Клятва

Это не имеет большого значения, хотя, я не хочу быть и с ним тоже.

Каждая молекула моего тела старалась определить местонахождение Макса среди гуляющих, пока я не почувствовала напряженность и беспокойство.

Тем не менее, я смеялась над шутками мальчика и взял второй напиток который он предложил мне, не обращая внимания на то, что моя голова уже начинает кружиться.

Когда его рука оказалась на моем бедре, он потянул меня танцевать, я следовала, наши плечи, наталкивались друг на друга, когда он двигался впереди.

Он потянул меня ближе, чему я была не рада, и я была потрясен моей реакцией, полагая, что не так давно я задалась вопросом, на что это будет похоже прикосновения с Максом.

В Парисе, это было как раз наоборот, я отталкивалась от его прикосновения, а он притягивал мое тело устойчивее к себе.

Однако, его руки были сильнее, и настойчивее, и он шатался в завершении всему этому.

Я смотрела вокруг, пытаясь не нервничать, когда алкоголь — его дыхание, смешанное с моим.

Его тело двигалось с музыкой, и вместо того чтобы пойти к сцене, я решилась согласиться с ним, только наполовину танца, и только наполовину после удара.

Я задавалась вопросом, как долго играет уже песня, и как скоро наступит долгожданное спасение.

— У тебя красивые глаза, — сделал он комплимент на Парсоне.

Его слова были горячие и липли к моему лицу.

Я чуть не рассмеялась, питаясь вспомнить, в какой момент он перестал пялиться на Брук, что бы заметить.

Вместо этого я слабо улыбнулась, отстранив голову в сторону от него.

“Спасибо”, я ответила громче музыки, в надежде что та скоро закончится.

Но это не была пауза в музыке, которая прервала неуклюжий танец; это было что-то, к чему я не была подготовлена.

Что-то до чего я никогда бы не смогла приготовится.

Рев сирен взорвался, как будто звук отбивался эхом от моей собственной головы, его пронзительный шум, разрушающий ночь.

Этот не был сигналом о начале комендантского часа.

Я чувствовала себя приклеенной к месту, мой ум помрачнел от внезапного хаоса, пробудившегося вокруг меня.

Начались крики, хотя я едва могла слышать их сквозь шум.

Я чувствовала как все меня толкают, со стороны в сторону пытаются бежать, вдаль от парка.

Чтобы найти убежище.

Я искала Брук.

Я только что видел ее! Но сейчас я не могу найти ее среди путаницы и пресса тел.

“Брук!” Я крикнула, но мой голос был потерян в движение вокруг меня.

Я смотрела, поскольку девочка, моего возрасте, упала на землю в давке, чтобы уйти, человек бежал поверх нее, его тяжелые ботинки пинали ее голову.

Она попыталась уйти с дороги других, уползая с их пути, ее пальцы, цеплялись за грязь, но она не может двигаться достаточно быстро.

Она посмотрела верх, на ее лице читалось ошеломление, кровь сочилась с нижней части лица.

В момент, когда она подняла голову я узнала ее.

Это была Сидни, Консульская девушка из Академии, которая дразнила нас, когда мы проходили мимо по дороге в школу.

Та, которая вошла в ресторан моей семьи той ночью и дразнил меня, думая, что я не могу понять то, что она говорит.

Прежде, чем я смогла сообразить, я уже мчалась к ней.

Меня толкали ударяли и пихали, я с усилием питалась добраться до нее, через людей у которых главная миссия самосохранение.

К тому времени я достигла ее, чуть не наступив на нее.

Тело было прижато к телу, и я чуть не пронеслась мимо ее.

Я расталкивала толпу настолько, насколько могла, прокладывая себе путь.

Какая-та рука схватила мои волосы и начала дергать.

Кожей я чувствовала огонь, наклонив голову вперед и дергая в стороны кричала от боли.

Никто не услышал меня.

Или даже им было все равно.

Я видела Сидни, по-прежнему пытающуюся отползти с дороги.

Она выглядела разбитой.

Я колебалась недолго, а потом решительно нагнулась, схватила ее под руки и потащила в сторону от давки.

Подальше от ног, что избивали ее.

Вопль сирены был постоянным, но у меня не было времени беспокоиться о том, что он означает.

Я наклонилась и закричала прямо ей в ухо, надеясь, что она услышит меня.

“Ты можете стоять? Ты можете идти?”

Она выглядела смущенной, когда она мигала, я задавалась вопросом, поняла ли она то, что я только что спросила.

Затем медленно, очень медленно, она кивнула, протягивая руку, позволяя мне, помочь ей подняться.

Поначалу она пошатывалась, и я придерживала ее, ожидая, когда она втердо встанет на ноги.

Она открыла рот и что-то сказала, но я не смогла услышать ее.

Слова потонули в шума вокруг нас.

Я покачала головой и пожала плечами.

Она подошла ближе, её рот оказался на уровне моего уха.

— Почему ты делаешь это? У нее был измученный глос.

Я не была уверена. что мне ответить, так что промолчала.

“Мы должны выбираться отсюда! Где ты живешь?”

Она указала на восток.

Так я и подозревала, ей нужно идти туда, где живут семьи адвокатов, в верхний квартал восточной части города

Но мне нужно было на запад, к краю города.

К своей семье.

К Анжелине.

Мое сердце сжалось.

Мне нужно найти свою сестру.

— Я не могу пойти с тобой, — закричала я что есть мочи.

— Можешь добраться туда сама? Знаешь где встретиться с семьей?

Она выбросила свою руку, хватая мою и я поняла. что это и есть ответ.

Она не хотела, чтобы я бросила ее.

Она не хотела в одиночестве искать дорогу.

Она идет со мной.

Толпа поредела, большинство людей уже сбежали в ночь в поисках убежища, где они смогут спрятаться.

Можно было уже не бояться быть растоптанными, но было что-то еще в этих новых звуках вдалеке, которые один за другим слышались за воплем сирен.

Держа меня за руки, Сидни отскочила месте со мной, ее тело сотрясалось после каждого нового взрыва.

Я узнала эти незнакомые звуки, хотя фактически никогда раньше не слышала их.