирета в полном замешательстве и раздражении.
– Все, что я хочу сделать, это продать несколько бутылок! Это не мешает никому!

– Это потому, что сейчас никто не чувствует себя особенно разумно, - резко сказала ей Сумита.
– И, во второй раз, я понятия не имею, с чего все это началось. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что это не Джоланна сошла с ума. После этого я понятия не имею. Если только...

– Если только что?
– спросила Тирета, когда другая женщина сделала паузу.

– Если только Трайсу и его дружки не пытаются придумать какой-нибудь причудливый предлог, оправдание тому, как они систематически нарушали наши права и границы.

– Это нелепо.
– Тирета хотела бы, чтобы ее голос звучал более уверенно, чем она чувствовала.

– Конечно, это так. Но это не значит, что этого не происходит.
– Пожилая дева войны покачала головой.
– Ты знаешь, я сама не хотела в это верить. Даже когда Голос в Куэйсаре предупредил мэра Ялит, что Матери не по себе. Но теперь...

Она пожала плечами, и Тирета медленно и печально кивнула. Голос не был очень конкретным, или, по крайней мере, ни в одном из сообщений от нее, о которых Тирета что-либо знала. Но когда жрица Лиллинары - особенно жрица из храма Лиллинары в Куэйсаре - предупреждала вольный город дев войны о надвигающейся опасности, лучше всего было обратить внимание.

– Но именно поэтому мы уходим отсюда сейчас - этим вечером, - решительно продолжила Сумита.
– Если бы я знала, что происходит, я, возможно, не была бы так обеспокоена тем, смогу ли я справиться с этим. Но все это настолько безумно, настолько причудливо, что я не могу начать понимать, что происходит, или даже то, что уже произошло. А пока, однако, моя работа - убедиться, что ты доберешься домой в целости и сохранности. Ты и твои художественные заказы в долгосрочной перспективе важнее для Кэйлаты, чем открытие местных рынков, и если Мануар говорит правду, а не просто пускает дым из своей задницы, потому что он зол на меня за то, что я напомнила ему по поводу его невыполнения своих обязанностей, тогда может возникнуть реальная опасность, что с тобой произойдет что-то... неприятное.

– Так что забирайся обратно в тележку, Тирета. Мы уезжаем. Сейчас.

Тирета открыла рот, готовая к одному, последнему протесту. Но выражение лица Сумиты остановило ее. Лицо другой женщины было подобно каменной стене, крепости, обращенной против мира в целом и Тэйлара и мастера Мануара в частности. Стеклодув поняла, что спорить бессмысленно.

Дождь лил все сильнее, когда Тирета забралась в центральный проход стоявшей тележки, между ящиками со стеклянной посудой, которые они с такой надеждой привезли с собой. Она слышала, как капли дождя ударяют по натянутому холсту над ней, словно бесконечная череда крошечных кулачков, бьющих по обложке. Тут и там вода прорывалась сквозь ткань, стекая вниз по ее внутреннему изгибу. Часть ее, казалось, дошла и до Тиреты, и она еще плотнее закуталась в плащ, когда Сумита обошла повозку спереди и крепко ухватилась за повод пони. Пожилая женщина прикрикнула на пони, и, когда тележка снова пришла в движение, Тирета для равновесия ухватилась за один из привязанных ящиков.

"К рассвету она замерзнет, промокнет и будет совершенно несчастна", - подумала она, слушая нежный звон вибрирующего стекла, тихо подпевающий стуку дождя по ящикам. И тот факт, что Сумита собиралась быть еще более мокрой и промерзшей, только заставил ее чувствовать себя еще более расстроенной и смутно виноватой. Сумита была права - мэр Ялит ясно дала понять, что она должна быть официальным представителем Кэйлаты и что она должна "присматривать" за Тиретой. И все же Тирета не могла избавиться от гложущего подозрения, что, если бы она только сама поговорила с Мануаром, она могла бы как-то изменить ситуацию.

Но она этого не сделала, и когда тележка тряслась и плескалась под дождем, она устроилась в самой удобной позе, какую только смогла найти, и задалась вопросом, когда же все пошло так ужасно неправильно.

Глава девятая

– Это было восхитительно, Тала, как всегда, - сказала Керита с глубоким удовлетворенным вздохом. Она аккуратно положила ложку в пустую миску из-под хлебного пудинга и, похлопав себя по плоскому животу, откинулась на спинку стула, улыбаясь крепкой женщине-градани средних лет, которую князь Бахнак послал с ними в качестве экономки своего сына.

– Я рада, что вам понравилось, миледи, - сказала Тала с ярко выраженным навахкским акцентом.
– Всегда приятно готовить для того, кто знает толк в еде, когда она ее пробует.

– Или поглощает ее - в больших количествах, - заметил Брандарк, разглядывая пустые тарелки на столе.

– Я, кажется, не заметила, чтобы вы уклонялись от своей доли пожирания, милорд, - сухо ответила Тала.

– Нет, но во мне есть еще кое-что, что нужно поддерживать, - ответил Брандарк с усмешкой, и Керита улыбнулась ему в ответ. Брандарк, возможно, был ниже среднего роста даже для градани Кровавого Меча, но это все равно делало его на добрых три дюйма выше Кериты, и он был сложен гораздо более массивно.

– Да, - согласился Базел.
– Для обрезанного коротышки градани, который весь день просидел на заднице с ручкой и куском пергамента, у тебя, я полагаю, есть немного мяса на костях.

– Я запомню это в следующий раз, когда вам понадобится перевести какой-нибудь непонятный текст на сотойи, - заверил его Брандарк.

– Тише, Брандарк!
– отругал его третий человек за столом. Гарнал Атмагсон был невысок ростом для Конокрада, но чуть выше Брандарка и почти такого же массивного телосложения. Что все еще делало его на целый фут ниже своего приемного брата Базела.
– Не очень-то любезно с твоей стороны указывать на то, как разреженный воздух наверху, где Базел пытается сохранить голову, мешает мозгу человека работать. Не то чтобы это было после того, как он был виноват, что не может читать сам.